Околдованные

Он срывал с высокого куста белоснежную розу и протягивал ей.

— Я видела сны, — снова сказала она. — Когда была маленькой.

Он действительно сорвал белоснежную розу с огромного куста и протянул ей.

— О чем были эти сны, Роуэн Мюррей?

— Об этом. — О тебе. Они так часто были о тебе.

— Только сегодня ты можешь осуществить этот сон.

Она вздохнула, проведя розой по щеке, и подумала о том, что сегодня будет достаточно.

— На мне было длинное синее платье. Точнее халат. А твой был черным с золотой отделкой. — Она засмеялась, околдованная, когда почувствовала шелк на своей коже. — Это сделала я или ты?

— Какая разница? Это твой сон, Роуэн, но я надеюсь поцеловать тебя в этом сне.

— Да. — Она снова вздохнула, утонув в его объятиях. — Тем поцелуем, который заставляет мечтать.

Он прижался губами к ее губам. Сначала нежно, согревая их, делая мягче, пока они не раскрылись. Затем глубже, но не сразу, а постепенно. Роуэн обвила Лиама руками, ее пальцы запутались в его волосах.

Пока Лиам целовал ее, в его памяти тоже что-то дрогнуло. Что-то однажды увиденное или когда-то желанное. Отдаваясь этим ощущениям, он начал плыть во сне вместе в ней. И поэтому прижал ее к себе.

Они закружились вместе в изящном танце под ритм своих сердец.

Ее ноги уже не касались земли. Мечты романтичной юной девочки изменились и стали желаниями взрослой женщины. Тепло заскользило по коже, когда она крепче обняла Лиама, впуская его в свое сердце. Предлагая ему больше. Предлагая ему все.

Во сне были свечи. Десятки зажженных тонких белых свечей в серебряных подсвечниках с позолоченными листьями вокруг. Они освещали кровать, застеленную белым и золотым.

Когда он положил ее на простыни, Роуэн была одурманена любовью, захвачена чудесами.

— Откуда я могла знать? — Она потянула его за собой на кровать. — Как я могла забыть?

Он сам думал о том же, но не стал задавать вопросов, не сейчас, когда она такой мягкой, такой открытой. Ее губы раскрылись под его губами, ее вздох удовольствия скользнул в него, как вино из золотой чаши.

Солнце садилось за деревьями, озаряя их огнем, расширяя небесную палитру. Вслед уходящим солнечным лучам на деревьях пели птицы.

— Ты такая красивая.

Роуэн не поверила бы этому. Но здесь, сейчас она чувствовала себя красивой. Могущественной. Любимой. Только на один день, подумала она, встретившись с ним губами.

Он выпивал ее с жаждой, но без жадности. Сильнее прижимал к себе, но без отчаяния. Они оба знали, что время здесь может растянуться надолго. А может пролететь мгновенно.

Языки встретились, переплетаясь в медленном танце. Дыхания перемешались. Шепот растаял.

Она прошлась руками по шелку его халата, затем скользнула под ткань, дотронувшись до кожи. Такая теплая. Такая гладкая. Он дотронулся губами до ее шеи, заставляя откинуть голову назад, и слегка прикусил кожу там, где бьется пульс. Неровный ритм манил его пройтись по ее коже языком, наполнить себя ее ароматом.

Легкими, как воздух, движениями он снял с нее халат. Когда его рот и руки всецело завладели ей, она медленно выгнулась.

Казалось, она говорила: «Наслаждайся мной. Околдовывай меня».

Она вздыхала вместе с ним, двигалась вместе с ним, пока воздух наполнялся ароматами и теплом, а приятный ветер казался обнаженной кожи. Ощущения мерцали, переплетаясь с восторгом, становясь ярче и глубже. Затерявшись в них, окунувшись в них, она перекатилась вместе с Лиамом и оказалась сверху. Ее тело было стройным, белым, как мрамор в тусклом свете. Волосы растрепаны ветром, глаза полны тайн. Плененный, он провел руками по ее бедрам, ягодицам, животу, затем сжал ее грудь.

Ее сердце билось такими же мощными толчками, как и его собственное.

— Роуэн, — прошептал он, когда в ее глазах заблестели таинственность и сила. — Ты колдунья во всех смыслах.

