Страница 13 из 20
— Я бы этого Любимова своими руками...
Слова, произнесенные вполголоса, не предназначались для чужих ушей. Их вытолкнули наружу эмоции, нахлынувшие на Ремизова в тот момент, когда он увидел убийцу своего сына.
Девушка медленно повернула голову, взглянула на мужчину:
— Любимова?..
Голубева замерла. То, что так хорошо начиналось, грозило обрушиться в эту секунду. Она поспешила отвлечь девушку от лишних воспоминаний. Тронув Катю за руку, следачка показала место для подписи:
— Вот здесь и здесь.
Катя не шевельнулась. Она застыла над протоколом с ручкой в руках.
— Простите, а как его звать?
Голубева недовольно покосилась на Ремизова, затем неохотно произнесла:
— Любимов... Пожалуйста, распишись.
— А имя?
Пришлось ответить и на этот вопрос:
— Георгий Максимович.
Наступила немая сцена, во время которой Катя вновь подошла к стеклу, чтобы взглянуть на бородатого мужчину. Тот продолжал смотреть в ее сторону, словно ощущал ее присутствие, хотя видеть не мог. Процесс опознания длился всего минуту, но она стоила начальнику ОВД нескольких седых волос.
— Катюша, мы торопимся! — Настойчивое напоминание Голубевой вывело девушку из оцепенения.
Девушка вернулась к столу, взяла ручку, задумчиво посмотрела на протокол, похожая на девочку у школьной доски, отчаянно пытающуюся вспомнить забытое стихотворение. Ей и в голову не могло прийти, сколько нервных клеток гибнет в эту минуту в организме Зуева.
Рука медленно двинулась на встречу с протоколом, как механизм старой, плохо смазанной заводной игрушки. Скрипнула шариковая ручка, и у троих человек в этой комнате отлегло от сердца.
Люди в кабинете разом пришли в движение. Понятые подошли к столу что-то подписывать, Зуев заторопился на выход, но в последний момент передумал, решив, что надо подождать следователя.
Сидя на опознании, Георгий понял, что влип в поганую историю. Лихие светогорские ребята явно торопились предъявить обвинение, и они его тут же оформят, как только получат показания. Сейчас этот человек при свидетелях подтвердит, что видел его на месте преступления, а прокурорская мадам к всеобщему удовлетворению понесет к судье свое требование: «Выбрать в качестве меры пресечения содержание под стражей».
Он в очередной раз обругал себя за то, что отложил на утро звонок ребятам. С другой стороны, кто знал, что все так обернется...
Любопытно то, что в этой ситуации сам преступник вполне может оказаться в роли свидетеля. Такие случаи встречались в его практике.
Георгий пристально смотрел на непрозрачное стекло, словно хотел пронзить его мысленным взором, понимая, что сейчас в соседней комнате решалась его судьба.
Молодой человек, проходивший стажировку в городской прокуратуре, выбросил в урну окурок и собрался вернуться к скучным и пыльным папкам со старыми уголовными делами, но в этот момент из здания вышла симпатичная девушка. Пытливый мужской взгляд привычно опустился к приятного вида икрам, пробежался по стройным бедрам, задержался на золотой цепочке, теряющейся в ложбинке между грудей.
Стажер заметил, что юная красотка движется медленно, как сомнамбула, словно боясь поскользнуться на сухой мостовой. Из иномарки, припаркованной к обочине, вышла женщина, обняла девицу за плечи и усадила в машину.
«Красивая, да еще с машиной...— тоскливо подумал стажер.— Эх, жениться бы на такой!..»
Он еще немного помечтал и вернулся к скучной работе.
Даже по затылку отчима, сидевшего за рулем, она поняла, как он доволен.
— Молодец, Катюх. Теперь не отвертится,— В голосе отчима слышались торжествующие нотки.
Проигнорировав реплику, Катя задала вопрос, заставший обоих врасплох:
— Мам, а ты моего отца давно видела?..
Чета Коротковых настороженно переглянулась. Марина обернулась, стараясь поймать взгляд дочери, но та сидела, низко опустив голову.
— Лет двенадцать назад. А что?
— Он в милиции работал?
— Раньше в уголовном розыске трудился, а сейчас не знаю где,— легко соврала Марина
— И нас бросил?..
