Танец ее мечты

— Ну, не хочешь рассказывать про своего парня, и не надо.

— Никакой он не мой.

— Как это?

Мадди тихонько вздохнула:

— Так. Он не мой парень, вот и все.

— Понятно. — Рассматривая свои ногти, Ванда решила, что этот оттенок красного лака как раз подойдет. — Но все равно он козел.

— Я этого не говорила… — И все-таки Мадди не удержалась и фыркнула от смеха. — Верно, козел.

— Дорогая, но они все такие. Только дело в том, что эту гулянку устроил нам мистер Валентайн-старший, и исполнительница главной роли не имеет права уйти домой, запереться в ванной и дуться там на весь белый свет.

— Почему обязательно в ванной? — усмехнулась Мадди, завязывая шнурки бантиком. — Я вполне могу это делать и в постели.

— Имей в виду, если ты не пойдешь, то я скажу, что ты считаешь себя слишком важной персоной для нашей компании.

— И кто тебе поверит? — фыркнула Мадди.

— Не бойся, все поверят, когда увидят, что тебя нет!

Мадди встала и начала расчесывать волосы.

— Послушай, почему бы тебе не оставить меня в покое?

— Потому, что ты мне нравишься.

Ванда только усмехнулась, когда Мадди нахмурилась.

— Просто я слишком устала, вот и все.

— Чепуха. Я репетирую с тобой уже несколько недель и вижу, что ты никогда не устаешь.

Мадди швырнула щетку для волос в раковину и посмотрела в зеркало на Ванду.

— А сегодня, представь себе, устала!

— Не устала, а злишься.

— Ничего подобного… — Мадди помолчала и неожиданно для себя призналась: — Пойми, там будет он. Я этого просто не вынесу.

Насмешливая усмешка Ванды сменилась сочувствием. Она обняла Мадди за плечи:

— Вы поссорились, да?

— Да, и серьезно. — Мадди быстро сморгнула навернувшиеся слезы.

— Но ты уже выплакалась?

— Вот еще! — Она гордо тряхнула головой, проглотив комок в горле.

— Ну и глупо. — Ванда потянула ее за руку на скамейку. — Давай, садись рядом и положи свою головку мне на плечо.

— Ванда, я даже не думала, что мне будет так тяжело! — едва выговорила Мадди и расплакалась.

— А кто об этом думает? — Ванда ласково похлопала ее по руке. — Если бы мы знали, как тяжело бывает с мужчинами, мы бы к ним и близко не подошли. И все-таки мы все равно к ним возвращаемся, потому что иной раз это самое хорошее, что только есть на свете.

— Это возмутительно, несправедливо!

— Да, детка.

— Он не стоит того, чтобы из-за него плакали. — Мадди вытерла мокрые щеки.

— Никто из них этого не стоит. За исключением одного-единственного.

— Понимаешь, Ванда, я люблю его! Ванда заглянула Мадди в лицо:

— По-настоящему?

— Да. — Она уже не вытирала слез. — Только… только он меня совсем не любит. И не хочет, чтобы я его любила. Я всегда думала, что если полюблю кого-то, то и он меня полюбит и что мы будем счастливы. А Рид считает, что любви просто нет.

— Ну, это его проблема.

— Нет, и моя тоже, потому что я все время пытаюсь переубедить его, а у меня ничего не получается. — Она прерывисто вздохнула, решив, что больше ни за что не станет плакать. — Теперь ты понимаешь, что я не могу пойти на вечер.

— Наоборот, тебе нужно обязательно там быть!

— Ванда…

— Послушай, если ты сейчас пойдешь домой и, как страус, спрячешь голову в песок, завтра будешь такой же несчастной. Ну-ка, скажи, что ты делаешь, когда зрители встречают тебя холодом и сидят как мумии?

— В такие моменты мне хочется спрятаться в своей уборной.

— Это то, чего тебе хочется, а что ты делаешь на самом деле?

Мадди вытерла слезы.

— Ну, остаюсь на сцене и изо всех сил стараюсь их расшевелить.

— Вот! Именно это ты и должна сделать сегодня вечером! И насколько я знаю мужчин, он сам начнет шевелиться. Я видела, как он на тебя смотрел, когда приходил на репетицию со своим отцом. Идем, нам нужно принарядиться.

Мадди готовилась к встрече с Ридом точно так же, как на встречу со зрителями. Она внушала себе, что прекрасно знает свою роль и если вдруг ошибется, то успеет все исправить, прежде чем кто-либо это заметит. Она выбрала платье без бретелек, узкое, соблазнительно облегающее тело, с разрезами по бокам до середины бедер. Если ей суждено было провалиться, то пусть это произойдет с шиком.

