Дурная слава

Дыхание Иден было неровным и походило на сдерживаемые рыдания.

— Почему вы это делаете? — беспомощно всхлипывая, спросила она. В голосе ее звучали протест и просьба, и просьба эта была просьбой о пощаде, просьбой побежденного.

— Потому что не могу иначе… Что же случилось той ночью?

Иден никогда никому об этом не говорила. Это было слишком тяжело, слишком мучительно. И все же, не открывая глаз и положив голову ему на плечо, она начала говорить, и слова полились сами собой.

— Мне было тогда семнадцать. Джеф был старше. Он ровесник Винса. Они дружили. По окончании школы Джеф поступил в колледж и уехал. Несколько раз я его видела, когда он приезжал домой. Случалось, что Винс заезжал за мной в школу. Иногда с ним бывал Джеф. По-настоящему я никогда его не знала. То есть я хочу сказать, что мы не общались. Я была для него всего лишь младшей сестренкой Винса. Он не обращал на меня особого внимания… до той весны. А в ту весну он стал говорить со мной, иногда он обнимал меня за плечи и смотрел так, что мне становилось страшно. И все же я не придавала этому никакого значения.

Вспоминая прошлое, Иден вдруг снова почувствовала себя семнадцатилетней наивной и неуверенной в себе девчонкой.

— Все девочки завидовали мне. Он был красивым, лучшим спортсменом в колледже. Но самое главное, он был одним из Де Пардов.

Киннкэйд продолжал гладить ее волосы.

— Я не сказал бы, что имя Де Пард означает нечто лестное.

Отстранившись, Иден посмотрела на него и увидела, как улыбка мелькнула в углах его рта и исчезла прежде, чем она снова опустила голову ему на плечо. Он не мог бы сказать ничего, что подбодрило бы ее больше.

— Но тогда, в те далекие времена, это было так, — ответила Иден, стараясь не улыбнуться сама.

— Как бы то ни было, однажды после школы — это было в четверг — Винс сказал, что Джеф хотел бы встретиться со мной в субботу вечером. Мне не разрешалось встречаться с мальчиками. И в каком-то смысле я почувствовала облегчение, напомнив Винсу, что Джеф не разрешает мне ходить на свидания. Винс сказал, что поможет мне улизнуть тайком, что это будет нетрудно. Он видел, как я волновалась при мысли о том, что пойду на свидание с Джефом. Он пообещал пойти со мной. «Если ты в чем-нибудь сомневаешься, сестренка, то мы с Ребеккой Сондерс составим вам компанию», — сказал Винс. В конце концов я согласилась.

— Иными словами, Винс свел вас с Де Пардом. Так появилась еще одна причина, по которой Киннкэйд мог иметь зуб на Винса, но он постарался не выдавать своих чувств, с трудом сдерживая волнение.

Внезапно Иден охватило беспокойство, и она поспешила встать с кровати, предварительно завернувшись на индейский манер в покрывало.

— Это было мое решение — улизнуть из дома и встретиться с Джефом. Винс меня не уговаривал. Если что и было — так только мысль о том, что такой красивый и популярный молодой человек, как Джеф Де Пард, захотел со мной встретиться.

— И куда вы отправились?

Иден подошла к окну и, раздвинув шторы, выглянула наружу. Утреннее солнце было уже высоко. Небо теперь стало бледно-голубым: жара, казалось, сожгла его яркость и синеву.

— Это было в семи милях от ранчо на пути в город, — продолжала она, — там есть несколько горных озер, скорее луж, питаемых весенним паводком. За долгие годы название этого места сменялось много раз, но местные жители по прежнему называют его Ручьи. — Иден глубоко вздохнула, с трудом сдерживая волнение. — Они договорились, что Джеф захватит девушку Винса и встретит нас в условленном месте в девять часов вечера.

Она смотрела на солнце невидящими глазами, не проявляя желания повернуться и поглядеть на затененную занавесками комнату. Темнота делала ее воспоминания слишком живыми и реальными.

— Джеф и Ребекка уже были там, когда приехали мы с Винсом. Помню, была прекрасная ночь, спокойная, тихая и не слишком холодная. Высыпали тысячи звезд…

Если бы не пучки света от передних фар на грузовике Винса, затмевавшие их сияние, звезды казались бы великим множеством бриллиантов, разбросанных по бархатной дуге неба. Возбужденная, Иден в напряжении ждала, чтобы Винс подошел к ней, прежде чем приблизиться к паре, ожидавшей их у небольшого костерка.

