Танец ее мечты

Услышав, как дверь опять открылась, она выпрямилась и приготовила улыбку. На пороге стоял Рид, а позади него в коридоре царила веселая и шумная суматоха. Мадди аккуратно поставила розу в вазу. Теперь можно было уже не улыбаться.

— Ты не возражаешь, если я войду?

— Нет. — Но она не смотрела на него, а намеренно повернулась к зеркалу и стала снимать накладные ресницы.

— Я мог бы и не говорить, как замечательно ты сыграла. — Он закрыл дверь, и шум сразу смолк.

— О, я еще не устала от похвал. — Она взяла на палец кольдкрем и стала наносить его на лицо. — Значит, ты остался на спектакль.

— Конечно остался.

До сих пор ему не приходилось настойчиво ухаживать за женщиной, и сейчас он пребывал в полной растерянности и смущении. Он понимал, что если снова допустит ошибку, то уже навсегда ее потеряет. Остановившись позади Мадди, он заметил, как у нее задрожала рука. Ему стало немного легче. Значит, она тоже волнуется, значит, не все еще потеряно.

— Думаю, теперь ты уже можешь быть уверенным, что не напрасно вложил свои деньги.

Мадди взяла ватный тампон и стала стирать с лица вместе с кремом толстый слой грима.

— Да, конечно. — Он поставил около ее локтя большую голубую коробку. Она даже не взглянула на нее. — Но отец перехватил у меня шоу-бизнес. Он просил меня передать тебе, какое наслаждение он получил от твоей замечательной игры.

— Разве он не заглянет ко мне?

— Нет, он знал, что мне нужно увидеться с тобой наедине.

Она бросила тампон в корзину. Мэри исчезла, и осталась только Мадди. Она встала и потянулась за халатом.

— Мне нужно снять костюм. Хорошо?

— Не возражаю. — Он не сводил с нее пристального взгляда.

Чувствуя, что он не намерен уходить, Мадди, кивнула и, не говоря ни слова, скрылась за китайской ширмой.

— Значит, завтра ты возвращаешься в Нью-Йорк.

— Нет.

Мадди никак не могла справиться с крючками.

— Если теперь шоу-бизнесом занимается твой отец, тебе нет необходимости оставаться.

— Я никуда не поеду, Мадди. И если ты хочешь, чтобы я ползал перед тобой на коленях, думаю, ты имеешь на это право.

Она набросила снятый костюм на ширму.

— Мне незачем заставлять тебя ползать. Это просто смешно!

— Почему? Я же вел себя как полный идиот. Я готов это признать, но, если ты не готова принять мои извинения, я подожду.

Она затянула пояс халата и вышла из-за ширмы.

— Ты поступаешь нечестно. Впрочем, ты никогда не был со мной честным.

— Да, ты права. И это мне дорого стоило. — Он шагнул к ней, но по ее глазам понял, что больше приближаться не стоит. — И если придется начать все сначала, прямо с этого момента, я готов. Мадди, я не могу без тебя!

— Ну, почему ты такой… — Она в замешательстве провела по волосам. — Каждый раз, когда я убеждаю себя в том, что все кончено, когда я говорю себе: Мадди, забудь о нем, — ты будто ковер из-под меня выдергиваешь. Я устала из-за тебя падать, Рид. Я хочу снова обрести покой.

На этот раз он подошел к ней, потому что ничто не в силах было его остановить. Глаза его потемнели, но в них не видно было и тени страха.

— Я знаю, ты проживешь и без меня. И без меня сделаешь блестящую карьеру. И, кто знает, может, я тоже найду в себе силы расстаться с тобой и жить один, без тебя. Но я не хочу так рисковать. Я сделаю для тебя все, все — даже невозможное!

— Как ты не понимаешь, что если нет главного, взаимного понимания и доверия, то из этого ничего не получится? Я тебя люблю, Рид, но…

— Ни слова больше! — Он притянул ее к себе, преодолевая ее сопротивление. — Давай на этом остановимся. Я много думал и во многом изменился после нашей встречи. До твоего появления в моей жизни были только черный и белый цвета. Ты внесла в нее краски, и я не хочу их терять. Нет, нет, ничего не говори! Сначала открой эту коробку.