Но когда она уже стояла перед внушительным особняком Эдвина Валентайна, ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не сбежать.

Наконец она постучала. Она была готова снова увидеть Рида, собиралась держаться с ним холодно и небрежно. Но она не была готова к тому, что дверь он откроет сам. Она ошеломленно смотрела на него.

А он вцепился в стеклянную круглую ручку двери с такой силой, будто собирался сокрушить ее.

— Привет, Мадди.

— Привет, Рид. — У нее не было сил улыбнуться; хорошо еще, что она не рухнула прямо у его ног. — Надеюсь, я не слишком рано.

— Нет. Папа ждет тебя.

— Тогда я сразу пойду к нему поздороваться. — Из зала доносилась музыка. — Как я понимаю, вечер уже начался. — Она вошла, обойдя его застывшую на месте фигуру.

— Мадди.

Успев полностью овладеть собой, она небрежно оглянулась:

— Что?

— Ты… Как ты поживаешь?

— Нормально, вся в работе. — Позади него прозвенел дверной звонок, и она подняла бровь. — Кажется, у тебя тоже полно дел. Ну, еще увидимся. — И она быстро пошла по коридору, смаргивая слезы.

Вечер был в самом разгаре. Мадди вошла в зал и сразу оказалась в кругу веселых друзей, кому-то пожимала руки, кого-то обнимала, а одного музыканта, позволившего себе потянуться к ее губам, шутливо оттолкнула.

Заметив подругу, Ванда отделалась от пристававшего к ней саксофониста и поспешила ей навстречу:

— Я уж думала, ты испугалась.

— Как бы не так! Среди О'Харли трусов нет!

— Может, тебе будет интересно узнать, что последние полчаса молодой Валентайн глаз не сводил с двери.

— В самом деле? — Она хотела обернуться, но удержалась. — Ну, не важно. Давай выпьем. Может, шампанского?

— Да, мистер Валентайн не поскупился. Знаешь, он мне понравился, ужасно милый старикан. — Ванда взяла бокал шампанского и осушила его одним махом. — Держится вовсе не чопорно, будто мы нормальные люди.

— Мы и есть нормальные.

— Только никому об этом не говори! — Ванда кинула взгляд за спину Мадди и улыбнулась. — Фил пришел. Скажу тебе по секрету, я позволяю ему убедить меня, что у него серьезные намерения. Не обязательно благородные, но достаточно серьезные.

— Фил? — Мадди с любопытством посмотрела на партнера Ванды по спектаклю. — А у него действительно серьезные намерения?

— Кто его знает! — Ванда взяла еще один бокал с шампанским. — В этом-то и весь интерес!

Жалея, что не может с ней согласиться, Мадди подошла к накрытым столам, вокруг которых столпились вечно голодные артисты. Ешь, пей, веселись, сказала она себе. А завтра едем в Филадельфию.

— Мадди!

Она как раз выбирала, что ей взять, когда к ней подошел Эдвин.

— О, мистер Валентайн! Какой замечательный вечер!

— Называйте меня Эдвин, — попросил он и почтительно поцеловал ей руку. Мадди смутилась. — Не забудьте, вы обещали мне танец.

— И с удовольствием выполняю свое обещание. — Положив руку ему на плечо, она вышла с ним на паркет. — Я звонила родителям. Они в Новом Орлеане, но собираются прилететь в Филадельфию на премьеру. Надеюсь, вы тоже будете.

— Конечно! Знаете, Мадди, я страшно рад, что занялся этой пьесой. Что называется, тряхнул стариной. Хотя мне казалось, что уже пора остепениться, все-таки возраст.

— Какой там у вас возраст, это просто смешно!

— Вы еще слишком молоды. — Он дружески похлопал ее по спине. — А вот когда вам будет ближе к шестидесяти, то тоже подумаете и скажете себе: что ж, пора и отдохнуть, ты это заслужила. Успокойся и наслаждайся последними годами жизни.

— Последними годами! — Она усмехнулась, откинув назад волосы. — Как вам не стыдно!

— Что ж, дело идет к тому. — Он улыбнулся, и она подумала: «Ну почему Рид не унаследовал от него эти добрые темные глаза». — Когда я отошел от дел, то быстро понял, что мне скучновато со своими сверстниками в гольф-клубе. Мне нужно, чтобы вокруг меня кипела молодая, шумная жизнь. И Рид всегда помогал мне чувствовать себя молодым. Он мне не просто сын, а еще и самый верный друг.