Приз для миллиардера

Мысль о возвращении в комнату опечалила Кэролайн. Завтра днем она покинет дворец. Ее работа окончена. Сказке конец. Все удовлетворены, хозяева довольны, но она... в ее душе пустота. Пустота.

В конечном счете, невозможно всегда принимать мудрое решение. Жизнь выбирает за нас. И в ее случае жизнь выбрала любовь. Правда, любовь, которую она не может удержать, но все же любовь. Нет смысла бороться против законов жизни. Кэролайн знала это, она также знала и то, что всегда жаждала любви, настоящей, безудержной, ждала ее, хотя страшилась и бежала от сильного чувства. А теперь она встретила ее на своем пути, прямо здесь. Они не могут быть вместе навсегда. Осталась одна ночь. Ночь волшебства, как сказала Эрин. Одна короткая волшебная ночь. Поцелуй или два, чтобы у него не было чувство вины, чтобы он вспоминал ее с улыбкой. С нежностью.

Он подал Кэролайн свою руку и повел в ее комнату. Она развернулась, шагнула к нему, приподнялась на цыпочки и прошептала ему на ухо:

— Поцелуйте меня, Гидеон.

Мужчина слегка отстранил ее и заглянул в глубину синих глаз.

— Я не хочу делать то, о чем вы будете потом сожалеть.

Кэролайн улыбнулась.

— Потом отведите меня в мою комнату. Сначала поцелуйте. Один раз. Два. А может, десять. Завтра еще не наступило, а этой ночью я иная женщина из иного времени, — сказала она, указывая на свой костюм. — Вы тоже. Завтра мы будем Гидеоном и Кэролайн, работодателем и служащей, без сожаления, без обид. А сегодня...

— Сегодня мы просто мужчина и женщина, — его голос охрип от волнения. Он приподнял ее, прижал к себе и жадно припал к губам.

Один раз.

Два.

Десять.

Лестница казалась ему бесконечной, когда на следующее утро он спускался к завтраку. На миг прошлой ночью он утратил ощущение пространства и времени, когда целовал Кэролайн. Он провел несколько раз рукой по изгибам ее тела. Всего несколько раз, чтобы не желать большего и суметь остановиться на грани.

Ему не дано целовать эти губы снова. Он никогда больше не сожмет эти руки, не услышит легкий смех, дарующий ему ощущение жизни, сочный, бархатистый смех, такой нежный и теплый.

«Ты действовал правильно, — размышлял он. — А сейчас так и нужно. Пусть все идет своим чередом, все вернется на круги своя».

Если в нем есть хоть капля мудрости, то его линия поведения не изменится. Приглушенные звуки донеслись до него. Его сестра. Ее подруги. Кэролайн и Либби. Рой сейчас на озере, Кэролайн будет трудно паковать вещи и присматривать за ребенком.

«Возможно, ей необходима помощь, — уговаривал он себя. — Кто-нибудь, кто присмотрит за ребенком. Я могу ей помочь».

Он должен проститься с малышкой. Позже уедет сестра. Вчера была прощальная ночь с Кэролайн. Он не собирается дотрагиваться до нее, искать ее общества, нет, лишь «спасибо, до свидания, счастливой жизни». Конечно, он будет думать о ней иногда, люди любят предаваться воспоминаниям. И когда они окажутся вне пределов досягаемости электрических искр, которые постоянно проскакивали между ними, их жизни сложатся удачно. Абсолютно удачно. Всему свое время...

Оставалась Либби. Самое время навестить ребенка: несколько улыбок и шуток. Кэролайн завершит сборы, все будет сложено, завернуто и готово к отъезду.

Гидеон помчался вверх по лестнице в комнату Либби. Заглянул внутрь и увидел ее стоящей в своей колыбельке. Девочка терла глазки и раскачивалась из стороны в сторону. Кэролайн уложила ее спать, пока собирала вещи, а теперь он, очевидно, разбудил ее.

— О, ангелочек, я пришел в неудачное время.

Девочка уже тянула к нему крошечные ручки. Он взял Либби на руки, прижимая к груди ее маленькое тельце, и понес к креслу-качалке и углу комнаты.

— Давай-ка посмотрим, что мы можем почитать, пока ты опять не заснешь, бормотал он. Нам нужна сказка.

При слове «сказка» глаза ребенка округлились. Девочка громко защебетала на своем детском языке, указывая на полки, где ее тетя, очевидно, хранила книжки.

