Страница 3 из 11
— Ну, я бы, наверное, не стал так обобщать, — осторожно заметил Данилов.
— Вот-вот! — обрадовался главный врач. — Вы подтверждаете мою правоту.
— Чем? — удивился Данилов.
— Тем, что, не устроившись еще на работу, уже начинаете меня поучать!
Данилов не без сарказма поблагодарил за откровенность и поспешил уйти.
Исходя из имеющихся перспектив, новую работу можно было, пожалуй, считать удачей. Если и не огромной, то, во всяком случае, крупной. Данилов решил, что событие стоит того, чтобы в его честь купить торт и нажарить отбивных из имевшегося в холодильнике мяса.
День выдался погожим — прохладным, но солнечным, поэтому Данилов решил пройтись пешком до «Сухаревской». В ближайшем киоске купил большой брикет пломбира и ел на ходу, несмотря на минусовую температуру. Мимо Института имени Склифосовского, своего прежнего места работы, уход откуда получился вынужденным, прошел как мимо пустого места. Ну, был в его жизни период работы в Склифе, возил он когда-то сюда больных чуть ли не в каждое дежурство на «Скорой». Дальше-то что? Нельзя всю жизнь жить воспоминаниями. С глаз, как говорится, долой, из сердца вон. Прошлого не вернуть. Если разобраться, то никакого прошлого и не существует, потому что его уже нет.
«Я понемногу становлюсь циником, — подумал Данилов. — Наверное, цинизм — это обратная сторона жизненного опыта. Какая глубокая мысль, почти готовый афоризм, надо бы записать». Записывать, конечно, не стал, поленился. Да и что толку записывать один афоризм? Вот если бы целую книгу…
Возле турникетов «красная шапочка» [1]громко жаловалась румяному круглолицему сержанту:
— Но уважение… уважение-то должно быть? Я на многое не претендую, но когда «старой вороной» называют…
«„Старой вороной“ — не самый худший вариант», — хмыкнул про себя Данилов, вспомнив фельдшера Гильского со «Скорой», который именовал свою тещу как за глаза, так и в глаза только матом. Теща, не от большого ума, написала жалобу на имя заведующего подстанцией. С полным перечнем всех своих «имен», «званий» и «титулов». Тот прочел, поржал и отдал жалобу Гильскому, который тут же пустил ее по рукам. Так вот теща Гильского и шагнула из письма в легенду. Народ потом года два то и дело вставлял к слову «тещу Гильского». «Приезжаем мы на вызов, а нам вместо „здрасьте“ выдают то, что Гильский своей теще говорит». Потом Гильский уехал жить в Израиль. Тещу, как ни странно, забрал с собой. Не иначе как жена настояла.
Дома Никита воспринял новость с огромным энтузиазмом.
— Вау! Значит, теперь всякие там справки в бассейн, осмотры в КВД и все такое прочее можно будет иметь без напряга?
— Без напряга можно иметь только свою лень, — парировал Данилов. — Ты чего это привычку завел грязную посуду в раковине оставлять? Или я не в курсе, что мы наняли домработницу?
— Да я как раз собрался мыть, но тут позвонили, а потом…
— Ты забыл, — подсказал Данилов.
— Да. — Со страдальческой гримасой Никита надел «дежурный» кухонный фартук и подошел к раковине. — О, а ведь справками выгоды не заканчиваются! Ведь в случае чего можно будет обратиться, правда?
Метод мытья посуды у Никиты был свой, особый. Он не смачивал влажную губку моющим средством, а просто поливал им грязную посуду и потом тер ее губкой.
— Ты же знаешь, — Данилов сымитировал непонимание, — что ко мне можно обратиться с любой проблемой.
— Да я не об этом! — досадливо дернул плечом подросток. — Я имею в виду всякие последствия…
— Последствия чего? — уточнил Данилов.
— Ну, контактов сексуальных…
— Последствия сексуальных контактов иногда бывают фатальными, — назидательно сказал Данилов. — Лучше не доводить до последствий. Тебе рассказать, почему нужно пользоваться презервативами, или ты уже в курсе?
— В курсе, — буркнул Никита. — Но если что…
— Если что — можешь на меня рассчитывать, — обнадежил Данилов. — Вне зависимости от того, где я буду работать. Чем смогу — помогу.
— Так, значит, справку в бассейн можно хоть завтра?
