Страница 38 из 41
— Ты только что сделал это, обратившись к ней в такой фамильярной манере.
Люсьен по-хозяйски взял Грейс за локоть.
— О, черт…
— А сейчас ты еще и выругался в ее присутствии, — усмехнулся Люсьен. — В самом деле, Себастьян, не думаю, что какая-нибудь женщина когда-либо возьмет в мужья такого невоспитанного распутника.
— В самом деле? — Себастьян выглядел скорее обрадованным, чем расстроенным.
Поддразнивание между двумя братьями задало тон на оставшийся вечер. Себастьяну даже удалось пару раз рассмешить подавленную герцогиню своей откровенностью. Как заподозрила Грейс, специально чтобы скрыть тот факт, что они с Люсьеном, хоть и договаривались об обратном, не обменялись ни единым словом за ужином.
Грейс сосредоточила свое внимание на беседе братьев. Как же сильно отношения Люсьена и Себастьяна отличались от тех, что были между тремя братьями Карлайн, с грустью признала Грейс. Она и представить себе не могла, что они трое могли проводить такой приятный вечер вместе. Джордж был приветлив и очарователен, и оба брата его любили. Но отношения между Дариусом и Френсисом, казалось, состояли из презрения со стороны Дариуса и зависти и неприязни со стороны Френсиса.
Грейс задумалась. Может, она смотрела на ситуацию не с той стороны? Френсис завидовал Дариусу. Он даже не сделал никаких попыток скрыть свою неприязнь к нему после смерти герцога Карлайна.
Грейс быстро и пристально взглянула на Люсьена, зная, что, несмотря на все их разногласия, он был тем не менее человеком чести. И не важно, насколько справедливыми были доказательства против Дариуса, Люсьен настаивал, что тот был невиновен. И в то же время он совсем не скрывал своего презрения к Френсису Уинтеру.
Если Дариус невиновен, возможно, это означает, что…
Нет!..
Того, о чем сейчас думала Грейс, просто не могло быть!
Или могло?..
— Тебе не нравится говядина, Грейс? — озабоченно спросила ее тетя, заметив, что Грейс перестала есть и смотрит на еду в тарелке, ее щеки были бледны. — Если так, я уверена, что мы можем допросить повара принести что-нибудь еще. Может, цыпленка?
— Нет… говядина восхитительна, тетя, — торопливо заверила ее Грейс, к ее щекам вновь вернулся румянец. — Я просто… Это всего лишь… Мне кажется или здесь действительно стало жарко?
Ее тетя нахмурилась:
— Возможно, если мы откроем дверь в сад…
— Нет. — Люсьен, нахмурившись, посмотрел на Грейс и поднялся. — С вашего позволения, я отведу Грейс в сад подышать воздухом.
Он стремительно отодвинул от нее стул, когда герцогиня согласно кивнула, и предложил Грейс руку.
Грейс вдохнула теплый летний воздух. Напряжение в ее груди ослабло, а голова очистилась от слишком большого количества мыслей.
Люсьен заметил, с каким пониманием смотрела на него Грейс несколько минут назад. Словно… словно только что нашла последний кусок головоломки. Возможно, так и есть?
Он сделал глубокий вдох.
— Грейс…
— Давай прогуляемся до каретного сарая? — оживленно предложила она.
Люсьен не был уверен в целесообразности такого предложения.
— Может, нам лучше просто посидеть на террасе?
Она, нахмурившись, покачала головой:
— Мне бы не хотелось, чтобы моя тетя услышала обрывок нашей беседы.
— Тем не менее…
Грейс дразняще вздернула брови.
— Вы ведь не боитесь остаться со мной наедине, милорд?
— Я? Нет, — мрачно подтвердил он.
Хотя Грейс выглядела сейчас исключительно мило — темные волосы падали соблазнительными волнами на ее лицо и затылок, серое платье сочеталось по цвету с ее глазами. Она была искушением, которому — после того как он держал ее в объятиях утром, как обнаружил Люсьен, он не может противостоять!
— Я тоже не боюсь, Люсьен, — хрипло заверила его она, дотронувшись до его руки.
Люсьен резко отступил от нее.
— Но возможно, следует бояться!
Грейс спокойно окинула его взглядом, заметив, как горят его глаза. Она покачала головой:
— Думаю, я знаю тебя достаточно хорошо, Люсьен, чтобы верить, что ты не сделаешь ничего, что может напугать меня или причинить мне вред.