Внизу был представлен весь ассортимент красочных детских изданий. Гидеон встал на колени, пристроил ребенка под мышкой и вытащил одну книгу под названием «Если ты дашь печенье мышонку». Он подошел к креслу и, тихо читая, начал переворачивать страницы. История была знакомой и, вероятно, любимой, девочка повторяла за ним слова, иногда она возбужденно хлопала ручкой по страницам, покачивалась и пританцовывала в такт его голосу.

— Тетя Кэролайн читала тебе эту книжку раньше, принцесса? — шепотом спросил он.

Услышав имя тети, девочка в ожидании уставилась на дверь, Гидеон напряженно ждал, как будто мог одним взглядом совершать чудеса и вызывать людей.

— Извини, милая, она собирает вещи, пакует чемоданы. — Слова тяжело слетели с губ.

Либби словно почувствовала его печаль и прильнула к этому большому и сильному человеку. Ее щечка прижалась к его сердцу. Несколько минут они сидели неподвижно, обнявшись, мужчина и девочка, — он согревался ее теплым сладким дыханием, она слушала ритмичное биение его сердца. Внезапно Либби сползла с его колен и поспешила к полке. Она вернулась с другой книжкой, но когда Гидеон попытался усадить ее, малышка захихикала и, пританцовывая, опять двинулась к книжному шкафу. Она вручила ему одну книгу, затем другую, третью, и скоро на коленях Гидеона выросла целая библиотека.

Когда один из томов соскользнул и упал на пол, девочка зашлась от смеха.

— Ты думаешь, ты такая умная, милашка? Хорошо... ты права, — Тремейн освободил одну руку и нажал большим пальцем на ее маленький нос. Она рассмеялась и принесла ему еще одну книгу. И еще.

Сооружение из тяжелых томов зашаталось, Гидеон попытался удержать его, а девочка опять побежала к полкам. Внезапно он услышал слабый крик, отвратительный глухой звук, после чего наступила леденящая тишина. Сметая на пол книги, он рванулся к Либби. Девочке приглянулись книжки на верхней полке, и, когда она попыталась достать их, тяжелый фолиант на самом верху потерял опору и рухнул вниз, прямо на нее. Малышка не удержалась и упала, ударившись головкой о твердый деревянный пол.

Она лежала там, неподвижная и бледная.

Гидеон был на грани помешательства.

Возможно, он все делал неправильно. Он даже не помнил, что произошло потом, как он схватил ребенка и, выкрикивая на ходу имя Кэролайн, устремился вниз в холл.

Каким-то образом она уже оказалась там, и он сумел объяснить, как произошло несчастье. Затем прибыла «скорая помощь». Либби, молчавшую, такую маленькую и беспомощную, вместе с Кэролайн поместили в огромное глубокое пространство медицинской машины.

Гидеон не помнил, как добрался до больницы. Он ничего не замечал вокруг себя, пока не очутился в приемном покое рядом с Кэролайн. Скрестив руки на груди, она расхаживала назад и вперед. Звук шагов, бесконечное движение.

— Вы уже видели доктора? — с трудом разлепляя губы, спросил Гидеон. Их глаза встретились. Она бросилась к нему и спрятала лицо у него на груди. Он чувствовал, как дрожит ее тело, мягкие пышные волосы зацепились за его рубашку.

Он причинил зло. Ей. Ребенку. Как он допустил такое? Что он может сделать теперь, чтобы облегчить ее страдания?

Гидеон Тремейн ощущал пустоту, беспомощность, никчемность. Все, что он может сделать сейчас, — это поддерживать Кэролайн. Но разве этого достаточно?

Кэролайн пристально вглядывалась в его тревожные глаза и видела в них всю глубину отчаяния. Чувство вины окутало его словно саваном.

— С Либби все в порядке, — робко шептала она. — Поскольку она такая маленькая и удар пришелся на голову, они хотят оставить ее в больнице на ночь, для обследования. Им нужно выяснить, нет ли серьезной травмы. Я уверена, утром она будет дома. Либби выносливая малышка.

— Я должен был следить за ней более внимательно.

— Гидеон, — прошептала Кэролайн. — Невозможно предвидеть каждый несчастный случай, каждую угрозу, особенно с детьми. Мы стараемся, делаем все возможное, чтобы обезопасить их, но иногда случаются вещи, которые никто не в силах предотвратить.