Страница 2 из 66
2 февраля 1826 года
Мой дорогой Л.!
Мои поздравления к твоему восемнадцатому дню рождения. Пишу второпях, поскольку опять отправляюсь в изгнание, на этот раз в Чешир, с дядей Дариусом. Теперь буду знать, как брать с собой в игорный дом такую маленькую болтушку, как Софи Хаббл.
Как бы я хотела, чтобы твой недавний визит продлился дольше. Тогда мы могли бы вместе отметить этот важный день. Но я знаю, что тебе гораздо лучше в Египте.
К тому же, если бы ты задержался здесь, тебе, возможно, вообще не разрешили бы вернуться в Египет.
Вскоре после твоего отъезда твоим родителям пришлось пережить тяжелое испытание. Ты же знаешь, я всегда скрывала правду от взрослых. Лорду и леди Атертон я дала понять, что чума египетская — это не та ужасная и смертельная болезнь, которую связывают с временами Средневековья, а всего лишь одно из обычных недомоганий, которые часто переживают путешественники. Но спустя несколько недель после того, как твой корабль поднял паруса, какой-то негодник рассказал им правду! У них началась истерика, закончившаяся требованием повернуть судно назад. Я твердила им, что возвращение назад просто убьет тебя, но они сказали, что я излишне драматизирую. Я!!! Ты можешь поверить? Надо заканчивать. Посыльный здесь.
Нет времени обо всем написать. Достаточно сказать, что мой приемный отец все уладил, и пока ты в безопасности.
Adieu [3] , мой друг. Думаю о том, увижу ли тебя когда-нибудь снова и… О, черт! Должна идти.
Искренне твоя
Оливия Карсингтон.
P. S. Да, я пропустила фамилию Уингейт, и ты не удивишься почему, когда я расскажу тебе, что мой дядя по отцовской линии сказал о моей маме. Будь жив отец, он бы отрекся от них, и ты знаешь… Чертов посыльный! Он не станет ждать.
Деревня в десяти милях от Эдинбурга, Шотландия
Май 1826 года
В замке Горвуд уже два года никто не жил.
Старому мистеру Далми, здоровье которого становилось все хуже, за несколько лет до этого пришлось переехать в современный, более теплый и сухой дом в Эдинбурге. Его управляющий еще не нашел арендаторов, и смотритель дома, прошлой весной пострадавший от несчастного случая, до сих пор не вернулся. Вот почему реставрация и ремонтные работы, длившиеся целую вечность, иными словами — на протяжении всего времени, пока мистер Далми жил в замке, постепенно замерли.
И в этот весенний вечер Джок и Рой Рэнкин были полными хозяевами в замке.
Они, по обыкновению, рылись в мусоре. На собственном тяжелом опыте братья убедились, что великолепные камни из зубчатых стен не выдерживают падения на землю с высоты более сотни футов. Подвальный этаж замка, полный обломков, давал возможность более легкой наживы. Кто-то уже пытался украсть часть лестницы. Тот, кто их нанял, хорошо заплатит за оставшиеся каменные глыбы.
Когда они выкапывали большой фрагмент лестницы из слоя извести и обломков, свет фонаря упал на круглый предмет, не похожий ни на кусок извести, ни на обломок камня.
Джок поднял его и осмотрел, прищурившись.
— Глянь-ка сюда, — сказал он.
Собственно говоря, он сказал немного не так. Они с Роем говорили на шотландском варианте английского языка, который рядовой англичанин мог бы с легкостью ошибочно принять за санскрит или албанский.
Если бы они разговаривали на узнаваемом английском, то их речь звучала бы так:
— Что у тебя там?
— Не знаю. Медная пуговица?
— Дай погляжу.
— Может, это медаль? — соскоблив грязь и внимательно вглядываясь в предмет, предположил Рой.
— Старая медаль? — обрадовался Джок. — За некоторые из них дают кучу денег.
— Возможно. — Рой потер еще и снова пристально посмотрел на предмет. — Р-Е-К-С [4], — с трудом проговорил он по буквам. — Дальше значок, не буква. Потом К-А-Р-О-Л-У-С [5].