В тишине пустыни ухо улавливало самые слабые звуки: едва слышное бормотание воды в питаемых ключами озерцах, мягкое потрескивание горящих в костре дров и тяжелое глухое биение ее собственного сердца.

— Готова? — спросил ее Винс, улыбаясь во весь рот. Она кивнула, поправляя слегка растрепавшуюся прическу.

— Как я выгляжу?

Она причесалась гладко, стянула волосы в пучок на затылке и заколола гребнями, чтобы выглядеть старше и опытнее. Ей не хотелось, чтобы Джеф подумал, что у нее никогда раньше не было свиданий с парнями.

— Ты убьешь его наповал, сестренка, — с видом заговорщика прошептал Винс.

Взяв Иден за руку, он помог ей выйти из машины и добраться до выступа из гладкого камня, у самой середины которого весело потрескивало пламя костра, а все окружающее костер пространство почернело от копоти и дыма. В неверном, трепещущем свете костра можно было заметить два одеяла, расстеленных на плоском камне. Между ними помещался красно-белый контейнер, портативный радиоприемник с магнитофоном, а вокруг них — множество кассет.

Иден заметила все это, хотя смотрела только на высокого широкоплечего мужчину, освещенного светом костра. Пока она шла к нему навстречу, Джеф не сводил с нее глаз, и было в его взгляде что-то беспардонное, шокирующее, заставляющее краснеть до корней волос. Это выбивало из колеи, нервировало и даже немного пугало.

Она видела и женщину рядом с ним: ее выгоревшие и сильно начесанные на макушке волосы выглядели несколько нелепо. Но это, вне всяких сомнений, было модно, а стало быть, нравилось девчонкам. Ребекка Сондерс, будучи года на два старше Иден, уже успела год с небольшим поработать в Рино; она вернулась домой, только когда заболел ее отец, — приглядывать за ним и младшими братьями и сестрами.

Черные джинсы Ребекки обтягивали бедра так туго, что в них, подумала Иден, она никогда не смогла бы сесть на лошадь; майка с короткими рукавами тоже была, что называется, «в усос», а надетый поверх нее мешковатый жилет едва скрывал отсутствие бюстгальтера.

— Привет. А вот наконец и мы, — объявил Винс. — Надеюсь, вы не заждались.

— Ну, у нас хватило времени на то, чтобы разжечь костер, — ответил Джеф. Его низкий ленивый голос заставил Иден встрепенуться и задрожать всем телом. Она была рада, что рядом Винс и что он мог поддерживать разговор. Вдруг она осознала, что не имеет ни малейшего представления, о чем говорить, как себя вести и что делать вообще.

— Верно, — пропела Ребекка, — Джеф давно заехал за мной, и мы остановились перекусить. Мы так хорошо провели время, что сами чуть было не опоздали.

— Да, Дьюк сегодня пригласил целую компанию своих друзей-политиков на обед. А я решил убраться из дома и предоставить им чесать языки обо всех волнующих их вопросах и обсуждать стратегию своей кампании, — пояснил Джеф. — Поэтому я позвонил Ребекке и договорился заехать за ней раньше, чем собирался.

После этого его взгляд обратился к Иден.

— Привет, Иден.

— Привет, Джеф. — Голос ее звучал так, будто у нее одышка. Впрочем, так оно и было — с каждой секундой дышать ей становилось все труднее и труднее.

— Да, привет, Иден, — эхом отозвалась Ребекка и саркастически хмыкнула, глядя на свою «товарку».

Смущенная Иден размышляла, что она такое сделала, чтобы вызвать столь явную неприязнь Ребекки. Но ей не пришлось особенно долго размышлять об этом, потому что Джеф обратился к ней.

— Ты сегодня замечательно выглядишь, — пробормотал он.

— Спасибо.

Она дотронулась с некоторой гордостью до широкого ворота своей белой блузки.

Это была лучшая блузка Иден, достаточно простая, чтобы удовлетворить ее деда, и достаточно женственная, чтобы нравиться ей самой.

Она долго мучилась вопросом, что надеть на свидание с Джефом. Гардероб ее был небогат — он состоял из школьной формы и одежды для работы на ранчо. Винс посоветовал ей надеть джинсы, но она носила их всю жизнь и надевать их на свое первое свидание не собиралась. Наконец она остановилась на этой блузке, пышной юбке из набивной ткани и сандалиях.