Короткова посмотрела на мужа — судя по его лицу, вопросы падчерицы его раздражали.
— Да, другую себе нашел. Помоложе. А почему ты спрашиваешь?
— Так, просто... — Катя пожала плечом.—А фотография его у тебя есть?
— Не помню, может, и лежала где. Решила с папочкой увидеться?
Девушка промолчала. Черная меланхолия снова подхватила ее на своих крыльях и унесла в пучину мрачных мыслей.
Марина повернулась к мужу:
— Чего стоишь?! Поехали...
Вася Рогов включил электрочайник, вернулся за свой стол, наблюдая за тренировочным процессом.
— Я гляжу, у тебя уже лучше получается.
Максим победно поднял правую руку вверх и слегка пошевелил пальцами.
— О как!.. Через пару недель на рояле можно играть!
— А ты умеешь?..— недоверчиво глянул на него Василий.
— Если понадобится — научусь... — бодро отозвался Виригин.— Я для дела — сам знаешь!..
Рогов с пониманием кивнул, раскрыл папку с делом:
— Любопытно, куда это наш Жора запропастился?
— Наверное, по горам лазает в Северогорске.
— А где это? — В голосе Рогова послышалось удивление.
Макс махнул здоровой рукой:
— Отсюда в сторону тундры километров шестьсот.
— Чего его туда понесло...— задумчиво произнес Василий.
— Не чего, а кто! — поправил Виригин.— Дочь его там живет от первого брака.
— Чего ж он раньше к ней не ездил.
— После развода жена не хотела, чтобы он с ней встречался.
— Тяжелый случай... — Рогов покачал головой.— А сейчас что, разрешила?
— Даже сама приехать соизволила.
— Надо же....
Василий пустился в размышления на предмет несчастных браков, разводов и вредных женщин, не позволяющих отцам видеться со своими детьми. Рассуждения прервал начальник, появившийся на пороге. По своему обыкновению, Шишкин начал без предисловий:
— Похоже, у Любимова проблемы.
Оперативники насторожились, как спринтеры перед стартом.
— Звонили из Северогорска. Его в убийстве обвиняют.
— Жорку?! — изумился Рогов.— У них там что, крыша поехала?..
Шишкин пропустил его реплику мимо ушей:
— Убитый — сын местного мэра.
В кабинете повисло неловкое молчание. В голове каждого крутилось: «Бред! Не может быть!» Но тут же приходила другая, профессиональная и циничная мысль: «В жизни все бывает...» Кому как не ментам это знать? Может, Жора и вправду, того... Нервы не выдержали.
— Короче, надо ехать разбираться на месте.
— Командировка будет? — с надеждой спросил Рогов.
Палыч угрюмо посмотрел на подчиненного, давая понять, что в данный момент он потерял чувство юмора.
— Два часа на сборы, и по коням.
Утром оперативная машина питерской «группы поддержки» пересекла границу Северогорска. Первым делом сыщики направились в здание горотдела милиции и прокуратуры, где совсем недавно их коллеге предъявили обвинение. Шишкин, одетый для солидности в милицейскую форму, хлопнул дверцей и направился прямо в кабинет следователя, занимавшегося делом Жоры. Здесь ему сообщили, что Голубева находится в командировке.
Потом Шишкин посетил кабинет начальника городской милиции. Его уже ждали. Зуев демонстрировал холодную вежливость, но Палыч всегда считал себя хорошим физиономистом. Этот подполковник ему сразу не понравился: редко смотрит в глаза, взгляд настороженный, отвечает уклончиво — так ведут себя люди, которые что-то скрывают или боятся. Весь его вид, выражение лица, тон, которым этот человек предпочитал вести беседу, телепатически транслировал мысль: «Мужик, чего ты здесь делаешь? Мы тебя не ждали. Здесь тебе не Питер, чтобы пальцы веером раскидывать...»
Хозяин кабинета вкратце описал ситуацию — в сущности, с небольшими дополнениями он повторил все то, что Анатолий услышал по телефону. Скудная информация порождала множество вопросов, остававшихся без ответа, и эта манера поведения раздражала больше всего. Шишкин не пытался скрыть своего недовольства, что-то ему подсказывало, что тот официоз, которым, как щитом, прикрывался этот человек, отдавал если не желанием засадить Любимова, то очевидной предвзятостью. Все-таки речь шла об их коллеге...