Под звездным дождем

Егоинтересы. Егоудовольствие.

Иногда, когда она была одна, ожидая Армана, люди заводили с ней разговор. Но стоило ему появиться, как их дружелюбие мгновенно исчезало. Наступало молчание. Все обращали внимание только на Армана.

Всю жизнь она уступает, соглашается, отдает, отдает. Придет ли время, когда она будет принадлежать себе? Найдется ли где-нибудь место для нее? Как выжить женщине в таком мире?

— Я не смогу успокоить вас, потому что вы не говорите, что вызывает ваше беспокойство.

— Я не беспокоюсь.

— И я не смогу помочь, если вы не скажете, что вам нужно, — продолжал Деметрис, как будто не слыша ее.

Помочь ей? Как он может помочь ей? Он мужчина. Шанталь охватил гнев, и, сжав пальцы в кулаки, она с трудом сдержала ярость.

— Приехали, — коротко объявил Деметрис, остановив машину у высокого побеленного здания, безликого, непритязательного.

У Шанталь перехватило дыхание. Она никогда не видела такого мрачного дома. Как он может жить здесь? Это здание, такое холодное и неприветливое, похоже на больницу.

Или на тюрьму.

Деметрис выключил зажигание.

— Добро пожаловать в ваш новый дом.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Это не мой дом, — гневно возразила Шанталь, не выходя из автомобиля. Она смотрела на большое белое здание, неприступные окна, полоску темно-синего неба, проглядывавшую за едва видимой крышей.

Деметрис остановился на пороге и повернулся к ней.

— В течение одного месяца он будет вашим.

Месяца? Он сошел с ума? Открыв дверь, Шанталь попыталась выбраться из машины, преодолевая острую боль в правом боку. Ребра горели огнем с той минуты, как они сели в самолет, но физическая боль была ничто в сравнении с мучительным сознанием того, что она не увидит Лилли.

— Не может быть, чтобы вы сказали — месяц.

Деметрис прищурил темные глаза и посмотрел на сжатые губы Шанталь. Он нетерпеливо качнул головой.

— Вы не в состоянии спорить со мной. Вам даже трудно выпрямиться.

Это вызов? Не обращая внимания на мучительную боль, Шанталь распрямила плечи.

— Со мной все в порядке.

Он махнул рукой, отказываясь обсуждать это.

— Пусть это решит врач. Он уже едет.

Войдя в дом, Деметрис поднялся на второй этаж, где находилась его спальня, по пути проверяя оставленные ему сообщения.

Большинство из них не носили чрезвычайного характера, за исключением сообщения от дворцовой охраны в Мелио. Он связался с главой службы безопасности и подошел к окну, выходившему на подъездную дорогу. Принцесса все еще стояла, прислонившись к капоту автомобиля. Она выглядела разъяренной. И отчаявшейся.

Он не может винить ее за это. Он тоже в отчаянии. Секс был ошибкой. Нельзя было терять самообладание. Но теперь чувство вины не поможет. Ошибка уже сделана, и он давно понял, что историю нельзя переписать.

В течение нескольких первых лет после разрыва с семьей он каждый день ожидал, что получит пулю в спину. Из клана не уходят. За несколько десятилетий он был первым, кто осмелился на такой поступок. Но его ярость была так сильна, утрата так тяжела, что обе противоборствующие стороны проявили уважение к его боли, признали свою роль в происшедшей трагедии и дали ему уйти.

Естественно, были неоднократные попытки вернуть его «домой», повлиять на него, убедить: деньги, психологическое устрашение, угрозы физической расправы, но Деметрис был так разъярен, что чувства у него притупились и смерть не пугала его. Поэтому он получил право на жизнь. И он отомстил и добился освобождения; одно последовало за другим.

Он превратился в профессионала, эксперта по прогнозированию преступлений и защите от них.

Теперь его охранная фирма считается одной из лучших в мире, возможно самой лучшей, и он сделал себе состояние на человеческом страхе, построил империю на убеждении, что случившееся с Катиной не должно повториться ни с кем.

— Деметрис? Ты меня слышишь? — Авел Драгоноис, эксперт по безопасности, которого он послал в Мелио для работы с дворцовыми детективами, вышел на линию. — Извини, что заставил тебя ждать.

