Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 76 из 94

Нашел лучом капитана преследователей, оставшегося с десятком воинов ожидать результатов разведки. Значит, всего три десятка за нами направили. Это хорошо. Подозревали бы во мне целителя – может, и вовсе никого не направили бы. Вот такой парадокс.

Для пущего эффекта я взметнул с пола пыль, в ней сформировал структуру старца и активировал. Эффект был потрясающий – такого успеха и Вителлина не добивалась. Весь десяток во главе с капитаном застыл статуями, вытаращив глаза. Я погрозил им пальцем и сурово произнес.

– За неправым делом пошли вы сюда. Горы не примут вас. Сегодня вы все здесь чужие. Уходите, пока целы. Вот ваш путь.

Указал направление назад к замку, затем также оставил на стене руку с перстом и ушел в стену прохода. Рассеяв узор, остался немного понаблюдать.

Побагровевший десятник, несколько раз открыв и закрыв рот, голосом полузадушенного петуха просипел.

– Что это было, ваша милость?

Тот все еще в ступоре продолжал остановившимся взглядом изучать участок стены, где исчез горный старец.

– Это был горный старец?! – проявил настойчивость десятник. – Что делать будем?

Капитан очнулся, безумным взглядом посмотрел на солдат и тихо забормотал.

– Уходить…, надо уходить…, горный старец…, мы все погибнем, если не послушаемся…

Он несколько раз глубоко вздохнул, с силой потер ладонями лицо и более твердо сказал.

– Ждем десятки из разведки и немедленно уходим. Считаю обрывок платья графини с кровью достаточным свидетельством ее смерти под завалом. Всем все ясно?… Или хотите продолжить погоню… после всего? Десяток дружно и как-то испуганно замотал головами.

– Все ясно, господин капитан. Все видели, как графиня погибла под завалом, – и он так грозно посмотрел на подчиненных, что те тут же уверились – так оно все и было. Прямо на их глазах. Вот еще бы чуть-чуть… даже кусок платья оторвали. Эх, если бы не обвал…

Меня восхитил этот воин. Ему явно было страшно, но он не побежал впереди всех в безопасное место. Не бросил своих подчиненных. Я запомнил характерные особенности его узора – теперь смогу его найти, где бы он ни был. Может, пересекутся еще наши пути-дорожки.

Вдруг где-то далеко в горах что-то пророкотало – мне показалось, весело и добродушно, а вот солдатам, скорее всего, несколько иначе. Они одновременно все присели и настороженно заоглядывались.

– Ваша милость, может быть, пойдем потихоньку? Оставим здесь кого, предупредить чтоб, и пойдем? – не выдержали нервы у десятника.

– Нет, – твердо сказал капитан. Побледнел, как смерть, но остался непреклонен. – Дождемся здесь.

Дальше я наблюдать не стал. Нашей группе тоже пора было двигаться. В течение последующих суток я поглядывал назад, но погони больше не видел.

Мы шли внутри Грассерских гор уже четверо суток. В эту ночь я как обычно связался с женой, выяснил, что дома все хорошо, вот только жалко свекровь – на ней лица нет. Все переживает гибель сына, а поверить снам невестки, что он жив, никак не может. Я со своей стороны заверил, что со мной все в порядке, еды хватает, а каждый день приближает нашу встречу. Закончив разговор, собрался перейти к тренировкам с шаром Финь Ю, но неожиданно отчетливо ощутил зов. Это был не звук, а чувство, что кто-то во мне нуждается. Скорее это было приглашение-просьба, а не требование. Я решил откликнуться и не стал сопротивляться, когда меня слегка потянуло к источнику этого чувства.

На миг в глазах потемнело, и тут я увидел вход в знакомый лабиринт. Надпись «Если ты войдешь, то должен будешь пройти лабиринт до конца или погибнуть…» тоже никуда не делась. Мне что, опять надо пройти его? Зачем? Ладно, если надо так надо. Дело знакомое, а монстры уже почти как родные – скоро, глядишь, скучать буду, если не удастся по стенкам размазать сотню-другую. Но что-то было не так. Я огляделся, наконец, по сторонам и увидел, что не один. Оказывается позади меня стояла… Леси и круглыми от удивления глазами рассматривала вход. За суетой этих дней я так и не удосужился присмотреться к ней внимательно. А она была премилая девушка – невысокого роста, круглолицая, улыбчивая с добрыми карими глазами и волосами цвета осени, всегда заплетенными в косу. Фигура не сказать, чтобы стройная, но и на пышку тоже не тянула. Короче, она производила впечатление милой и доброй девушки. Что-то в чертах ее лица напомнило мне графа, но так мимолетно, что утверждать определенно было невозможно.

