Страница 5 из 20
Пока Усикава курил третью сигарету, ему в голову пришла одна идея. «Может, теперь-то удастся», — подумал он.
Глава 2
_______________________
АОМАМЭ
Одна-одинешенька, но не одинока
Когда вокруг темнело, она садилась на стул балкона и глядела на детский парк через дорогу. Это было ее важнейшим ежедневным заданием, смыслом ее жизни. Она неустанно следила всегда — когда стояла хорошая погода, хмурилось или падал дождь. С наступлением октября заметно похолодало. И такими вечерами она тепло одевалась, покрывала колени пледом, пила горячее какао. До половины одиннадцатого следила за детской горкой, затем, медленно разогревшись в ванне, ложилась в постель спать.
Конечно, Тэнго мог прийти и днем, засветло. Но, так уж получается, не приходил. Если он появится в этом парке, то только тогда, когда стемнеет и засветится уличный фонарь, а на небе отчетливо засияют две Луны. Наскоро поужинав и одевшись так, чтобы могла выбежать во двор, она поправляла волосы и, усевшись на садовый стул, сосредоточивала внимание на детской горке в вечернем парке. Под рукой всегда должен был находиться автоматический пистолет и бинокль фирмы «Nikon». Опасаясь пропустить появление Тэнго, бегая в туалет, Аомамэ пила только какао.
Целыми днями она неутомимо высматривала Тэнго. Книг не читала, музыки не слушала, а прислушиваясь к внешним звукам, не спускала глаз с парка. Даже позы почти не меняла. Лишь иногда поднимала голову — если вечер был безоблачным — и, поглядывая на небо, убеждалась, что там висят две Луны. А потом снова немедленно вглядывалась в парк. Аомамэ наблюдала за парком, а Луны — за Аомамэ. Однако Тэнго не появлялся.
В вечерний парк наведывалось немногие. Иногда показывались пары молодых влюбленных. Они садились на лавочку и, сжимая друг другу руки, как пара птиц, нервно и коротко целовались. Но поскольку парк был слишком маленьким, а освещение слишком ярким, они чувствовали себя там неспокойно, а потому вскоре переходили куда-либо. Случалось, что некоторые заходили в парк, чтобы воспользоваться общественным туалетом, но, увидев, что его заперли, разочарованно (или и сердито) уходили вон. Среди заходивших в парк были и служащие фирм, которые по дороге домой садились на скамейку и, наклонив голову, пережидали, когда выветрится хмель. А возможно, не хотели сразу возвращаться домой. В полночь там прогуливал собаку одинокий старый старичок. И собака, и старичок — молчали — они, казалось, потеряли всякую надежду.
И почти всегда в вечернее время людей не было видно. Даже ни один кот мимо не проходил. Безликое свет ртутного фонаря выхватывал из темноты только качели, детскую горку, песочницу и замкнутый общественный туалет. Насмотревшись продолжительное время на такой пейзаж, Аомамэ иногда волновалась — ей казалось, что она осталась на безлюдной планете. Как в фильме, в котором описан мир после атомной войны. Какое же его название?… «На берегу».
Однакоб Аомамэ и дальше сосредоточено наблюдала за парком. Как часовой моряк, что, выбравшись на высокую мачту, выслеживает рыбные косяки или зловещий вражеский перископ в морских просторах, ее внимательная пара глаз выискивала только одного — Тэнго Кавана.
Возможно, Тэнго, живя в другом районе, в тот вечер случайно проходил рядом. Если это правда, то надежды на то, что он снова навестит этот парк, почти нет. «А впрочем, может, это не так», — думала Аомамэ. Одежда и поведение Тэнго, который сидел тогда на детской горке, почему подсказывали, что он просто вышел на обычную вечернюю прогулку, на небольшое расстояние. И по дороге, зайдя в парк, поднялся на детскую горку. Возможно, чтобы посмотреть на Луну. Если это так, то к его жилищу отсюда можно дойти пешком.
В квартале Коендзи непросто найти место, чтобы созерцать Луну. Здесь ровная земля и почти нет высоких зданий, на которые можно было подняться. А вот детская горка в вечернем парке вполне годилась для такой цели. Здесь тихо и никто не помешает. Если Тэнго захочет смотреть на Луны, то обязательно снова придет сюда. Так предположила Аомамэ. Но тотчас подумала: «Ну, нет, возможно, так просто не получится. Может, он уже нашел лучшее место на крыше высотного здания, чтобы смотреть на два месяца».
