Будь здоров

Теперь весь персонал взахлеб пересказывает друг другу эту сцену, как положено, приукрашивая и добавляя все новые и новые подробности.

– Ой, девочки, я сама видела – она как услышала, что Норбиано здоров и намедни укушался вместе с господином лекарем на постоялом дворе, так глаза у ней стали такие большие-пребольшие, круглые-прекруглые… и говорит тихо-тихо, никогда от нее не слышала такого: девочки, накапайте успокоительного. Вот! Ей, почитай, целый фиал выпоить пришлось.

– Это еще что! А вот когда ей показали договор с Боантиром, она раз пять его перечитала, а потом таким слабым голосом, прямо как пациентка из безнадежных, спрашивает: я, мол, в Бардиносе или случайно в другой город заехала… Хи-хи.

Одна маленькая, но, я подозреваю, неизбежная в нашей семейной жизни деталь немного попортила нам со Свентой праздник встречи. Господин лейтенант, с первого завтрака докучавший жене своими комплиментами, не оставил своих попыток закрутить с ней роман, старательно делая вид, что мужа у нее нет и не было. Остальные местные сердцееды довольно быстро поняли, что им «не светит», и переключились обратно на юную графиню. Этот же проявил неуместное упорство и терпение, при каждом нашем появлении в ресторане назойливо оказывая моей жене знаки внимания, в основном словесные, вычитанные из той самой книги, о которой я уже говорил ранее. Надо отдать ему должное – книжные комплименты он «творчески» перерабатывал применительно к объекту своего интереса. Так, например, во время одного из ужинов он с апломбом произнес.

– Леди! Ваши изумрудные очи своим сиянием и изумрудностью соперничают с самим небом! Свента не выдержала и расхохоталась.

– Может быть, вам стоит показаться моему мужу? Боюсь, что-то у вас со зрением не то! Где же вы видели зеленое небо? Особенно здесь – в горах?

– Для меня теперь все в этом мире – под цвет ваших очаровательных глаз! – не растерявшись, выпалил лейтенант.

– Благодарю вас за комплимент, но… Мы. С мужем! – подчеркнула Свента. – Хотели бы продолжить ужин.

Лейтенант не понял, или сделал вид, что не понял намека, и продолжил осаду крепости, видимая неприступность которой только разжигала в нем азарт. Следуя непреложной истине – нет таких крепостей, которых не могли бы взять бравые офицеры – он сменил тактику и вместо лобового штурма пошел в обход…, как и все нормальные герои. Покинув на время район боевых действий, и, присоединившись к компании сослуживцев, он стал громко обсуждать мои «достоинства». Его друзья морщились и пытались вежливо одернуть зарвавшегося ловеласа, но тот не унимался. Вдруг на весь ресторан – шум разговоров в это мгновение почему-то на минуту стих – прозвучал один из его «остроумных» и оригинальных пассажей: «Толстая клистирная трубка плохо смотрится рядом с прекрасной жар-птицей»! Свента мгновенно подобралась, как кобра перед броском – в глазах ее хищно блеснули две ледяные молнии – она гибким, почти змеиным движением, выскользнула из-за стола и молниеносно оказалась совсем рядом с этим шутником. Того прямо шатнуло от такой стремительности.

– Господин офицер. Правда и не знаю…, уж офицер ли вы, ибо прилюдно оскорбляете благородную даму?

– Чем же я вас оскорбил, милая леди? – не на шутку удивился лейтенант.

– Вы знаете, что муж и жена, соединенные Богиней Жизни, считаются одним целым? Так какой же частью клистирной трубки вы считаете меня? – и в приступе острого любопытства взмолилась. – Скажите же мне! Не томите. Я прям, умираю от желания узнать, как выгляжу со стороны. Офицера явно шокировала такая трактовка его высказываний.

– А-а-а-а-а… что? Ккак вы сказали?

Открытый рот и вытаращенные глаза свидетельствовали о его глубочайшем изумлении. По-видимому, он и не представлял себе, как выпутаться из сложившейся ситуации. Свента милостиво пришла ему на помощь.

– Впрочем, я не расслышала. Может, вы и не говорили ничего подобного?