Я элементарно растерялся. Что теперь делать? Проводить ее по лабиринту? Познакомить с Финь Ю? Нет. Скорее всего, девушка еще не готова принять знания, но потенциально способна к этому. То есть, вполне возможно, передо мной будущая коллега целительница. Неужели такое бывает? Почему тогда я ни разу не слышал от Лабриано или наставницы о том, что другой целитель может проводить своего коллегу сюда? А может Леси не будущая целительница, а вполне состоявшаяся, также как я, скрывающая свою принадлежность к этой группе магов? Вопросы и вопросы. Как же получить ответы?

– Алониус, что происходит? Где мы? – растерянно спросила Леси.

– Скажи мне правду, – внимательно глядя ей в глаза, спросил я ее, – ты – целительница? Если да, тогда я помогу тебе пройти лабиринт и обрести силу.

– Целительница? – с неподдельным удивлением спросила девушка. – А разве это не выдумки?

Если бы она была той, кого я в ней подозревал, то ей не было смысла лгать коллеге. Значит, все-таки горы выявили ее потенциальные способности. Неужели, играя роль горного старца, я случайно сказал то, что есть на самом деле?

– Это сон, Леси. Всего лишь сон. Но ты подумай, не хочешь ли стать лекарем? Я уверен – у тебя получится.

– На лекаря учиться надо, – печально сказала девушка. – Кто ж меня, простолюдинку, пустит?

– Для начала тебе надо обычную схолу закончить, а потом уже что-нибудь придумаем, – бодро сказал я.

– А мне и не надо заканчивать. Меня с детских лет учили вместе с молодой госпожой. Чтобы ей скучно одной учиться не было и, чтобы наказывать можно было кого. Но леди очень не любила, когда меня наказывают, и очень старалась. А вместе с ней и я.

Вот как, подумал я. Оказывается, горничная-то весьма образованная для этого сословия девушка. Граф дал ей, по-видимому, довольно хорошее домашнее образование. Ладно. Подумаем об этом потом, когда выйдем.

Утром Леси странно на меня посматривала, но подойти долго не решалась. Наконец, собралась с духом, и тихонько спросила, с тревогой глядя мне в глаза.

– Алониус, мне… сон один странный приснился, – она выжидающе смотрела на меня, но я никак не реагировал, – будто вы мне говорили что-то о… целителях, – она снова остановилась, но, опять не дождавшись от меня поддержки, заспешила, – вы еще сказали, что мне надо учиться на лекаря.

– Леси, – мягко ответил я, – сны часто бывают вещими. Ты это знаешь. Во снах мы можем общаться даже с умершими людьми. Они нас предупреждают, чему-то учат, о чем-то рассказывают. Если я тебе приснился – это естественно, ведь мы по пещерам, мрачным и сырым, не один день идем. Все очень устали. Но если я сказал тебе, что ты годишься в лекари, значит, так оно и есть, – легко закончил я.

Выбрались на свет мы только на десятый день и так утомились, что даже порадоваться Солано толком не смогли. Последние припасы мы доели еще вчера. Точнее, доели девушки. Мы с Протисом уже три дня урезали свои порции до предела.

Здравствуй, славная Элмория! Как-то ты меня встретишь после долгой разлуки?

Глава 33

Элмория встретила ярким полуденным Солано, зеленью трав и кустиков, умудрившихся прорасти на этих скалах. Пещера, из которой мы выползли, судя по остаткам кострища с группой удобных камней возле него, часто посещалась, а это означает, что неподалеку есть либо оживленная тропа, либо поселение, а где-то совсем рядом – источник, с помощью которого мы сможем привести себя в порядок, умыться и переодеться. Перед тем, как покинуть гостеприимные туннели я чуть ли не с нежностью погладил камни, мысленно поблагодарив горы и горного старца, если он есть, за то, что выпустили нас почти без потерь – к периодическим потерям жирка я даже привыкать стал – не завалили камнепадом, не подсунули под ноги бездонную пропасть, не задушили негодным воздухом, а главное – за то, что помогли приоткрыть свои способности и многому меня научили. Мне вновь почудился отдаленный грохот лавины или камнепада, похожий на добродушный смех. Наверное, все-таки чудится.