Аомамэ коротко кивнула. «Нет уж, не надо предполагать лишнего. У меня нет другого выбора, как просто верить, что Тэнго когда-то придет в парк, и дальше настойчиво ждать. Я не могу уйти отсюда, пока этот парк — единственная точка соприкосновения, которая нас обоих объединяет.
Аомамэ не нажала на спусковой крючок пистолета.
Это было в начале сентября. Она стояла на аварийной остановке столичной скоростной автострады номер три во время пробки и, освещенная ослепительными лучами восходящего солнца, с воткнутым в рот черным дулом пистолета фирмы «Heckler und Koch». В костюме от Дзюнко Симада и туфлях на высоких каблуках от Шарля Журдана.
Окружающие люди в автомобилях, не догадываясь, что произойдет, примагнитились к ней своими взглядами. И женщина средних лет в серебристом «Mercedes-Benz coupe», и загорелые водители на высоких сиденьях трейлеров. У них перед глазами Аомамэ собиралась сокрушить мозг пулей калибра девять миллиметров. Другого способа, кроме укорочения собственной жизни, она не имела, чтобы исчезнуть из 1Q84 года. Зато она сможет спасти жизнь Тэнго. По крайней мере, так обещал лидер, когда клялся, попросив собственной смерти.
Аомамэ особо не жалела, что должна умереть. «Кажется, все уже определилось после того, как я оказалась в мире 1Q84 года. Я достигла выполнения своего плана. Поэтому, какой смысл жить одной в этом мире с непонятной логикой, где на небе две Луны, а человеческой жизнью распоряжаются LittlePeople?» Но, в конце концов, она не нажала на гашетку пистолета. В последний момент ослабила указательный палец правой руки и вытащила изо рта дуло пистолета. И, как человек, наконец вынырнувший из глубокого моря, сильно вдохнула и выдохнула воздух — так как полностью изменила его в организме.
Аомамэ не ушла из жизни потому, что услышала далекий голос. Тогда, когда напрягла палец на крючке, окружающий шум полностью исчез и наступило безмолвие. Ее окружала глубокая тишина, как на дне бассейна. Там смерть не была чем-то темным и страшным. А, очевидно, чем-то естественным, как околоплодная жидкость для эмбриона. «Неплохо», — подумала Аомамэ. И почти улыбнулась. И именно тогда она услышала голос.
Казалось, этот голос доносился из далекого места и далекого времени. Раньше она его не слышала. Видно, обогнув не один крутой поворот, он потерял свой первоначальный тембр и особенности. А осталось от него только пустое, лишенное смысла эхо. Однако в этом голосе она почувствовала родное тепло. Казалось, голос звал ее по имени.
Аомамэ расслабила палец на спусковом крючке пистолета, прикрыла глаза и прислушалась, пытаясь разобрать слова, которые выдавал голос. Но едва-едва услышала (а может, ей лишь показалось, что услышала) только собственную фамилию. Остальные показалась ей завыванием ветра в пещере. Затем голос удалился, еще больше потерял смысл и утонул в безмолвии. Исчезла пустота, которая ее окутывала, мигом вернулся окружающий шум, словно пробку вынули из уха. Очнувшись, она почувствовала, что намерение умереть уже ее покинул.
«Возможно, я еще раз смогу встретить Тэнго в этом маленьком парке, — подумала Аомамэ. — А умереть можно и позже. Еще только один раз воспользоваться шансом. Жизнь — это все же возможность встретиться с ним. Хочу жить», — твердо решила она. Это было странное ощущение. Такого она ни разу еще не испытывала. Аомамэ отпустила спусковой крючок, поставила пистолет на предохранитель и сунула его в сумку. Выпрямившись, нацепила на нос темные очки и двинулась в противоположном направлении к такси, на котором прежде ехала. Люди в автомобилях молча смотрели на то, как она широким шагом, в туфлях на высоких каблуках, идет скоростной автострадой. Долго идти не пришлось, ее прежнее такси, подвигаясь медленно вперед, уже было близко.