Он нахмурился.
— Может, ненамеренно… — Он устало вздохнул, отступив от нее и посмотрев на залитый луной сад, крепко сжав руки за спиной. — Полагаю, у тебя есть несколько вопросов, которые ты хочешь, задать мне?
— Неужели?
Ее тон был пренебрежительным.
Люсьен повернулся и посмотрел на нее:
— Грейс, глупо…
— О, Люсьен! — покачала головой она, ее смех был хриплым и беззаботным. — Я сильно поглупела с той ночи в гостинице, когда ты ввалился в мою комнату, перепутав ее со своей!
В свете луны на его лице отразилась суровая безжалостность, когда он повернул голову.
— Я был пьян…
— Точно, ты выпил слишком много бренди…
— Я был пьян, — резко повторил Люсьен. — До чертиков пьян, чтобы заняться с тобой любовью, даже если это и было бы моим намерением!
— Которого не было.
— Нет.
Грейс вопросительно посмотрела на него, заметив в его глазах мрачность.
— Давай прогуляемся, Люсьен, — снова предложила она, зная, что Себастьян с тетей находятся в комнате рядом, а ей нужно поговорить с Люсьеном. Ее прежние заботы отошли на второй план. — Не стоит испытывать такого отвращения к своему состоянию той ночью, Люсьен, — мягко сказала она ему, когда они пошли вместе к сараю. — Я заметила, что длительное общение с Френсисом оказывает такой эффект на многих людей…
— Компания Френсиса не причина, почему я перебрал тем вечером. Ну, не совсем — Его взгляд казался еще темнее в свете луны, когда он повернулся к ней. — Грейс, я не тот человек, каким тебе кажусь. Каким кажусь другим, — резко пояснил он.
Она шутливо уставилась на нею:
— Ты ведь лорд Люсьен Сен-Клер, не так ли?..
— Я говорю не о титуле или имени, Грейс. — Движения Люсьена были беспокойными. — Я обманщик. Шарлатан…
— Я в это не верю. — Грейс прикоснулась к рукаву его пиджака, почувствовав под ним напряженные мышцы. — Я в это не верю, Люсьен, — хрипло повторила она.
На его щеке запульсировала вена.
— Грейс, я слишком много пью почти каждый вечер. Чтобы заснуть. Точнее, чтобы впасть в состояние беспамятства…
— Не замечала, чтобы ты так делал с тех пор, как приехал сюда…
— Последние десять дней у меня в голове появляются другие мысли, как только я оказываюсь один в спальне, — мрачно признался он.
О ней? Теперь Люсьен думал о ней, когда оставался один в своей комнате? Мечтал о ней? Так же как Грейс думала и мечтала о нем?..
— Почему?
Люсьен удивленно посмотрел на нее.
Грейс ободряюще улыбнулась.
— Почему ты много пьешь, чтобы впасть в беспамятство?
Люсьен почувствовал, как его дыхание становится прерывистым от сочувствия, которое он видел в ее искренних серых глазах. Сочувствие, которого, он знал, не заслуживает.
— Мне снятся сны, Грейс, — резко ответил он, зная, что ему придется рассказать ей правду — что она, как никто другой, имела право знать о том, кем он является.
— Какие сны? — тихо поинтересовалась Грейс.
— Ужасные кошмары. — Его руки сжались в кулаки. — О войне. И крови. И смерти. О друзьях, которых больше никогда не увижу. Об убийстве… — Люсьен прерывисто вздохнул. — По крайней мере, снились, — печально нахмурился он. — С тех пор, как я встретил тебя, эти сны стали… другими.
— Ты расскажешь мне о тех снах позже, — ободряюще заверила его Грейс. — Разумеется, эти кошмары можно легко объяснить, ведь ты был солдатом, когда много лет война и кровь и смерть были частью твоей жизни.
Люсьен покачал головой:
— Это слабость.
— Это сила, — мягко возразила она. — Я бы уважала тебя меньше, любила бы тебя меньше, если бы ты прожил все те годы, не обращая внимания на разрушения и смерть, окружавшие тебя. — Это сила, Люсьен, — твердо повторила она. — Ты сильный человек. А также сочувствующий. Заботливый. Человек, который пережил такие вещи, которые испытал ты, не мог не испугать немного самого себя, — ободряюще улыбнулась она.