Драгоценности солнца

Ее вид, манеры заинтересовали Эйдана, заставляя его кровь быстрее бежать по венам.

Она расправила плечи, преднамеренное движение, которое развеселило его, и направилась к бару.

— Добрый вечер, — сказал он, неторопливо вытирая пролитую на стойку воду. — Как у вас дела?

Джуд вежливо ответила, слегка улыбнувшись пухлыми, чувственными губами.

«Да», — подумала она, — «все здесь великолепно».

Казалось, он ни капли не спешит ответить ей, только наклонил свое поистине великолепное лицо поближе к ней и задумчиво выгнул бровь.

— Вы потерялись, дорогая?

Из-за его голоса она вообразила себя льдом, тихо скользящим на пол в луже гормонов и жажды. Кажется, она слишком ярко представила себе эту картину.

— Нет, я не заблудилась. Я могу выпить белого вина? Шардонне, если это возможно.

— Думаю, я могу вам помочь. — Но он не сделал, ни одного движения. — Вы — янки, да? Молодая американская кузина Старой Мод, которая приехала, чтобы немного пожить в ее доме.

— Да. Я — Джуд, Джуд Мюррей. — Она автоматически протянула ему руку и осторожно улыбнулась, от чего показались очаровательные ямочки на щеках.

Эйдан всегда испытывал слабость к ямочкам на симпатичных женских лицах.

Он взял ее руку, но не встряхнул. Он только держал ее, пристально смотря на Джуд, и она была готова поклясться, что чувствует, как плавятся кости.

— Добро пожаловать в Ардмор и паб Галлахеров, мисс Мюррей. Я — Эйдан, и это мой бар. Тим, уступи леди место. Куда подевались твои манеры?

— О, нет, что вы…это не…

Но Тим, большой человек с массой волос цвета стальной шерсти, уже вставал со своего табурета.

— Прошу прощения. — Он отвлекся от спортивного канала и быстро подмигнул ей.

— Присаживайтесь или… — добавил Эйдан, поскольку она продолжала стоять и выглядела, мягко говоря, обеспокоенной.

— Нет, нет, это прекрасно. Спасибо.

Она села, пытаясь расслабиться, поскольку опять стала центром внимания. Это было то, что беспокоило ее больше всего: эти лица, обращенные к ней в надежде, что она будет лучше всех.

Он, наконец, выпустил ее руку и протянул ей бокал.

— И как вы находите Ирландию? — спросил Эйдан, отвернувшись к зеркальным полкам, чтобы взять бутылку вина.

— Она прекрасна.

— Думаю, здесь нет ни одного человека, который не согласился бы с вами. — Эйдан наливал вино, смотря на нее, а не на бокал.

— Как поживает ваша бабуля?

— О, — Джуд была поражена тем, что он, не глядя, абсолютно ровно налил вино и поставил бокал перед ней. — Она в порядке. А вы знаете ее?

— Да. Моя мать была Фитцжеральд и кузиной вашей бабули — троюродная или даже четвероюродная. Так что это делает нас с вами кузенами. Slainte, кузина Jude.

— О, хорошо, спасибо. — Но только она подняла бокал, как за ее спиной раздался громкий крик. Голос женщины, громкий как церковные колокола, обвинял кого-то в том, что у него мозгов не больше, чем у репы. В ответ раздраженный мужской голос заявил, что лучше он будет репой, чем немой грязью, в которой она растет.

Никто, казалось, не удивился ни криками, ни проклятиями, ни раздавшимся вскоре грохотом, от которого Джуд вздрогнула и пролила немного вина.

— Это были еще два ваших кузена, — объяснил Эйдан, вытирая руку Джуд, — моя сестра, Дарси, и мой брат, Шон.

— Ты прибила его, Дарси? — спросил кто-то.

— Нет, он успел уклониться. — Она наклонила голову, встряхивая облаком черных, как вороново крыло волос. Ее синие глаза искрились гневом, пухлые губы обиженно надулись. Вызывающе покачивая бедрами, она несла поднос. А когда обслуживала, то наклонилась выслушать, что ей скажет женщина, после чего откинула голову и рассмеялась.

Смех очень подходил ее характеру, отметила Джуд.

— Клуни нужны еще две пинты.

Эйдан начал быстро выполнять заказ.

— Дарси, познакомься, это — Джуд Мюррей из Америки, приехала, чтобы пожить в доме Старой Мод.

— Рада знакомству. — Гнев был быстро заменен живым интересом в глазах Дарси. А надутые губки изменились на быструю и великолепную улыбку.

