Первые впечатления

— «Ривертон», — пролепетала Шейн.

— Это очень престижно, детка. Не знаю уж, как ты впишешься в его общество, но… — Энн передернула плечами, изготавливаясь для последнего удара. — Жаль только, что он так оскандалился. — Шейн тупо смотрела на мать. — Его первая жена, знаешь ли… Ужасная история.

— Жена? — слабым голосом переспросила она, чувствуя, как дурнота поднимается из желудка. — Жена Вэнса?

— Ах, милая, неужели он тебе не рассказывал? — Именно на это Энн и рассчитывала. Она со вздохом покачала головой. — Это его не красит. Стыдно так морочить голову невинной девушке, которая принимает все за чистую монету. — Она неодобрительно пощелкала языком. — Мог хотя бы упомянуть, что был женат, не касаясь этого грязного дела.

— Я… я не понимаю, — бормотала Шейн, глотая подступивший к горлу комок.

— Небольшой пикантный скандальчик. Один из любовников его красавицы жены пустил ей пулю в сердце. По крайней мере, Бэннинги уверяли, что все именно так и произошло. А там кто его знает… — В глазах Шейн застыл ужас, что доставляло Энн огромное удовольствие. Вэнс Бэннинг, подумала она, получает по заслугам. — Они быстро замяли это дело. — Она взмахнула рукой в элегантной перчатке, словно отбрасывая что-то ненужное. — Что ж, мне пора, дорогая, а не то я опоздаю на самолет. Чао, детка. Не своди глаз со своего богатенького красавчика. Вокруг есть много женщин, которые мечтают его увести. — На прощание она тронула пальцем кудри Шейн. — Ради бога, милая, заведи себе приличного парикмахера. Хотя, наверное, ему хочется чего-то… свеженького. Окольцуй его, прежде чем успеешь ему наскучить. — Энн коснулась щекой холодной щеки дочери и упорхнула, довольная, что отплатила Вэнсу за угрозы.

Шейн, окаменев, смотрела ей вслед. Но ничего не видела. Она не чувствовала даже боли. Узнай об этом Энн, она бы удивилась. Как женщина, чуждая душевных страданий, она могла бы предположить, что Шейн разозлится.

Постепенно сознание начало проясняться. Это неправда, сказала себе Шейн. Энн все придумала для каких-то своих необъяснимых целей. Президент «Ривертон»?Но он сказал, что плотник. Он и есть плотник. Она видела его работу. Он работал для нее. Он согласился выполнять работу, которую она ему предложила. Почему же… как он мог… если он был другим человеком, как сказала Энн? Его первая жена.

Боль обрушилась на Шейн. Нет, не может быть. Он рассказал бы ей. Вэнс любит ее. Он бы не стал лгать или притворяться, не стал бы дурачить ее, говоря, что он безработный, когда на самом деле возглавляет крупнейшую в стране строительную фирму. Он бы обязательно объяснил ей, кем является на самом деле. Его первая жена.Шейн услышала тихий, отчаянный стон, не осознавая, что он исходит от нее.

На тропинке появился Вэнс. Шейн уставилась на него невидящим взглядом. Беспорядочный круговорот мыслей вдруг улегся. Она поняла, что он ее одурачил.

Заметив ее, Вэнс заулыбался и прибавил шагу. Выражение страдания на ее лице заставило его остановиться.

— Шейн! — Он сорвался с места, протянул к ней руки.

— Лгун! — прошептала она. — Все ложь! — В ее глазах читались одновременно обвинение и мольба.

— Шейн…

— Нет!

Ужас, прозвучавший в ее голосе, заставил Вэнса опустить руки. Он понял, что она каким-то образом все узнала и без него.

— Позволь мне объяснить…

— Объяснить? — Шейн провела дрожащей рукой по волосам. — Как? Как ты объяснишь, что врал мне? Как объяснишь, что не посчитал нужным сказать мне, что ты президент «Ривертон»? И что был женат? Я верила тебе! Боже, как я могла быть такой дурой?

Вэнс знал, что делать, когда женщина злится. Но как справиться с женщиной в состоянии безысходности, он не знал. Сунув руки в карманы, чтобы ненароком не дотронуться до нее, он ответил:

— Да я бы рассказал тебе…

— Рассказал бы? — Она нервно усмехнулась. — Когда? Когда тебе надоело бы шутить со мной?

— Я не шутил! — возмутился он. — Я хотел тебе рассказать, но всякий раз…

— Не шутил? — В глазах Шейн блеснули злые слезы. — Ты согласился у меня работать. Ты брал у меня шесть долларов в час. Разве это не смешно?