Джок, чьи навыки чтения ограничивались умением распознать вывеску таверны, спросил:
— Это что?
Рой посмотрел на него.
— Деньги, — сказал он.
И они с удвоенной энергией возобновили раскопки.
Глава 1
Лондон
3 октября 1831 года
Перегрин Далми, граф Лайл, смотрел то на отца, то на мать.
— Шотландия? Нет, ни в коем случае!
Маркиз и маркиза Атертон обменялись взглядами. Лайл не пытался угадать, что это означает. Его родители жили в своем собственном мире.
— Но мы рассчитывали на тебя, — сказала мать.
— Почему? — спросил он. — В последнем письме я четко написал, что задержусь совсем ненадолго перед возвращением в Египет.
Они выжидали до последнего, когда оставались считанные минуты до отъезда в Харгейт-Хаус, чтобы сообщить ему о критическом положении в одном из шотландских поместий семьи Далми.
Этим вечером граф и графиня Харгейт давали бал в честь девяносто пятого дня рождения Юджинии, вдовствующей графини Харгейт, матриарха семьи Карсингтон. Лайл вернулся из Египта, чтобы присутствовать на нем, и не только потому, что это мог быть его последний шанс застать старую греховодницу в живых.
Будучи взрослым мужчиной, почти двадцати четырех лет от роду, и уже не находясь на попечении Руперта и Дафны Карсингтон, Лайл по-прежнему считал Карсингтонов своей семьей. Они были единственной настоящей семьей, которую он знал. Он и не думал пропускать празднование.
Перегрин с нетерпением ждал встречи со всеми, а с Оливией — в особенности. Они не виделись пять лет, со времени его последнего визита домой. Когда две недели назад он прибыл в Лондон, она находилась в Дербишире. И вернулась только вчера.
Она уехала в загородный дом родителей в начале сентября, через несколько дней после коронации, по причине разорванной помолвки. Это была ее третья, или четвертая, или десятая помолвка — она сообщала обо всех в своих письмах, но он сбился со счета, и, по общему мнению, на этот раз Оливия побила все свои предыдущие рекорды по недолговечности обручения. И двух часов не прошло с тех пор, как она приняла кольцо лорда Градфилда и тут же вернула его ему вместе с письмом, в котором было множество подчеркиваний и заглавных букв. Его сиятельство болезненно воспринял отказ и вызвал ни в чем не повинного свидетеля на дуэль, во время которой мужчины ранили друг друга. К счастью, раны были не смертельные.
Другими словами, обычное волнение, связанное с Оливией.
Лайл приехал домой явно не ради своих родителей. Они были странной парой. У них были дети, но они не выглядели нормальной семьей. Они полностью растворились друг в друге и в своих бесконечных конфликтах.
Это было так похоже на них — за минуту до отъезда на бал начать спор, который требовал разумного обсуждения в более подходящее время.
Замок Горвуд, оказывается, разрушался на протяжении последних трех или четырех сотен лет и время от времени подвергался ремонту в течение этих столетий. По какой-то причине родители вдруг решили, что он должен быть восстановлен в прежнем блеске и Лайл должен поехать туда, чтобы проследить за работами, из-за некоторых проблем с… привидениями?
— Но ты должен поехать, — сказала мать. — Кто-то должен поехать. Кто-то должен что-нибудь сделать.
— Этим кем-то должен быть ваш управляющий, — ответил Лайл. — Просто абсурдно, что во всем графстве Мидлотиан Мейнз не может отыскать рабочих. Я думал, что шотландцы отчаянно нуждаются в работе.
Он подошел к камину, чтобы согреть руки.
Нескольких недель, прошедших после его возвращения из Египта, было недостаточно, чтобы он акклиматизировался. Эта английская осень казалась ему лютой зимой. Пребывание в Шотландии станет для него невыносимой мукой. Погода там даже в разгар лета достаточно мерзкая: серая, ветреная и дождливая, если не идет снег или град.
3
Прощай (фр.).
4
Король (лат.).
5
Монета, выпускавшаяся во время правления Карла I, короля Англии, Шотландии и Ирландии с марта 1625 года.