– Да-да, – ухватился за подсказку лейтенант. – Вам послышалась! А я ничего такого…

– Тогда прошу меня извинить. Показалось, – она на показ облегченно вздохнула. – А я уже стала строить всякие несуразные предположения… Знаете, – доверительно, понизив голос, стала объяснять эта проказница, – муж мой не может себя сдержать при одном только намеке на то, что меня обидели. Он такой чувствительный…, поэтому с обидчиками я предпочитаю разбираться сама… – так для них больше шансов выжить.

– Если вы считаете, что меня можно запугать…

– Ни в коем случае! За кого вы меня принимаете? Пугать бравых лейтенантов… В жизни есть и поинтереснее занятия. Например, тренировка по рукопашному бою. Кстати, вы не могли бы похлопотать за нас перед капитаном…?

– Чем я могу вам помочь? – спросил совсем сбитый с толку лейтенант.

– Разрешить нам по утрам пользоваться вашим полигоном для разминки, а бойцам вашим быть нам партнерами в тренировочных боях…, в том числе, я вижу, что и вы могли бы стать достойным противником моему мужу.

Офицер радостно улыбнулся, словно ему прямо сейчас подарили волшебную ночь любви. Вот он, шанс показать красотке, что представляет собой ее муж в сравнении с настоящим мужчиной. А может… – ему так хотелось надеяться, что он правильно угадал намерения моей жены – именно с этой целью все и замыслила баронесса. Он победно глянул в мою сторону и проворковал.

– Только скажите, чаровница, во сколько мне придти и насколько больно отделать вашего… супруга?

– Я думаю – часиков в восемь. В десять у него прием. Надо будет немного отдохнуть; привести себя в порядок…; залечить раны… чьи-нибудь, – она коварно улыбнулась и добавила. – И еще, господин лейтенант. На всякий случай хочу пояснить. Я – не жертва политических интриг и брак наш отнюдь не династический. Вы меня поняли?

Тот недоуменно кивнул и… явно выбросил из головы непонятные слова, противоречащие его сладостным предположениям.

Быть мужем красивой женщины, согласитесь, не легко и я небезосновательно подозревал – впереди у меня будет еще много таких лейтенантов, уверенных, что столь прекрасная девушка могла выйти замуж за подобного мне типа только под давлением обстоятельств. Стало быть, она – жертва и потенциально готова изменять ненавистному – а какому же еще? – мужу направо и… налево. Достаточно такую истомившуюся красотку поманить ярким оперением внешности – или богатства – или знатности, как она, подобно созревшему плоду, падет в объятия умелого охотника за дамскими сердцами.

– Зачем тебе это понадобилось? – тихо спросил я Свенту, когда она вернулась за наш столик.

– Скучно чего-то в этом городке. Расшевелить его немного захотелось, – она мне подмигнула и неожиданно добавила. – Ты, лентяй, когда разминался в последний раз? Не припомнишь, небось? Если этот лейтенантик тебя отделает, тогда это, возможно, вдохновит тебя на поддержании формы, – затем она предельно серьезно посмотрела на меня и пояснила. – Я очень боялась, что еще слово – и ты обязательно ввяжешься. Дуэль – штука непредсказуемая. Я… не хотела бы тебя потерять из-за нелепой случайности.

Бандитка и хулиганка! Что еще я могу сказать про такой хитро… мудрый способ борьбы с моей ленью?

– Да ты не бойся, не дрожи, о, муж державный. Спасу тебя от смерти я бесславной! – ехидно и напыщенно произнесла Свента. – Пусть только поцарапает тебя. Я ему жестоко отомщу. Покажу, как надо народ любить… гардой по зад… воспитательным частям тела!

– Я не державный муж, – проворчал я в ответ.

– Для меня ты король! – с пафосом изрекла Свента. – Венценосец моего сердца!

– …И коронарных сосудов.

– Не язви, – улыбнулась жена.

От компании офицеров отделился один и подошел к нашему столику. Однако обстреливать комплиментами жену, а меня – презрением, не стал.

– Благодарю вас, леди. Лейтенант хоть и ведет себя иногда, как болван редкостный, но парень добрый и храбрый.

– Вы опасались, что мой муж убьет его на дуэли? – с живым интересом спросила Свента.

– Как раз, наоборот. Если бы тот ранил или, не дай Бог Гор, убил господина лекаря, весь город ему не простил бы этого. А уж Норбиано точно… Вы позволите? Офицер церемонно поклонился и поцеловал Свенте руку.