Песочные часы

Тяжелая дверь из мореного дуба скрыла от моих глаз двор.

— Интересно, — подумалось мне тогда, — кто такой Мигель, и куда они поставят драконов?

Потолки на первом этаже были такие, что в холле, куда мы попали с крыльца, без труда мог бы выпрямиться во весь рост дракон. И даже расправить крылья. Мощные столбы поддерживали укрепленные дугами ребер своды, отбрасывали квадраты света окна на втором ярусе.

Задрав голову, я с интересом разглядывала герб, помещенный на самом видном месте, — меч и драконья голова на лазурном поле. Я не разбиралась в геральдических тонкостях (просто знала, что существует такая наука — геральдика), поэтому могла лишь догадываться, что означают различные предметы за пределами герба на щите и, тем более, надпись на развернутом свитке под ним.

— На первом этаже — парадные покои, — неопределенно махнула рукой Сара, бросила укоризненный взгляд на позволивших себе разглядывать меня хыр, и те с удвоенной силой принялись намывать пол. — Показывать не буду, потом сама взглянешь.

— А разве мне можно свободно передвигаться по замку? — удивилась я. Мне казалось, что меня запрут где-то и больше никуда не выпустят.

— Разумеется, но в пределах разумного. Ты не хыра, тебе разрешено находиться в любых покоях, кроме кабинета хозяина и гостевых комнат. Ты не думай, — улыбнулась она, — что все твое предназначение будет сводиться к постельным утехам, ты еще работать будешь. Горничной. Все черную работу делают хыры, так что руки не испортишь. Но бездельничать не придется. Утром я раздаю задания прислуге, и на твою долю найдется. Ты с ним, — Сара подошла ближе и понизила голос, — поласковее будь, поспокойнее, тогда в деревню ходить сможешь, а то и в городок ездить вместе с девочками, если хозяин отпустит. В четырех стенах сидеть — с ума сойдешь! А то хоть развлечение какое, передышка. Ты слушай меня, я плохого не посоветую. Если что, то плакаться тоже ко мне приходи, у меня ведь бабушка торхой была…Словом, понимаю я, что тебе несладко придется, но, что делать, терпи! И заранее прости, если мне тебя ударить придется. Я ведь слегка и поясом, а хозяин сгоряча может плетью. Сама понимаешь, какой силы удар у человека, с измальства привыкшего держать в руках оружие? То-то и оно!

За разговорами мы подошли к каменной лестнице и начали подниматься. Теперь я в полной мере смогла оценить высоту потолков первого этажа и подивиться, зачем было строить такие гигантские, не соразмерные с человеческим ростом помещения.

Холл оказался двухуровневым: по периметру его огибала обходная галерея, именно на нее и выходили окна. Не позволив мне детально рассмотреть ее, Сара увлекла меня дальше, на площадку второго этажа.

— На втором этаже господские покои, — пояснила она, — а еще первый ярус библиотеки. Тут же столовая, гостиная, тренировочный зал… Да много всего! Тебе здесь в основном предстоит работать, все со временем осмотришь. А нам с тобой к господину Мигелю, его комната на третьем этаже. Третий этаж для гостей, ну и я там живу, — скромно улыбнулась Сара. — Компанию нам с господином Мигелем составляет управляющий и начальник гарнизона, только он предпочитает у своей пассии ночевать. Если что, — поспешила добавить она, — у нас у всех комнаты разные, в западном крыле, рядом с винтовой лестницей. Тут вообще лестниц много, мы с тобой по парадной поднимаемся, она только до третьего этажа ведет. На четвертый этаж, для прислуги, можно только по черным, винтовым, попасть. Я тебя в башне поселю, есть там одна подходящая комнатка.

— А почему Вы на третьем этаже живете, если прислуга на четвертом? — решилась спросить я, с трудом забираясь на очередную ступеньку.

— Потому, что я не обыкновенная прислуга, я экономка, — ничуть не обиделась Сара. — Я ведь за столом с господином сижу. А теперь налево, до конца.

Осторожно ступая по коврам, устилавшим проходы и скрадывавшим шаги, я миновала ряд шикарно обставленных проходных комнат с потолками гораздо выше, чем привычный для меня десяток футов. Кое-где трудились служанки в форменных синих платьях: вытирали пыль, протирали влажными тряпочками мебель, выводили пятна с полов.

