Страница 3 из 27
Лицо подростка просияло.
— У меня свидание вечером. Вы заплатите как за полный день?
— Да.
Дарнслл издал радостный крик. В одно мгновение он закрыл кладовку и укатил на своем велосипеде.
— Своих свиданий я ожидал с таким же нетерпением, — сказал Макс, пока Энни вынимала деньги из кассового аппарата и подсчитывала их. — Помнишь, как это было? — спросил он, задумчиво улыбаясь.
Энни сжала губы. Он забыл, что она ни с кем не встречалась в старших классах. Макс приглашал на свидание то одну, то другую девушку, тогда как ее вечера были заняты совсем другими делами.
— Это было прекрасно, — продолжал он, не замечая се молчания. — Ни о чем не беспокоились, кроме школьных экзаменов и избытка гормонов. Вот это было время.
— Не… совсем.
Услышав напряжение в голосе Энни, Макс вдруг вспомнил, что у нее в жизни было не так уж много счастливых моментов — ее отец заболел как раз в то время и она заботилась о нем несколько лет перед его смертью.
— Прости, Энни. Я забыл. Тебе было не так уж весело в старших классах.
Она еле заметно пожала плечами.
— Это не имеет значения.
— Нет, имеет. Я думаю, многие из нас с удовольствием забыли бы свое детство, — спокойно сказал он. — Мы стараемся не помнить о плохом.
— Ты всегда говорил, что все стало лучше… после того, как ты переехал к Грейс.
— Так и было. Скучновато, но намного лучше. Макс потер подбородок. В конце концов, он стал жить нормально именно благодаря Грейс Хантср. Ее дом стал тихой и безопасной гаванью посреди вечно штормящей жизни его родителей.
— Если вы не можете обеспечить нормальное детство моему внуку, он будет жить со мной, — объявила Грейс, когда Максу исполнилось одиннадцать лет.
Родители не стали с ней спорить. Сын мешал им выяснять отношения. Его переезд к Грейс в Митчеллтон стал для них облегчением.
Энни сделала запись в гроссбухе, сложила выручку в тряпичную сумку, написала «закрыто» на листке бумаги и выставила его в витрине.
Хозяйственный магазин для фермеров — место, где не часто заправляет женщина, но Энни активно взялась за работу после смерти отца и сумела сохранить семейный бизнес.
Макс обвел глазами помещение магазина — полки с семенами, садовым инвентарем и массой других вещей. Кроме кормов для животных, ассортимент не слишком изменился за прошедшие двадцать лет. Вероятно, и весь сельскохозяйственный бизнес не имел тенденции к кардинальным переменам.
— Ну вот, Барнард. Мы едем домой, — сказала
Энни, поднимая с прилавка кролика. Она взяла зверька под мышку и вынула из кармана джинсов связку ключей.
— Готов? — спросила она.
Макс перевел взгляд с подергивающегося носа кролика на лицо его хозяйки. Только Энни Джеймс могла привозить с собой на работу домашнее животное.
— А как же Тигр?
— Тигр живет здесь, в магазине. Он охраняет склад от набегов крыс и мышей.
Макс усмехнулся.
— Да. И еще отпугивает докучливых посетителей.
Энни смутилась, и ему внезапно захотелось обнять се. Она принимала все так близко к сердцу. Ей пришлось несладко, когда заболел отец, поэтому ее ранимость была объяснима.
— Все в порядке, малышка, — уверил он ее. — Баффи была настоящей проблемой, и теперь она в прошлом. Я должен Тигру подарок за то, что он помог избавиться от нее.
Энни улыбнулась.
— Тогда добудь ему кошачьей мяты. Он это любит.
Макс последовал за ней. Для него самого кошачьей мятой было желание обнять Энни. И он подозревал, что не просто ради того, чтобы успокоить ее. Интересно, как она будет чувствовать себя в его объятиях?
Глава вторая
— Это было восхитительно, Энни, — сказала Грейс Хантер, аккуратно сворачивая салфетку.
— Обычно я и за месяц столько не съедаю, — простонал Макс, отправляя в рот последний кусочек ревеня из рагу. — Я скучал по твоей стряпне в Бостоне, Энни.
Девушка смущенно улыбнулась.
— Благодари Грейс, это она меня научила.