— Что случилось?

— В ее комнате во дворце находилась камера, — сказал Авел. — Мы обнаружили ее. Она была вмонтирована в стену. Не последнее слово в технике и не правительственная или полицейская аппаратура. Обычная бытовая видеокамера.

Деметрис почувствовал, как все сжалось у него внутри.

— Где она находилась?

— Над кроватью.

Извращенец к тому же.

— Кто-нибудь проверил ее комнаты в Ла-Круа?

— Пока что король и королева отказываются сотрудничать с нами…

— Нам просто нужно проверить ее комнату, — прервал его Деметрис, раздраженный неуступчивостью родителей мужа принцессы Шанталь.

— Они считают, что мы позволяем себе вмешиваться в их личную жизнь.

— Лучше потерять принцессу, верно? — вздохнул Деметрис, потирая лоб. — Ладно. Держи меня в курсе.

Закончив разговор, он снова посмотрел в окно. Шанталь по-прежнему стояла возле машины, нервно проводя по ней руками.

Ее голова была опущена. Лицо скрыто. И все-таки он остро почувствовал уязвимость принцессы. Ее семья очень волнуется за нее, однако семейство Тибоде в Ла-Круа не желает, чтобы их беспокоили.

Тибоде необходимо проверить. Перед тем как принять душ, Деметрис сделал еще один звонок, на этот раз в свой офис в Афинах. Пора начать серьезное расследование, связанное с жизнью Филиппа и Катрин Тибоде. Ему нужно знать о них все. Ему также нужны сведения об их покойном сыне Армане, их единственном ребенке, который был женат на Шанталь.

Важны мельчайшие подробности, указал Деметрис своему помощнику.

Стоя в душе, Деметрис размышлял о том, что ему известно о Шанталь: мать — американка; идиллическое детство в Мелио; смерть обоих родителей, когда ей было четырнадцать лет; заботливое отношение к сестрам; сложный брак; маленькая дочь.

Он правильно поступил, привезя ее на Рок. Это — наилучшее убежище, неприступный остров. Никто не может приплыть или прилететь на самолете или на вертолете без его разрешения. Немногочисленные семьи, живущие и работающие здесь, так или иначе обязаны ему своей жизнью, и для них жизнь на острове безопасна и приятна.

Люди знают, кто он и что сделал, и благодарны, что он не осуждает их.

Надев полотняные брюки цвета хаки и черную трикотажную рубашку с короткими рукавами, он пригладил короткие черные волосы и спустился вниз. Принцесса наконец вошла в дом и бродила по первому этажу.

Шанталь прошла по полупустым комнатам. Внутри дом выглядел так же по-спартански, как снаружи: побеленные стены, скудная меблировка, никаких украшений. Ни картин, ни книг, ни телевизора — ничего для развлечения или удовольствия.

Деметрис появился так тихо, что она вздрогнула. Он пугает ее, пробуждая в ней множество желаний.

Они на мгновение встретились взглядом, и Шанталь отвела глаза, чувствуя, что краснеет.

— У вас пустой дом, — заметила она, удивляясь, как сильно напряжены у нее нервы, а тело переполняет необъяснимая нервная энергия.

— У меня есть все, что мне нужно.

Даже не глядя на него, Шанталь чувствовала, что Деметрис изучает и оценивает ее. Наблюдать он умеет.

— Так чем же вы здесь занимаетесь? — спросила она, нарушив напряженное молчание. — Как вы проводите время?

— Я работаю.

— У вас здесь офис?

— Внизу.

Он продолжал стоять в дверях.

— Вы уже давно являетесь телохранителем? — Шанталь задала один из множества мучивших ее вопросов.

— Некоторое время.

Он не щедро выдает ей информацию.

— Вы не похожи на телохранителя.

— Они поступают в стандартной упаковке?

— У меня были телохранители.

— Хорошие?

Шанталь пожала плечами.

— Я еще жива.

Деметрис ничего не ответил, и его молчание усилило ее беспокойство и сомнения. Она не знает, как общаться с ним. Не знает, как держать себя на расстоянии. Ей нужно помнить, что он не имеет для нее никакого значения. Никак не влияет на ее жизнь.