Подземка

— Как это?! — Василий удивленно посмотрел на соседку.

— Прежде он с семьей в Кемерово жил. На шахте работал. А когда позакрывалось все, запил по-черному. Ну, жена его, раз такое дело, из дома турнула. Он к матери, куда ж ему еще. Тут и началось мое горюшко...

— Лечиться пробовал?

— Какое там!..— огорченно махнула она рукой.— Молодой, здоровый как бык, никакая водка его не берет. А иной раз думаешь, прости Господи, заболел бы, что ли... Все легче было бы!

На изможденном лице пенсионерки появилось страдальческое выражение.

— Бьет?..— спросил Василий.

Вера Александровна промолчала. Василий почувствовал укол вины за то, что осуждал старушку:

— Ясно... Чего ж к участковому не сходите?

Пенсионерка перекрестилась, поблагодарив за брошенную в коробку десятку:

— Да что участковый... У него таких, как мой, может, сотня человек.

В этот момент над нами нависли две мощные фигуры сказочно-гоблинской наружности. Вера Александровна на автомате полезла в карман, молча отдала Шайбе деньги. Тот выжидательно перевел взгляд на Рогова:

— Н-у-у?..

Василий поднял голову вверх, посмотрел на двух высоких мужиков и довольно искусно изобразил на лице выражение: «Моя твоя не понимай». В его глазах читалась незамутненная простота идиота:

— Простите, не понял...

— «Бабки» гони! — угрожающе произнес Костыль.

— Зачем?

Рогов старался получше запомнить их лица, чтобы составить потом точный словесный портрет.

Костыль вплотную приблизился к новичку, двумя пальцами потянул его за воротник, так что Василию пришлось на время расстаться с насиженным стульчиком:

— Не понял?!

Шайба заслонил его от людского потока:

— Ты откуда взялся, хипарь?

— Вот.— Рогов показал на коробку с подаянием.— На хлеб зарабатываю. А вы?

— Мы тоже,— осклабился Костыль.— Плати давай или из метро вали. Пока калекой не сделали.

— И сколько платить?..— Василий сделал вид, что испугался.

Костыль окинул Рогова оценивающим взглядом.

— С тебя тридцать баксов в день.

— Мне столько не накидали.

Костыль плюнул в коробку и презрительно усмехнулся:

— Работать надо уметь!

Он ткнул пальцем в парик, сидевший на Рогове как коровье седло:

— Ты бы еще косу до задницы прицепил!

Шайба нагнулся, сгреб в руку коробку для подаяний и со скучающим видом высыпал в ладонь содержимое.

Василий испытал острое желание достать «ствол» и ткнуть этому жлобу в его наглую морду. Но пистолет он на работу не взял во избежание лишних вопросов.

Бандит вынес свой вердикт:

— Чтоб завтра были!

— И не вздумай в прятки играть!..— добавил Костыль.— На любой станции найдем. Понял?

— А если еще кто попросит?..

— Скажешь, что под Сильвером стоишь.— Костыль потерял к Рогову интерес.

Когда братки отошли, Вера Александровна опасливо посмотрела им вслед.

— Ты лучше, сынок, с ними не спорь. Раньше тут инвалид один стоял, так он рассказывал, что его таким специально сделали. Отвезли по пьянке в какую-то больницу, оттяпали ногу и почку заодно. Он и простоял-то здесь всего ничего, а потом пропал.

Василий неотступно следил за братками. Они остановились шагах в двадцати и что-то азартно обсуждали. Выслушав ужастик из нищенской жизни, Рогов спросил:

— И куда же он делся?

— А Бог его знает! Пил сильно... Поговаривали, деньги от бандитов зажал, вот они с ним, касатиком, и разобрались.

Рогов кивнул вслед сборщикам подати:

— Эти, что ли?..

— Да кто их разберет... Но только, если хочешь здесь работать, приходится платить.

Выждав, когда Шайба и Костыль повернулись к нему спиной, Василий снял парик, проворно натянул свою шапочку и, выдерживая безопасное расстояние, двинулся вслед за братками.

Рогов проследил, как «дети подземелья» уселись в «БМВ», а сам поспешил к старенькой «Волге» своего тестя, мечтая о том, чтобы эта колымага не подвела в самый ответственный момент. Иномарка проехала два квартала и остановилась рядом с неприметной семиэтажной. Рогов проследил, как братки зашли в парадную, проехал немного вперед, заняв удобную позицию для наблюдения.