— Спасибо, бабушка, — сказал Макс.
Он бросил взгляд на остатки рагу в кастрюле, размышляя, сможет ли найти в себе место для добавки, но решил, что это невозможно.
В блюдах, которые готовила Энни, не было ничего сложного, но они получались очень вкусными. К тому же она приправляла их свежими овощами и пряностями со своего огорода.
— Я немного устала. Пойду домой и посмотрю документальный фильм о Японии, — пробормотала Грейс. — Может, останешься и поможешь Энни убрать посуду, Макс?
— Так я и сделаю, — ответил он, целуя ее. Обычно энергии у Грейс было хоть отбавляй, а теперь Макс с грустью наблюдал, как медленно она пересекает двор и заходит в свой дом.
— Все в порядке, — тихо сказала Энни. — Просто грипп еще дает о себе знать.
— Ты уверена? Она всегда была такой крепкой! Я никогда не видел, чтобы она уставала.
Энни покачала головой.
— Грейс уже шестьдесят семь, Макс. Ей теперь нужно гораздо больше времени, чтобы поправиться. Доктор говорит, что она проживет и до ста лет, но не следует забывать — ей уже не шестнадцать.
День выдался чудесный. Энни предложила Максу отвезти его в Сакраменто, но он решил остаться до завтрашнего дня, чтобы подольше побыть с Грейс. В последнее время ему не часто доводилось бывать в Митчсллтоне.
Его бабушка называла это ценой успеха. Если Макс не проводил четырнадцати часов в сутки, работая над чертежами, то находился на пути в Бостон, или Париж, или еще куда-нибудь, чтобы проинспектировать осуществление своих проектов. Необходимо было следить за строительством зданий, проводить переговоры с конструкторами, заниматься другими, не менее важными, вопросами.
И ему это нравилось. Всегда быть в движении, ни секунды не сидеть на месте. Полная противоположность жизни в Митчеллтоне, где самые большие события на неделе — посещение школьного футбольного матча в пятницу и церкви в воскресенье.
Макс помог Энни вымыть посуду и убрать остатки ужина в холодильник. В ее поведении была странная напряженность, и он это почувствовал.
— Я вижу, ты тут кое-что покрасила, — пробормотал он, рассматривая бледно-голубые стены, которые раньше были скучного желтого цвета.
— Захотелось чего-то нового.
Энни нервно потерла ладони о бедра. Она волновалась с того самого момента, как они покинули магазин, и Макс вспомнил, что ей хотелось что-то обсудить с ним. Очевидно, именно из-за этого Энни чувствовала себя не в своей тарелке, и он гадал, о чем мог пойти разговор.
— Давай пройдемся, — предложил Макс. — Я не был на старой дамбе уже несколько лет.
— Да… конечно.
Пока он ходил предупредить Грейс, что отлучится ненадолго, Энни ждала его во дворе. Они пошли по заросшей тропинке к реке.
Энни любила это время дня, когда солнце застывало над горизонтом, и весь мир, казалось, затаивал дыхание. Жара еще не спала, но в эти недолгие мгновения перед закатом уже не ощущалась так сильно. Слышалось лишь пение птиц и журчание речной воды.
— Я уже начал забывать, как здесь красиво, — нарушил Макс долгое молчание.
— Может быть, потому, что тебе всегда не терпелось покинуть Митчеллтон.
Произнеся эти слова, Энни поежилась. Боже, до чего у нее длинный язык.
Макс не улыбался, но и не выглядел рассерженным.
— А тебе никогда не хотелось уехать отсюда. В этом и состоит самое большое различие между нами.
— Это хороший город, Макс. Чудесное место, чтобы растить детей.
— Пожалуй. Но у тебя же их нет.
Она должна была догадаться, что он скажет нечто подобное, но его слова все равно застали ее врасплох.
— Да, нету.
Она не смогла скрыть боль, прозвучавшую в голосе.
— Энни, что случилось? Ты так напряжена.
Она глубоко вздохнула. Самое время для разговора, но необходимо взвесить все в последний раз. Стоит ли просить о помощи Макса? Он так занят своими делами. Да и сможет ли понять?
Она сцепила пальцы, стараясь решить, что важнее — се гордость или необходимость наконец изменить свою жизнь.