— Мне не нужны были твои деньги, Шейн! Я говорил тебе. Но ты не хотела слушать. Да я… я складывал их в банк на твое имя.

— Да как ты посмел! — вне себя от бешенства закричала она, видя во всем лишь одно предательство. — Как ты посмел со мной играть! Я тебе верила! Я думала, что я тебе помогаю, а ты надо мной смеялся.

— Да не смеялся я! — Потеряв терпение, Вэнс схватил ее за плечи. — И ты это знаешь. Приехал сюда, потому что хотел отдохнуть от своей работы… — Нужные слова не шли ему на ум. — Ты тут ни при чем. Я не думал заводить романы.

— Это разгоняло твою скуку?! — кричала Шейн, пытаясь вырваться. — Ты развлекался с деревенской простушкой, которая верила всему, что ты говоришь? Ради смеха притворялся бедным рабочим? А я, как дура, спала с тобой! — Она всхлипнула. — У меня не было от тебя секретов!

— А у меня, к сожалению, были, — глухо сказал он. — И были причины хранить их.

— Ты знал, как я тебя люблю, как я хочу тебя! Ты использовал меня! — Она закрыла лицо руками. — О боже, какая я дура!

Она рыдала так же безудержно, как раньше смеялась. Не зная, что делать, Вэнс сжал ее в объятиях. Он думал, что если сможет ее успокоить, то сможет и заставить понять.

— Шейн, пожалуйста, послушай меня.

— Нет и нет! — Она прерывисто дышала, не оставляя попыток вырваться. — Я никогда тебя не прощу! Больше не поверю ни единому твоему слову. Отпусти меня немедленно!

— Не отпущу, пока ты не успокоишься и не выслушаешь меня.

— Нет! Довольно с меня твоей лжи. Я больше не позволю себя дурачить. Все это время, пока я отдавала тебе все, что у меня есть, ты лгал и смеялся надо мной. Я была тебе нужна, чтобы скоротать ночи, пока ты в отпуске.

Вэнс не выдержал и оттолкнул ее. Его лицо свело судорогой гнева.

— Черт возьми, Шейн, ты и вправду дура.

Ее слезы высохли. Она посмотрела на него без всякого выражения. Ничто из сказанного ею до сих пор не ранило его так глубоко, как один этот холодный взгляд.

— Я тебя не знаю, — спокойно сказала Шейн.

— Шейн… — Вэнс обнял ее.

— Убери руки. — Тон ее был бесстрастным. Пальцы Вэнса разжались. Шейн отступила, так что они больше не могли коснуться друг друга. — Убирайся и оставь меня в покое. Я больше не хочу тебя видеть.

Повернувшись, она поднялась по ступеням, вошла в дом, замок в двери щелкнул, и наступила абсолютная тишина.

Внизу под окнами было полно машин, стоявших в пробке из-за непрекращающегося снегопада. Под вывеской универмага напротив краснощекий Санта-Клаус звонил в колокольчик и ухал, когда кто-нибудь бросал монету в его корзину. Все, что происходило на улице, напоминало пантомиму — толстое стекло и прочные стены не пропускали в помещение звуков. Вэнс стоял у окна, спиной к своему просторному кабинету, и смотрел на заснеженный город.

Он провел какое-то время на рождественской вечеринке своей компании. Она сейчас была в полном разгаре в большом конференц-зале на третьем этаже. Когда веселье закончится, все разойдутся по домам праздновать Рождество с родными и друзьями. Он отклонил не менее дюжины приглашений в гости. Одно дело было исполнить свой долг как главы компании, а другое — часами выносить пустую болтовню за столом, где ее не будет.

Прошло две недели. За это время Вэнс разрешил несколько споров по контрактам, составил и подал заявку на строительство нового крыла больницы в Вирджинии и провел собрание директоров, осложнившееся жаркой дискуссией. А еще он прочел кучу документов и распутал одну мелкую корпоративную интригу, которая могла бы его позабавить, если бы не бессонница. Бессонница мучила его наравне с памятью. На этот раз работа не помогала забыться. Мысли о Шейн неотступно преследовали его.

Вэнс отошел от окна и сел за массивный дубовый стол. Стол был чист — ни записки, ни письма, ни контракта. Даже в календаре не было записей. Он подумал, не слетать ли в Де-Мойн, где шло строительство жилого комплекса. Вот бы переполошился айовский филиал! Но потом решил, что нечестно было бы наводить там шороху лишь оттого, что не нашлось другого занятия. Что сейчас делает Шейн?