Кто приручит тигра

Доминик закусила губу. Она понимала, что Марион дразнит ее, и решила не спускать ей.

— Вам что-то нужно было, Марион? — нарочито ласково спросила она. Марион пожала плечами.

— Просто поболтать, — ответила она, усаживаясь в ногах кровати Доминик. — Скажите мне, Доминик, что произошло на самом деле в тот день, когда Сантос приезжал сюда, чтобы найти вас? Вы знали, что он приедет? Доминик отвернулась.

— Конечно, нет, — ответила она, стараясь подавить гаев. — И я сказала вам, что произошло.

— Вы сказали Джону, что произошло. Но это совсем другая история, не правда ли, Доминик? Я хочу сказать, что не верю этой глупости насчет того, что его просто беспокоило ваше благополучие и тому подобное! Не за этим он приезжал. Я знаю Винсенте Сантоса!

Доминик резко повернулась к ней.

— Вот в том-то и дело. ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ, — парировала она, забыв на минуту, с кем имеет дело, — вы абсолютно ничего о нем не знаете! Только сплетни, которые можете собрать о нем!

Марион была совершенно ошеломлена.

— А вы, надо полагать, все о нем знаете? — издевательски спросила она.

Доминик наклонила голову, успокаиваясь.

— Нет. Нет, я этого не говорила. Я… я сказала, что вы ничего не знаете. Но это совсем другое дело.

— А как это вы вдруг можете иметь какое-то суждение по этому поводу? — отрезала Марион. — Конечно, вы могли уже иметь опыт!

Доминик сжала руки в кулаки.

— Не уйдете ли вы из моей комнаты, Марион? — спросила она напряженно. — Мне… мне надо вымыть голову!

Похоже было, что Марион собирается еще что-то сказать, но тут обе услышали голоса вернувшихся из школы детей, зовущих мать. Марион кинула на Доминик яростный взгляд и ушла, хлопнув за собой дверью.

После ее ухода Доминик секунду стояла, бессильно прислонясь к двери, жалея, что у нее нет ключа, так что она не может рассчитывать на то, что ее в будущем не потревожат. Потом она выпрямилась и, пройдя в ванную, начала апатично мыть голову. До ее свадьбы остается еще больше двух недель. Как они с Марион смогут ладить в это время?

Днем Доминик тщательно просушила волосы, потом расчесала их, готовясь вечером заплести. Она как раз делала прическу, когда услышала, что приехал Джон. Доминик громко окликнула его:

— Подожди минутку! Я почти готова!

Поспешно доплетая косу, она заколола ее. Макияж она уже сделала и теперь, сняв халат, надела черное платье.

Потом она внимательно осмотрела себя в зеркале. Она казалась высокой, стройной и довольно опытной женщиной, решила она, что весьма отличалось от ее обычного непринужденного стиля. В ушах ее блестели жемчужные серьги, но шею она оставила открытой. Вырез на платье был совсем небольшим и не требовал украшений.

Впервые со времени ее приезда в Бразилию Джон надел смокинг и казался высоким, мощным и привлекательным. Она решила, что борода придает солидность его несколько мальчишеским чертам, и только надеялась, что сможет оставаться такой же хладнокровной, как сейчас.

— Ты просто великолепно выглядишь! — восторженно пробормотал Джон при ее появлении. — Правда, Гарри?

Гарри Роулингс присвистнул.

— А то! Хотел бы и я пойти. Интересно, кто еще там будет?

Джон пожал плечами.

— Ну, наверняка Ривас с женой. Не знаю, кто еще.

Гарри кивнул.

— Гм, ну, желаю вам хорошо провести время, дети мои. Что скажешь, Марион? Марион равнодушно повела плечами.

— Я бы не захотела сидеть за одним столом с этим человеком, — холодно сказала она. — Я разборчива в знакомых.

— Сначала дождись приглашения, — сухо заметил Гарри и рассмеялся.

Они отъехали от дома Роулингсов, направляясь в сторону города, и Доминик сдвинула брови.

— Куда мы едем?

— В Минха-Терра! — слегка удивившись, ответил Джон.

— А разве это не там? — Она указала на темную дорогу, по которой шла несколько дней тому назад.

— Что? Дом Сантоса? Он среди рядовых не живет! Нет, ты посмотришь. Только подожди.