— Рид…

— Пожалуйста, открой коробку. — Он надеялся, что содержимое этой коробки скажет ей больше, чем он.

Мама назвала ее сильной. Что ж, остается только на это и рассчитывать. Мадди повернулась и подняла крышку. С минуту она пораженно смотрела внутрь, не в силах заговорить.

— Я не прислал тебе цветы, — взволнованно объяснял Рид. — Подумал, что их и так у тебя много. Я подумал… Надеялся, что это будет гораздо важнее. Ханне пришлось потрудиться, чтобы вовремя доставить ее сюда.

Мадди осторожно извлекла из коробки горшок со своей азалией. Когда она отдала ее на попечение Рида, листики да и веточки ее были желтыми, поникшими и уже чернели. Сейчас растение было зеленым и живым, с молодыми сильными побегами. Опасаясь уронить цветок, Мадди поспешила поставить его на столик.

— Как видишь, маленькое чудо, — проговорил Рид. — Цветок не погиб, хотя был обречен. Но он не сдался, продолжал бороться и теперь радуется жизни. Каждый может, если захочет, совершить чудо. Ты как-то сказала это, но я не поверил тебе. А теперь верю. — Он прикоснулся к ее волосам и подождал, когда она обернется. — Мадди, я люблю тебя. И прошу только об одном — позволь мне доказать свою любовь всей своей жизнью.

Она положила голову ему на грудь:

— Можешь начать прямо сейчас.

Облегченно засмеявшись, он нашел ее нежные губы. Она крепко обняла его и поцеловала так нежно, как могла.

— Я не мог перед тобой устоять, — прошептал он. — С той нашей первой встречи. Слава богу, с тех пор для меня все изменилось. — Но он слегка отстранил ее, помня, что ему необходимо преодолеть последний барьер. — То, что я наговорил тебе сегодня днем…

Она прижала пальчик к его губам и покачала головой.

— Уж не думаешь ли ты отказаться от намерения жениться на мне?!

— Ни за что! — Он снова обнял ее и вдруг опять отстранил. — Нет, но я не могу просить тебя об этом, пока ты не узнаешь обо мне все до конца. — Это было труднее, чем он думал. — Мадди, мой отец…

— Он замечательный человек, — закончила она за него, беря его за руки. — Рид, он уже несколько недель назад все мне рассказал.

— Как? В самом деле?

— Да. — Она поспешила погладить его, чтобы он успокоился. — А ты думаешь, это могло бы что-то изменить?

— Не знаю…

Она покачала головой и, встав на цыпочки, поцеловала его.

— Успокойся, конечно нет. Здесь нет свечей, и мне вовсе не нужно, чтобы ты опустился на колено. И все-таки я хочу, чтобы ты сделал мне предложение.

Он взял ее руки и поцеловал их, не отрывая взгляда от ее глаз.

— Я люблю тебя, Мадди. Я хочу, чтобы мы прожили с тобой долгую и счастливую жизнь, чтобы у нас были дети, много детей! И чтобы мы с тобой растили и воспитывали их в радости и доверии. Я хочу сидеть в первом ряду и любоваться твоей игрой на сцене, зная, что, когда шоу окончится, мы вместе с тобой вернемся в наш дом. Мадди, ты согласна стать моей женой?

Нежная и счастливая улыбка осветила лицо Мадди. Она потянулась, чтобы поцеловать его, но тут в дверь постучали, и она застонала от досады.

— Избавься от них, — попросил Рид.

Мадди быстро сжала ему руку.

— Не двигайся и даже не дыши.

Она открыла дверь, готовясь так же быстро захлопнуть ее.

— Ваша пятерка, мисс О'Харли. — Рабочий улыбнулся и протянул ей купюру. — «Метсы» выиграли со счетом 4:3. Выходит, вы сегодня ни чего не потеряли.

Она взяла купюру, оглянулась на Рида и засмеялась:

— Точнее не скажешь!