Любовный розыгрыш

— В лесу их много. Не забывайте об этом. Выходить из дому одной нельзя. Понятно? А теперь пойдемте, выпьем кофе и полакомимся банановым мороженым.

Нэнси прошла за хозяином на веранду и устроилась на мягких подушках в большом кресле из пальмового дерева…

— Для чего вы держите эту змею? — спросила она. — Чтобы отпугивать нежеланных гостей? А может, чтобы давить на психику слабонервных дам и делать их более сговорчивыми?

— Я бы не стал держать несчастную тварь в неволе, — просто ответил он, передавая гостье изящную фарфоровую чашечку с ароматным кофе.

— Так что же означало это представление со змеей? И что бы произошло, если бы я оправдала ваши ожидания, закричала и рухнула в обморок прямо у ваших ног?

— Тогда бы вы стали достаточно уступчивой и я бы сумел с вами договориться, — сказал Филипп таким тоном, словно его поведение было самым естественным.

— И для этого вы бы воспользовались гадом, внушающим людям страх? — Нэнси переполнял гнев.

— Этого удава отлично накормили и он никому не причинит вреда. — Синие глаза Филиппа будто буравили лицо гостьи. — Ни одна живая тварь не любит жить в неволе.

Наступило молчание. На сей раз — явно угрожающее. Пристальный взгляд хозяина гипнотизировал женщину, и ей казалось, что вот-вот вокруг нее сомкнутся не кольца удава, а сильные мужские руки. И вдруг она подумала, что Филипп гораздо опаснее любой рептилии. Нэнси захотелось спросить, о чьей неволе он только что говорил. Но она и сама не знала, хочется ли ей услышать ответ. Скорее всего, нет.

Гостья задумчиво покрошила несколько чипсов и бросила их черным дроздам. Значит, этому человеку надо, чтобы она уехала с острова, и для этого он готов на все, даже на то, чтобы угрожать ей змеей. Большинство женщин пришли бы от этого в ужас. Нэнси вздрогнула — ее всерьез встревожило, как далеко зашел молодой Клементе.

Ну, так что же он предпримет теперь? Хозяин как местный царек восседал в своем кресле, абсолютно спокойный, уверенный в себе, и наверняка замышлял какой-то страшный и хитроумный план.

Женщина вздохнула. Она не сомневалась, что от глаз Филиппа не ускользает ни единый ее жест, и потому тщательно выверяла все свои мысли и движения, чтобы выглядеть как можно более беспечной. Она кормила птичек, насыпая чипсы на старую газету. Чувствуя, что Филиппа это забавляет, гостья с вызовом поглядела на него.

— Эти птахи, как и все живое, любят, когда им помогают, — нарушила молчание Нэнси, предвидя колкости по поводу ее сентиментальности.

— Так же как и вы. — Филипп с нескрываемой насмешкой наблюдал за кормлением птиц. Потом перевел жесткие синие глаза на Нэнси.

— Не верю я, что в зарослях вокруг кишат змеи, — резко выговорила она.

— Позвольте мне кое-что вам сказать, — произнес Филипп. — До того, как здесь появилась сахарная плантация и рабы на них, никаких змей в этих местах не было. Удавов сюда привезли рабовладельцы, чтобы помешать невольникам скрываться в джунглях. К сожалению, однажды змея укусила моего надсмотрщика.

— Ну теперь-то вы не будете разводить этих гадов, — с нескрываемым злорадством отреагировала англичанка. Ее удивило, зачем этому человеку понадобилось читать ей курс по истории острова.

— И потому рабовладельцы завели в своих домах мангустов. — Филипп усмехнулся. — Так что раз были куры, то были и яйца. Вот и получилось…

— Ну ясно, удавов и других змей сюда завезли… — вместо хозяина закончила фразу Нэнси. — Понятно, я вам верю. Значит, здесь водятся змеи. Никто такой истории так бы здорово не придумал.

— Просто удивительно, как незначительный поступок может повлечь за собой сложную цепь серьезных событий, — произнес Филипп. — Однажды принятое решение, вызванное не чем иным, как жадностью, может привести к неожиданным последствиям. Однако, Нэнси, вам не следует недооценивать тех опасностей, которые кроются в нынешней ситуации, — добавил хозяин.

— Опасности для кого — для удавов, для вас или же для меня? — упрямо не сдавалась гостья.