Ее смех был быстрым и радостным. Она наклонилась, накрыв его рот своими губами. Жар, внезапный и беспощадный, пронзил его тело, ворвался в кровь, словно огонь, который Роуэн создавала всего несколько часов назад.

Она тоже почувствовала эти резкие изменения, которые сотворила сама. И с диким трепетом подумала «Вот она, настоящая сила». Ведомая этими ощущениями, она вобрала Лиама в себя, прогнулась назад, наслаждаясь шквалом ощущений, и посмотрела на водоворот звезд в черном небе над головой.

Его руки сжали ее бедра, дыхание с шумом вылетало из легких. Он инстинктивно старался захватить контроль, хотя тот выскользнул у него из рук, как только Роуэн завладела им.

Она брала. Ее бедра двигались, словно молнии, тело воспарило от дикой энергии, которая подталкивала Лиама, гнала вперед, затягивая его вместе с ней.

Она довела себя до безумства, и далеко за его пределы, но продолжала гонку дальше. Он произнес ее имя. Она услышала звук, сорвавшийся с его губ, когда он пронзил ее. Увидела, как они взлетели, как загорелись его глаза, а потом потемнели и затуманились.

Она готова была разрыдаться от восторга, когда полетела вниз вместе с ним.

Он никогда не позволял женщине завладеть контролем. Теперь, когда Роуэн лежала на нем, он понял, что уже не сможет это остановить. Только не с ней. Существовало множество вещей, которые он не мог остановить, если дело касалось ее.

Он повернул голову, зарывшись лицом в ее волосы, и подумал о том, что же будет дальше. Лишь секунду спустя, когда она заговорила, он все понял.

— Я люблю тебя, Лиам, — тихо сказала она, прижимаясь губами к его груди напротив сердца. — Я люблю тебя.

Панику, которая поднялась у него внутри от этих слов, он назвал здравым смыслом и ответственностью.

— Роуэн…

— Тебе не нужно отвечать мне тем же. Я просто больше не могу держать это в себе. Раньше я боялась это произнести. — Она повернулась, посмотрев на него. — Не думаю, что теперь когда-нибудь буду чего-то бояться. Так что, я люблю тебя, Лиам.

Он сел рядом с ней.

— Ты не знаешь всего, что нужно знать, поэтому не можешь быть уверена в своих мыслях или чувствах. Или в своих желаниях, — добавил он, раздраженно вздохнув. — Мне нужно кое-что тебе объяснить, кое-что показать. Это лучше сделать в моем доме.

— Хорошо. — Ее улыбка была легкой, не смотря на появившийся в ее сердце страх, что волшебство сегодняшнего дня закончилось.

Глава 12

Что он еще мог ей рассказать? Будет ли это для нее шоком или сюрпризом? Роуэн не могла не задавать вопросов. Лиам сказал ей, что он колдун, доказал это и каким-то образом заставил ее принять данный факт. Ее представление о себе самой складывалось на протяжении двадцати семи лет. А Лиам изменил его, рассказав Роуэн, что она тоже колдунья. И доказал это. Ей нужно было не только принять это, но и изучить.

Что же может быть еще?

Ей хотелось, чтобы он заговорил. Но Лиам молчал всю дорогу, пока они при лунном свете шли к его домику. Роуэн уже достаточно изучила его, поэтому знала, что он не скажет ни слова, пока не будет готов.

Когда они добрались до его дома и вошли внутрь, ее нервы были уже натянуты до предела.

Она отказывалась думать о том, что причиной его молчания является ее признание в любви.

— Это настолько серьезно? — Она старалась, чтобы в голосе была легкость, но слова звучали невнятно и напоминали мольбу.

— Для меня да. Тебе же еще предстоит решить.

Он прошел в спальню, и, пробежав пальцами по стене у камина, открыл дверь, о существовании которой Роуэн даже не догадывалась. Потайная дверь вела в комнату, которой, по мнению Роуэн, просто не могло быть.

Оттуда шло мягкое свечение, бледное и холодное, как лунный свет.

— Тайная комната?

— Не тайная, — поправил он. — Частная. Входи, Роуэн.

Роуэн поняла, что это было испытанием на доверие, поэтому вошла внутрь. Пол был каменным и гладким как зеркало, стены обиты полированным деревом. Свет и создаваемая Роуэн тень отражались от поверхностей и переливались как вода.