Страница 17 из 49
— Этим он очень похож на вас.
— Не могу не восхищаться его выносливостью. Мэт Бёрнс.
Шантел в изумлении повернулась к нему. На этот раз он заметил не гнев, а отвращение, и внутри него что-то оборвалось.
— Да как вы смеете? — произнесла она тихо и с болью. — Он ведь ваш друг.
— Это моя работа.
— Неужели ваша работа заключается в том, чтобы копаться в личной жизни людей, о которых вы должны заботиться?
Квин не сводил с нее глаз.
— Я не могу позволить себе заботиться ни о ком, кроме моих клиентов, которые мне платят. Таково условие работы.
— Тогда оставьте это при себе. Я не желаю знать, что вы там накопали на Мэта.
Он не хотел, чтобы она заставила его пожалеть о том, что он сделал. Ему приходилось делать кое-что и похуже. Интересно, как бы она посмотрела на него, если бы он рассказал ей об этом?
— Шантел, вам придется рассмотреть все возможные варианты.
— Нет, это вампридется. И за это вы получаете семь сотен в день. Это ваша работа — разузнать, кто преследует меня, и обеспечить мою безопасность, пока вы это выясняете.
— Но таким способом я и выполняю свою работу.
— Отлично. Тогда я хочу видеть от вас только расписку в получении денег.
И она направилась было к дому, но Квин перегородил ей дорогу:
— Не будьте ребенком. — Взяв за плечи, он задержал ее на месте. Она переживает, действительно переживает за людей, которые ей дороги. Ему надо убедить ее, что делать этого не надо. — Звонить может любой человек, поверьте, любой. Может, тот, с которым вы никогда не встречались, но моя интуиция подсказывает мне иное. Это человек, который очень хорошо вас знает, леди. — Он быстро встряхнул ее, чтобы подчеркнуть свои слова. — И он принесет вам горе. Пока мы его не найдем, вы будете делать то, что я вам скажу.
Утренний звонок еще не выветрился у нее из памяти. Если надо пойти на компромисс, она на него пойдет. Но ей это не нравится.
— Я буду делать, что вы скажете, Доран, но до определенного предела. Я согласилась поставить прослушку на телефон, я согласилась разместить этих чертовых охранников у ворот моего дома, но это безобразие я слушать не буду.
— Иными словами, вы хотите устроить представление, но о деталях знать не желаете?
— Вы правильно меня поняли.
Он опустил руки.
— А я-то думал, что вы смелая женщина.
Она открыла было рот, чтобы наорать на него, но тут же закрыла, потому что поняла, что он прав. У нее действительно не хватает смелости.
— Остыньте, Доран.
Шантел развернулась на каблуках и ушла. Глядя ей вслед, Квин подумал, что его интуиция его не обманула. Когда дело дойдет до драки, она не дрогнет.
Глава 5
Выходные прошли, они с Квином не съели друг друга, и Шантел поняла, что дело у них пойдет. Она была недовольна, что пришлось поехать на обед с ним и на глазах у трех сотен человек делать вид, что она наслаждается его обществом. Шантел приказала себе рассматривать это как работу, очень тяжелую и неприятную работу. Но Квин приятно удивил ее. Он был очарователен.
К ее изумлению, ему очень шел черный галстук. Костюм, конечно, не мог скрыть его угловатости и резкости движений, но сделал их более привлекательными. От Квина нельзя было ожидать обходительности, любезности или лоска, но, по каким-то ей самой непонятным причинам, Шантел вдруг поняла, что это ей нравится. Он мог обрядиться в тогу или нацепить шелковый галстук, но все равно было заметно, по крайней мере женщинам, что под этой одеждой скрывается варвар.
На вечере он выпил шампанского с режиссером, фильм которого дал в этом году самые высокие кассовые сборы, и потанцевал с актрисой, три раза получившей «Оскара». Семидесятилетний ветеран Голливуда похлопал Шантел по коленке и заявил, что ее вкус в отношении мужчин стал значительно лучше. И хотя это было трудно проглотить, Квин за весь вечер ни разу не дал ей повода фыркнуть на него.
В воскресенье он предоставил ее самой себе. Когда явились репортеры и она дала им интервью, а потом продемонстрировала дом, ей показалось, что его вообще нет поблизости. Она знала, что он где-то здесь, но его не было видно. Она дочитала сценарии, долго и с наслаждением лежала в джакузи, что ее успокоило, просмотрела свою корреспонденцию и уладила кое-какие срочные дела. К тому времени, когда они в понедельник утром выехали на студию, Шантел была уже почти готова изменить свое мнение о нем.