Потом мы свернули в какой-то коридор с кадками с растениями, потом еще один и еще… У меня начинало рябить глаза от дверей и гобеленов в простенках, казалось, что наш путь никогда не окончиться, и нам суждено вечно скитаться по замку. Но нет, судьба смилостивилась надо мной, открыв массивные резные двери в библиотеку. Вернее, ее второй ярус.

— Мигель, Вы здесь? — придерживая меня за плечо, крикнула экономка.

— Здесь, Сара, здесь, где же мне еще быть? — проворчал человек за заваленным книгами столом. Маг — опять тот же знак октаэдра.

— У себя, отдыхать после долгой дороги.

— Лучший отдых — это чтение. Что там у Вас?

— Да вот господин просил браслет активировать. Браслет ведь хранится у Вас?

— У меня, я ж его снимал, информацию стирал. Сейчас принесу. Значит, виконт завел новую торху? — меня опять подвергли критическому осмотру. — Что ж, его право! Симпатичную выбрал, и опять шатенку. Ему шатенки нравятся, — подмигнул мне маг, — а ты еще и зеленоглазая — загляденье! Будь я норном, сам бы купил, только, боюсь, не по карману было бы. Сколько он за тебя отдал?

— Четыреста пятьдесят.

— Солидно! Ладно, постой тут, на книжки посмотри, я за браслетом пока схожу.

Странно, маг — а снизошел до разговора со мной. Они же такие надутые, гордые… Или маги тоже разные бывают? Потом выяснилось, что гордости и спеси в Мигеле — хоть отбавляй. Нравился он, наверное, только Саре, которая, казалось, умела найти общий язык со всеми. Взаимны ли были эти чувства, не знаю, но с кем-то из обитателей третьего этажа экономка спала — приходя менять белье, я частенько заставала ее кровать не разобранной. Что ж, она женщина не старая, симпатичная, незамужняя, вполне может себе позволить.

Мигель вернулся с пузатым серебряным браслетом, на котором была вычервлена знакомая надпись — полное имя моего хозяина. Передав браслет Саре, маг взял меня за руку, снял стандартный браслет и водрузил на его месте новый. Что-то подкорректировал нескольким пассами, и браслет практически слился с кожей, снять его самостоятельно было невозможно. Невозмутимо извлеча ножик, маг потянул меня к столу, заставил нагнуться и положить руку с браслетом на столешницу.

— Сара, подержите, чтобы не дергалась.

Мне оставалось только взвизгнуть, когда нож кольнул палец. Намертво зафиксировав мою конечность, Мигель измазал в моей крови какую-то пластинку, потом капнул на нее жидкостью из маленького флакончика, принесенного, очевидно, вместе с браслетом, и пластинка засияла. Ту же жидкость маг нанес на мой браслет, прочитал какое-то заклинание, после которого жаром обдало руку, и протянул мне платок:

— Держи, кровь остановишь. Сара, браслет я активировал, сейчас вставлю пластину в хранилище.

Тогда смысл активации был мне не понятен, сводился к варварскому колдовскому ритуалу, но потом, на примере других, я поняла его значимость. Активированный браслет позволял отслеживать передвижения торхи, которые отображались на той самой пластинке. Я сама видела, как в руках мага (не нашего, другого) она выдавала не только точные координаты, но и изображение местности. Очень удобно при поимке сбежавшей игрушки.

Прижимая платок к раненому пальцу, все еще ощущая жар от браслета, я последовала за Сарой на четвертый этаж, в ту самую комнатку в башне. Она оказалась небольшой и темной, без единого естественного источника света. Обстановка крайне скромная: кровать, стул, стол, комод для одежды, закуток для ежедневного омовения и справления естественных надобностей.

Позвонив в висевший на поясе колокольчик, экономка вызвала двух хыр и велела им наполнить водой деревянную бадью, занимавшую больше половины туалетной комнаты за потертой ширмой.

— Раздевайся, — кивнула она мне. — Сейчас принесу тебе новую одежду, масло для тела и какие-нибудь духи.

Я удивленно взглянула на нее. Духи? Разве торхе полагаются духи? И чем плоха моя одежда? Насколько я понимала, такую носили все девушки моего положения.