Приблизительно через пятнадцать минут из двери вывалилась толпа галдящих смуглых женщин с детьми, среди которых Василий без труда разглядел двух подростков. Картина до боли напоминала кадр из старого фильма: фашисты сгоняют евреев в гетто. В роли эсэсовской зондеркоманды выступали трое мощных парней, один из которых еще полчаса назад выгреб мелочь Рогова себе в карман. Молодые люди грубо выталкивали женщин, пытающихся слабо сопротивляться. Одна из них, в цветастом платке, отчаянно жестикулируя, что-то кричала в лицо браткам. Здоровенный жлоб вяло толкнул ее в плечо. Диссидентка в отчаянии потрясла в воздухе кулаком, но этот жест их только развеселил. Обидчики ушли, обиженные немного посовещались и вяло потянулись вдоль по проулку, не переставая громко галдеть.

Василий мужественно остался на посту. Приблизительно через полтора часа трое братков вышли из парадной и уселись в иномарку, не подозревая, что тащат за собой «хвост».

«БМВ» привел Рогова по другому адресу. Рядом с подъездом стоял джип. Василий снова перешел в режим ожидания.

На следующий день Василий прибыл на место своей временной работы с опозданием — около четырех часов дня. Коллега продолжала стоять на том же самом месте. Судя по виду, Вера Александровна очень устала. Рогов вдруг ясно увидел, как несправедливо обошлась с ней жизнь. Женщина, не знавшая толком никаких радостей, полвека отпахавшая за гроши, была вынуждена теперь, на старости лет, протягивать руку, чтобы прокормить сынка-лоботряса и крепких пареньков с ампутированной совестью.

Увидев соседа, пенсионерка вымученно улыбнулась.

— Вера Александровна, когда у вас смена заканчивается?

— Да пора бы уже, устала сегодня что-то, давление, наверное. Да и денег толком не заработала.

— Пойдемте домой. Хочу с вашим шахтером поговорить.

— Бесполезно это.

— Посмотрим.

«Наскальные росписи» знакомили жильцов дома со степенью сексуальной продвинутости местной молодежи, в грязной парадной явственно ощущался застарелый запах кошачьей мочи и табачного дыма. На третьем этаже рядом с батареей отопления притулились две бутылки из-под дешевого портвейна. На стене напротив виднелась свежая надпись фломастером: «Вова и Саша здесь пили, потом пошли трахаться». К какому полу принадлежал Саша, оставалось тайной.

Вера Александровна с трудом преодолевала ступени. По мере приближения к собственной квартире ее страх нарастал, как снежный ком.

— Он же меня без денег не пустит. Придется на лестнице ночевать.

— Ничего, перебьется... Не пустит — дверь вынесем.

— А что потом?..— Пенсионерка обреченно посмотрела на своего защитника.

Шаг за шагом они постепенно добрались до четвертого этажа. Из-за закрытой двери доносились пьяные голоса, пытавшиеся перекричать магнитофон, включенный на полную громкость. Звонка, естественно, там не расслышали — пришлось дождаться, когда группа «Комбинация» допоет своего «Бухгалтера».

На пороге показался пьяный небритый бугай за метр восемьдесят, в джинсах и багровой, под цвет портвейна, футболке с надписью «Motherfucker». Не обратив никакого внимания на Рогова, сынуля с видимым усилием сфокусировался на матери:

— А-а, ты... Деньги принесла?!

Не решаясь взглянуть в глаза своему чаду, Вера Александровна испуганно пролепетала:

— Леня, сынок... Не успела.

Лицо бугая приняло такое выражение, что Рогов понял: ответ был неправильным.

— А чего приперлась? Иди гуляй!

Он потянул дверь на себя, но помешала нога Рогова.

— Осади, герой!

Василий давно не чувствовал на себе таких взглядов. Пьяный шахтер словно раздумывал, задавить ли чужака, как клопа, или мараться не стоит. Он снова перевел взгляд на мать:

— Ты чё, попрошаек своих привела?.. А ты,— он ткнул в Василия грязным пальцем,— отлезь, вшивик, пока жив...