Она чувствовала себя отдохнувшей и готовой к работе. Прошлой ночью она закончила читать сценарий, который начала в субботу утром, и он понравился ей еще больше. Она разбудила Мэта, который крепко спал, и велела ему, чтобы он добыл для нее эту роль. Конечно, шесть утра несколько рановато, но Шантел не могла ждать.
Она бросила взгляд на Квина, который сидел рядом с ней, вытянув ноги и спрятав глаза под темными очками. Похоже, что он не брился с самой субботы. Она вынуждена была признать, что легкая небрежность очень ему шла.
— Провели тяжелую ночь?
Он открыл один глаз. Но наверное, это усилие слишком утомило его, и он снова закрыл его.
— Мы играли в покер.
— Вы играли ночью в покер? А я и не знала, что вы уходили из дома.
— Мы играли на кухне, пробормотал он, думая о том, скоро ли ему удастся выпить еще одну чашку кофе.
— На моей кухне? — нахмурилась Шантел, слегка недовольная тем, что ее не позвали играть. — С кем?
— С вашим садовником.
— Рафаэлем? да ведь он почти не говорит по-английски
— А зачем ему этот английский, если он хорошо знает, как надувать людей!
— Понятно. — Ее губы тронула улыбка. — Значит, вы с Рафаэлем играли на кухне в покер, напились и врали напропалую.
— И еще Марш.
— Что Марш? — Ее рука, тянувшаяся к бокалу, замерла в воздухе. — Марш тоже играл в карты? МойМарш?
— Ну да, этот высокий парень, почти совсем лысый.
— Послушайте, Квин, ему уже под восемьдесят, и он еле ходит. Я не удивлюсь, если узнаю, что вы его совсем раздели.
— Ага, я проиграл ему восемьдесят три доллара. Очень ловкий сукин…
— Так вам и надо, — с удовлетворением произнесла Шантел. — Будете знать, как сидеть на моей кухне, попивать пивко, курить сигары и болтать о женщинах, в то время как я плачу вам за работу
— Но ведь вы спали.
— Это ничего не меняет. Вам платят за то, чтобы вы меня охраняли, а не за то, чтобы вы играли в дурака.
— Не в дурака, а в покер. И при этом охраняя вас.
— Неужели? — Шантел поднесла бокал с соком ко рту. — Странно, а я вас вчера не видела.
— Я был рядом. Вам понравилось в джакузи?
— Прошу прощения?
— Вы провели в этой ванне чуть ли не целый час. — Он выхватил из ее рук бокал и выпил сок. — Может, это смоет вату с его десен. — Это смешно, но я думал, что у такой женщины, как вы, будет две дюжины купальников. Но наверное, вы не смогли найти ни одного.
— Так вы подсматривали за мной! Он вернул ей стакан и откинулся на спинку кресла.
— За это вы мне платите!
Шантел с возмущением опустила бокал в держатель.
— Я плачу вам не за то, чтобы вы подсматривали за мной. Тешьте свою похоть в свободное время!
— Мое время это ваше время, мой ангел. Я увидел почти столько же, сколько разглядел бы, купив за десять баксов журнал «Тонкий лед». Кроме того, если бы я захотел потешить свою похоть, я бы влез к вам в ванну.
— А я бы вас утопила, — бросила она, но он только улыбнулся и снова закрыл глаза.
В голове стучало, словно кто-то работал отбойным молотком. У него и раньше бывали случаи, когда он почти не спал ночью, но обычно это происходило по его собственному выбору. Он стал вчера играть в покер, чтобы отвлечь себя от мыслей, что наверху спит она. За игрой он пытался забыть о ее теле, расслабленно лежавшем в пенистой ванне вчера днем.
Квин не охранял ее, как уверял Шантел. Он увидел, что она идет в банный домик. Она долго не выходила, и он решил проверить, все ли в порядке. Он зашел и увидел, что она лежит в огромной ванне, а из колонок над ее головой льется музыка Рахманинова. Ее распущенные волосы плавали в бурлящей воде. А ее тело… ее тело было удивительных удлиненных пропорций, тонким и белым. Он до сих пор не мог позабыть, что испытал тогда словно удар молотком в солнечное сплетение.