Филипп чуть улыбнулся.

— Главным образом, для вас. Ведь вы находитесь на незнакомой для вас территории и не знаете, как о себе позаботиться. А вдруг в здешних лесах есть удавы, которые могут напасть на вас?

— Все, что вы хотели мне сказать, я хорошо поняла, — спокойно ответила Нэнси. — Нельзя выходить на прогулку, если при тебе нет пары кроликов. — Англичанка в упор взглянула на хозяина. Он тихо засмеялся, оценив юмор ее слов. Это именно его как кролика надо отдать на съедение змеям. — Однако, принимая во внимание, что меня после этого кофе отвезут обратно в отель, мне явно нет нужды утруждать себя мыслями об опасностях, таящихся на острове. Вы со мною согласны? — с вызовом спросила Нэнси.

Филипп задумчиво разглядывал свой кофе, помешивая его в тонкой чашечке. Гостья затаила дыхание.

— Это зависит от многих причин, — признался он, игриво глядя в взволнованные глаза женщины.

— Но ведь вы же не можете всерьез думать о том, чтобы держать меня здесь! — воскликнула Нэнси. Голос ее дрожал. — Вы сказали, что знаете, как разрешить сложившуюся ситуацию…

— Верно, сказал. — Филипп бросил кусочек банана жадно подхватившей его птичке. На нее тут же налетели другие пернатые. Длинными и острыми клювами они стали трепать несчастную птаху, пока она, бросив лакомство, не улетела прочь. — Эта птичка гораздо лучше выживет в неволе. Так же как и вы. — Улыбка хозяина выражала явное сожаление. — Мне очень жаль, Нэнси, но я вынужден на это пойти. Вас надо защищать, — мягко сказал он. — И единственный выбор, оставшийся у меня, — задержать вас здесь подальше от всяких бед.

5

— Филипп! Нет! — Женщина вскочила, опрокинув стул. Ее охватила тревога. — Вы не можете так поступить! Ведь у вашей тети случится удар…

— О, разве я вам не сказал? — Густые брови приподнялись, выражая явно преувеличенное удивление. — Ее сегодня здесь не будет. Наверное, поехала за покупками в Спаниш-Таун. Она даже может задержаться в городе. У нас там дом, в котором редко кто постоянно живет.

Чашечка с кофе выскользнула из внезапно омертвевших пальцев Нэнси. В голосе Филиппа было столько холодной решительности, что стало ясно — он намерен держать ее здесь, на плантации, до тех пор, пока она не согласится сделать все, что ему будет угодно.

Намерения ди Клементе очень напугали Нэнси. Она быстро вбежала в дом, отчаянно ища кого-нибудь, кто бы мог ее защитить. Распахивая двери, гостья заглядывала в комнаты. Кругом царили комфорт и роскошь. Пастельных тонов шелка, сверкающая антикварная мебель, картины, написанные маслом, повсюду блестело серебро. Лопасти вентиляторов гоняли по дому прохладу, разнося запах экзотических цветов.

Где-то в глубине дома Нэнси услышала негромкие голоса и поспешила туда. Она оказалась в большой просторной кухне.

— О, слава Богу! Помогите мне! — обратилась гостья к женщинам, резавшим овощи за кухонным столом, покрытым нержавеющей сталью. Кухарки оторопели. — Помогите мне отсюда выбраться! — рыдала Нэнси. — По-мо-гите! Вы-зо-вите полицию! Я попала в беду. Меня… — Голос англичанки звучал как в пустыне. Лица женщин были холодны, выражая полное равнодушие, если не отвращение. — Почему? — кричала Нэнси. — Почему вы так на меня смотрите?

Переводить ее слова было бессмысленно. Эти креолки понимали, что говорила гостья, но им она была безразлична. Нэнси трясло. Что же Филипп сказал служанкам? Какие небылицы поведал им про нее, если они ведут себя так враждебно? От такого отношения к себе бедняга сжалась. К ее ужасу и отчаянию, все женщины, как по команде, демонстративно повернулись к ней спиной, продолжая резать овощи.

Задыхаясь, Нэнси бросилась к двери в поисках телефона и угодила прямо в руки Филиппа. Они обхватили ее словно кольца змеи.

— Пустите меня! — истерично закричала женщина, в слепой ярости ударяя обидчика. — То, что вы мне предлагаете — абсурд. Отпустите меня! Отпустите!