Исцеляющая любовь

И только когда на двадцать восьмой неделе провели ультразвуковое исследование, Лора вздохнула с некоторым облегчением. Теперь, даже если малыш родится раньше срока, у него будут шансы на жизнь, особенно если попадет в руки хорошего неонатолога.

И вот наконец сороковая неделя. И ничего не происходит.

Гастингс пригласил обоих на прием. Барни был в замешательстве: Лорин врач впервые по собственной инициативе пожелал видеть его у себя в кабинете.

— Не волнуйтесь, — сказал гинеколог. — Десять с лишним процентов беременностей длится более сорока недель, особенно у старых первородящих, как вы, Лора. Согласитесь, довольно необычно для женщины в первый раз рожать в таком возрасте.

Он посерьезнел.

— Так. У меня к вам серьезный вопрос.

У Барни упало сердце. Лора перестала дышать.

— Это, конечно, сугубо конфиденциально. — После небольшой паузы он едва слышно произнес: — У меня в семье сложности. А говоря откровенно, она попросту рушится.

«Какое отношение это имеет к нам?» — про себя удивилась Лора.

Гастингс объяснил:

— Мы с Луизой решили предпринять еще одну попытку. Один наш друг предложил нам пожить в его загородном доме на озере Шамплейн. Думаю, пять-шесть дней в уединении помогут предотвратить катастрофу.

Он замолчал и посмотрел на Ливингстонов.

Барни уже понял, что он сейчас скажет, и заранее возмутился.

— Я много раз видел такое течение беременности, как у вас, Лора, — продолжал врач. — И я совершенно уверен, что роды не наступят в ближайшие несколько дней. А кроме того, даже если вы вдруг начнете рожать, там неподалеку есть небольшой аэропорт, и я всегда смогу вылететь частным самолетом, — Он заговорил отеческим тоном: — Послушайте, я понимаю, как много для вас значит этот ребенок. И я вас не бросаю. Вы можете на меня рассчитывать и в профессиональном, и в личном плане. Если мое отсутствие хоть в малейшей степени вас пугает, так и скажите. Я просто не поеду.

Наступила тишина. И Барни, и Лора понимали, что это не простая просьба — это подножка. Моральный шантаж, когда они должны пожертвовать своим спокойствием ради чужого семейного благополучия.

— Послушайте, Сидни, — сказала Лора, — естественно, я хочу, чтобы роды у меня приняли вы. Но если вы уверены в своих сотрудниках…

— Лора, я же вам обещал самых высококлассных специалистов, и я уже обо всем договорился. Ваша звездная команда готова. Во-первых, это Арманд Берковичи, акушер-гинеколог. У него самые золотые руки во всей стране. Сказать по правде, это единственный, кого я подпустил бы к собственной жене, если бы ей понадобилась операция. Я оставил ему вашу карту во всех подробностях, включая семейный анамнез. А вместо акушерки у вас будет сам доцент Реза Муради, крупнейший специалист по ультразвуковой эхографии. Он будет следить за состоянием ребенка, а Берковичи займется вами.

— Прекрасно! — ответил Барни, мысленно уже в который раз представляя себе, как их ребенка держат вверх ногами в свете операционных ламп.

— И опять-таки, — повторил Гастингс, — если вам будет спокойнее со мной, я готов отложить поездку. Малыш важнее.

Барни с Лорой переглянулись. Обоих одолевали сомнения. И в то же время они были готовы уступить нажиму Гастингса.

Наконец Лора сказала:

— Да что вы, Сид! Супружество — тоже очень важная вещь. Поезжайте. Я уговорю ребенка потерпеть до вашего возвращения.

— Черт! Черт! — бурчал Барни по дороге домой. — Как могут два врача поддаться на уговоры, когды мы оба знаем, что это большой риск?

— Удивительная вещь: докторов боятся даже их коллеги. Но вообще-то у нашего малодушия может быть и положительная сторона. Я слышала про этого Берковичи. Он вдвое лучше самого Гастингса, и, по правде сказать, я бы предпочла, если что-то пойдет не так, чтобы в палате был он. Так что, может, нам еще повезет и малыш родится в отсутствие Сидни.

Барни кивнул.

— Эй, Гарри, — обратился он к ее животу, — даю тебе пять дней, так что поторапливайся!

Малыш оказался гениальным — он слушался еще в утробе. Не прошло и суток, как у Лоры начались схватки.

— Черт! — внезапно испугался Барни. — Позвоню-ка я лучше Сидни. Как раз успеет прилететь.

— Нет, — возразила Лора, — он небось еще и до места не добрался. Давай лучше заметим по часам, когда будет следующая схватка, а потом начнем искать Берковичи.

Барни бросился за спортивным секундомером, засек интервал между схватками, после чего кинулся звонить. Он так разволновался, что дважды у него соскакивал палец с диска.

— Кастельяно, все в порядке, — успокоил он жену. — Берковичи уже в госпитале, оперирует какую-то женщину. Освободится в двенадцать. Сказали подождать, а когда интервал сократится до четырех минут, ехать в больницу. Думаю, лучше поехать прямо сейчас.

— Нет, Барн, если они говорят, что еще рано, то…

Она замолчала, чувствуя очередную схватку.

В двенадцать часов терпение Барни кончилось, он довел Лору до машины, неся в руках чемодан, упакованный три недели назад, и привез жену в родильное отделение. Лора едва успела опуститься на кушетку, как скорчилась от новой схватки.

Барни попросил позвать доктора Берковичи, но ему ответили, что тот еще в операционной. Он расценил это как хороший знак. По всему видно, очень внимательный доктор.

Привезли каталку и, невзирая на протесты Лоры, доставили ее в родильный зал.

Два часа. Берковичи все не шел.

— Чем он там занимается? — возмутился Барни. — Вырезает у нее все внутренние органы по одному?

— Тшш! — шикнула Лора. — Давай сосредоточимся на родах. А то, чего доброго, сам их будешь принимать.

Эта реплика не вызвала у мужа никакого восторга.

Три часа. Вошел невысокий, щуплый молодой человек с иссиня-черными волосами и представился доктором Муради, доцентом неонатологии, специалистом по мониторингу новорожденных.

— А где же ваш доктор Берковичи? — накинулся на него Барни.

— Все еще на операции. Мне сказали, операция очень сложная. Но это не важно, я его заменю. Сейчас посмотрим вашу жену…

Он подошел к Лоре и стал проверять открытие шейки матки. У Барни появилось неловкое чувство, оттого что такой мальчишка взял на себя контроль за ситуацией.

К этому моменту схватки у Лоры стали настолько частыми и болезненными, что она ни на чем больше не могла сосредоточиться.

— Я попрошу, чтобы пришла сестра и побыла с доктором Кастельяно, а я пока отведу вас выпить чашку кофе, — обратился Муради к Барни. — Это вас успокоит.