— У вас все в порядке?

— Да, спасибо.

— Вы из Чикаго, да? Вам там нравится?

— Это — красивый город.

— И загруженный прекрасными магазинами и ресторанами и тому подобное. Кем вы работаете в Чикаго?

— Я преподаю психологию.

Преподавала, подумала Джуд, но было слишком трудно объяснять, тем более, что опять все внимание сосредоточилось на ней.

— Да? Это хорошо, и это очень удобно. — Красивые глаза Дарси заискрились юмором. — Возможно, вы могли исследовать голову моего брата Шона, когда у вас будет время. С ним не все в порядке, начиная с рождения.

Она подняла поднос с напитками, который ей пододвинул Эйдан, и пошла обслуживать столики.

— Вам не нравится вино?

— Что? — Она мельком взглянула на бокал и поняла, что только потягивала вино. — Нет, все хорошо. — Она отпила, чтобы быть не показаться не вежливой, и застенчиво улыбнулась, от чего ямочки опять появились на щеках. — Действительно замечательное. Я просто задумалась.

— Вы не должны волноваться из-за Шона и Дарси. Шон, конечно, очень хорошо умеет бегать, но поверьте, если бы Дарси хотела его прибить, она бы это сделала.

Джуд хмыкнула, а в это время в углу кто-то начал тихо наигрывать на концертине [9] .

— У меня есть кузены в Чикаго, — сказал Тим, ожидая второй пинты. — Демпсис Мэри и Джек, вы с ними не знакомы?

— К сожалению, нет, — Джуд передвинулась на стуле, повернувшись к нему лицом.

— Чикаго — большой город. Мой кузен Джек и я росли вместе, но потом он переехал со своим дядей в Америку, чтобы работать на мясокомбинате матери. Они уже живут там десять лет, постоянно жалуются на суровые ветры и морозы, но не возвращаются домой.

Он взял пинту и, поблагодарив Эйдана, подвинул монеты на стойке.

— Эйдан, ты же был в Чикаго?

— В основном проездом. Озера на вид кажутся таким же большими, как и море. Ветер пробирает до костей. Но, если мне не изменяет память, то там вы можете заказать такой стейк, что будете плакать от счастья, что Бог создал корову.

Пока он говорил, он непрерывно работал, выполняя заказы Дарси, принимая деньги и открывая бутылку пива для парня, который выглядел так, словно ему до сих пор можно пить только молочный коктейль.

В пабе заиграла быстрая музыка, и Дарси, забирая очередной поднос, пела так, что заставила Джуд с завистью смотреть ей в след.

Дело было не только в голосе, звучащем как чистое серебро. Но и в той непринужденности, с которой Дарси пела на публике. Это была песня о старой деве, умершей в одиночестве в своей каморке, и Джуд решила, что, судя по взглядам мужчин, которые они бросали на Дарси, ей подобная участь не грозит.

Люди в пабе начали подпевать, и музыка зазвучала быстрее. Первая мелодия мгновенно смешалась со второй. Эйдан начал петь о предательстве женщины, и Джуд могла только заворожено смотреть на него. Его голос звучал также насыщенно и богато, как и голос его сестры.

Джуд отвернулась, потому что боялась, что Эйдан мог рассмотреть ее лицо в полумраке.

Она отпила из своего бокала, надеясь, что выглядит так, будто каждый день ходит в бары, где привлекательные мужчины поют песни.

Дверь, которую она приняла за кухонную, открылась, и в зал вышел мужчина. Джуд обрадовалась, что на нее никто не обращает внимания, поскольку она наверняка вытаращила глаза. Вошедший человек, словно только что сошел с экрана — древний кельтский рыцарь, спасающий королевства и прекрасных дам.

Его худощавое тело отлично смотрелось в поношенных джинсах и старом свитере. Черные, как ночь, волосы достигали воротника свитера. Глаза синие, как волшебное озеро, искрились юмором. Его губы были похожи на губы Эйдана, полные, сильные, чувственные, и только немного искривленный нос не позволял ему быть совершенством.

Она заметила ссадину на его ухе и решила, что это Шон Галлахер, и что он не успел увернуться достаточно быстро.

9

Концертина (англ. concertina) — язычковый пневматический музыкальный инструмент — гармоника с хроматическим звукорядом, без готовых аккордов. Изобретена в первой четверти XIX века. (патент Чарльзом Уитстона, Лондон, 1829). Концертины распространены, главным образом, в Англии, где употребляется в народных школах для преподавания пения, в церкви — вместо органа, в струнном оркестре заменяет духовые инструменты.