Жаль, однако, что уже темно.

Они оставили позади яркие огни города, выехав на дорогу, на которой Доминик прежде не бывала. Извиваясь, она карабкалась в горы, и казалось, что только деревья не дают машине сорваться с ее крутых поворотов. Даже в темноте вид был великолепным: огни внизу становились все меньше. Но Доминик, цепляясь за сиденье, не очень-то замечала окружающее.

В конце концов они оказались на плато, и Доминик восторженно ахнула. Там стоял дом. В эту ночь он был освещен прожекторами и стоял среди деревьев и кустов наподобие маленькой выкрашенной в белый цвет крепости с башенками и забранными решетками окнами. Территорию дома окружала довольно высокая стена, но большие узорные ворота были широко распахнуты, и Доминик увидела, что перед домом стоит уже несколько автомобилей.

Джон посмотрел на нее, словно сказав: «А что я тебе говорил?» Потом въехал через ворота во двор. Кругом росли яркие цветы и декоративные кустарники, казавшиеся незнакомыми и экзотичными в искусственном свете. Тут были и растения в кадках, и увитые розами решетки, а в центре мощеной площадки стоял фонтан в виде Купидона, изливающего воду изо рта.

Не дожидаясь Джона, Доминик выскользнула из машины и подошла к невысокой стене сбоку, которая так и манила заглянуть за нее. Там она застыла в изумлении, затрепетав от восторга. За стеной начинался крутой обрыв, и там, на дне пропасти, в долине, мерцали и искрились огни Бела-Виста, напоминающие какое-то сказочное селение. Подойдя к ней, Джон высказал свое восхищение.

— Ничего себе жилище, а? — произнес он. — И это все частное владение, знаешь ли: дорога и все остальное! Сантос не любит чрезмерной фамильярности — если, конечно, не он сам ее проявляет.

Повернувшись, Доминик спросила:

— Мы входим?

Однако ее вопрос остался без ответа, потому что в эту минуту появился Сальвадор. В этот вечер на нем был вечерний костюм с безупречно отглаженным белым смокингом.

— Добрый вечер, мисс Мэллори, — вежливо сказал он. — Мистер Хардинг.

— А, привет Сальвадор, — немного неловко отозвался Джон. — Вы скажете мистеру Сантосу, что мы приехали?

Доминик почувствовала, что внутри нее все дрожит. Ей вдруг захотелось повернуться и броситься бежать, как она уже убегала прежде. Она хотела избавиться от того чувства, которое заставляло ее остаться. Но, конечно, она сохранила внешнее спокойствие, и когда Сальвадор предложил им следовать за ним, она послушалась: ее ноги подчинились приказу ее мозга.

Они пересекли террасу и вошли в дом через высокие застекленные двери, попав в длинную низкую гостиную. Доминик заметила, что комната оформлена в прохладных голубых и зеленых тонах и что на окнах висят чудесные занавески, а потом они снова вышли из дома. Оказалось, что гостиная идет через весь дом к задней его части, и здесь на широком мощеном внутреннем дворике Винсенте Сантос и его гости собрались выпить в ожидании обеда.

Дворик был неярко освещен подвесными фонарями, и отсюда тоже открывался великолепный вид на долину. Справа Доминик могла смутно рассмотреть регулярный парк и плавательный бассейн, который, казалось, загибаясь, исчезал из виду, местами скрытый нависающими ветвями цветущих кустов.

Почти сразу же внимание ее переключилось на собравшихся во дворике гостей, изящно расположившихся в удобных креслах. Она рада была теперь, что остановила свой выбор на черном платье — здесь были наряды и гораздо более броские.

Тут от группы гостей отделился Винсенте Сантос и подошел поздороваться с ними. В темном вечернем костюме и белоснежной рубашке, со странным выражением на худощавом лице, он, по мнению Доминик, был самым интересным из присутствующих мужчин, хотя некоторые и были красивее. Рядом с его поджарой сильной фигурой Джон выглядел немного неловким и перекормленным, и она на минуту закрыла глаза, приказывая непослушным мыслям исчезнуть.

Тут она услышала его голос:

— Добрый вечер, Хардинг. Я так рад, что вы смогли прийти и привести вашу в высшей степени очаровательную невесту.