— Послушай, имей совесть! — возмутился Данилов. — Я сегодня устроился на работу, завтра у меня первый рабочий день! И как ты себе это представляешь? Я прихожу и ломлюсь кому-то из врачей, сидящих на приеме? «Здравствуйте, я ваш новый сотрудник, Вова Данилов, напишите моему сынишке справку в бассейн, пожалуйста». Что обо мне люди подумают? Дай освоиться, знакомство с кем-то свести. Заочная выдача медицинских справок и заключений — это, чтоб ты знал, преступление.
— Кто-то из знаменитостей сказал, что преступлением можно сделать самое невинное занятие, — огрызнулся Никита.
— Тем не менее вещи надо принимать такими, какими они являются. Это тоже сказал кто-то из знаменитостей. Так что со справкой придется подождать хотя бы до следующей недели. Или сходи получи ее обычным путем, если так торопишься.
— Обычным путем будет еще дольше, — фыркнул Никита. — За направлениями очередь отсиди, потом анализы сдай, флюорографию сделай… За неделю можно не успеть. Я лучше подожду. А нельзя целую пачку справок заготовить, только дату не проставлять?
Глава вторая
ЧИСТЫЕ ТРУСЫ — ЗАЛОГ БЫСТРОГО ВЫЗДОРОВЛЕНИЯ
Представление Данилова на еженедельном собрании сотрудников диспансера оказалось предельно кратким.
— Первым делом хочу сообщить, что у нас появился новый физиотерапевт, доктор Данилов, — сказала главный врач. — Его график: нечетные — утро, четные — вечер.
Данилов было привстал, но Марианна Филипповна взмахом руки велела ему садиться и продолжила:
— Всегда хочется начинать собрание с хороших новостей, но сегодня, к сожалению, у меня нет ни одной хорошей новости. Не приготовили вы мне хороших новостей. Зато плохих — хоть отбавляй. Начнем с самого насущного. Анна Петровна в пятницу побывала в отделении медосмотров…
Отделения медицинских осмотров нередко располагаются в удалении от диспансеров. Принято считать, что это делается для удобства обследующихся и из санитарно-эпидемиологических соображений. На медосмотры, мол, приходят здоровые люди, лучше, если они не будут контактировать с больными. На самом же деле отделения медицинских осмотров «удаляются» для удобства сотрудников диспансера — чтобы толпы народа, ежедневно приходящие на осмотр, не мешали бы работать. Не толпились в коридоре, не слонялись по кабинетам с дурацкими вопросами: «А где?», «А что?», «Это лаборатория, да?». Лучше уж пусть ходят по филиалу.
— …Анна Петровна, поделитесь своими впечатлениями.
В монументальной даме с резкими чертами лица, сидевшей за столом президиума слева от главного врача, Данилов безошибочно угадал главную медсестру. Угадал по характерному выражению лица, гораздо более начальственному, нежели у главного врача и его заместителей. Эту черту главных медсестер Данилов подметил давно.
— Впечатления у меня самые отвратительные! — Голос у Анны Петровны был зычным, под стать внешности. — Я уже говорила об этом Марии Сергеевне, но Марианна Филипповна решила вынести этот вопрос на конференцию…
— Сколько же можно об одном и том же? — тихо простонал женский голос за спиной у Данилова.
— Вся наша жизнь состоит из повторений, — ответил другой голос, тоже женский.
— …если встать в коридоре нашего филиала и понаблюдать за тем, как народ заходит в кабинет врача и выходит из него, то уже через десять минут становится ясно, что никаких осмотров в кабинете не производится! Вы спросите, как можно из коридора видеть то, что происходит в кабинете? А видеть не надо, можно просто догадаться! Каждый из вошедших задерживается в кабинете не больше, чем на минуту-другую. За это время одеться-раздеться не успеешь, тем более — зимой, не то чтоб положенный осмотр произвести! А ведь надо еще и документацию заполнить!
— Простите, но я вас перебью, — вмешалась главный врач. — Документация, уважаемые доктора, самое главное в нашем с вами деле! Ее следует вести так, чтобы комар носа не мог подточить! Выдали заключение, справку — должна быть соответствующая запись в карте, в медосмотрах — в журнале. Должна быть подана статистика. Все должно соответствовать стандартам! Зарубите себе это на ваших красивых носах! Чтобы потом, через месяц или через полгода, не пришли бы дяди с удостоверениями и не взяли бы вас за… не буду уточнять, за какое место! Глазом моргнуть не успеете, как получите свои три года — и хорошо, если условно! Неужели трудно хотя бы документацию вести как надо? Я же еще и премии за это вам плачу.
1
Красная шапочка — прозвище сотрудниц метрополитена, носящих красные головные уборы.