Миллион в шкатулке

— Вы были с ней знакомы раньше?

— Нет. Я, конечно, знала, что есть такая Айсобел, но раньше с ней не встречалась, слишком дальнее родство — двоюродная сестра моего дедушки.

— Вы часто ее навещали?

— Нет, только один раз.

Голос Кена Стивенса прозвучал недоверчиво:

— И она сразу пригласила вас переехать к ней?

Ханна с трудом заставила себя сдержаться.

— Да, сразу! Мы вспоминали родных, она расспрашивала меня, как и с кем, вернее, где я живу. Я сказала, где и кем работаю и что снимаю комнату с подругой, но она выходит замуж, мне придется искать другое место жительства, но, к сожалению, я не могу одна снимать комнату — для меня это роскошь. Тогда Айсобел и предложила мне пожить у нее некоторое время, а я подумала, что это хорошо для нас обеих, я могла бы присматривать за ней…

— Присматривать за Айсобел? — изумился Кен Стивенс.

— Ну конечно, я тогда плохо знала ее, но очень скоро поняла, что Айсобел менее всего хотела, чтобы на нее смотрели как на старуху.

— Похоже, вам неожиданно повезло, — задумчиво проговорил он.

Ханна передернулась от негодования и очень обрадовалась, когда кто-то тихо постучал в дверь: она готова была сказать то, о чем бы позднее горько пожалела.

— Теперь вы оба здесь, можем и начать, — удовлетворенно сказал Кен Стивенс.

Ханна даже не оглянулась на вошедшего. Последнее замечание выбило ее из колеи. «Неожиданно повезло»?

Вновь пришедший сказал:

— Извините за опоздание, мистер Стивенс.

Ханна похолодела. Мне это кажется, лихорадочно размышляла она, иначе что Купер Винстон делает здесь? Мы же говорим об имуществе Айсобел.

Да, это действительно был Купер Винстон. Но совершенно другой Купер, думала Ханна. Она никогда прежде не видела, чтобы он не хмурился, глубокая морщинка постоянно прочерчивала его переносицу. Но когда он увидел Ханну, на его лице вновь появилось привычное сердитое выражение.

— Спасибо, что зашли, мистер Винстон, — сказал Кен Стивенс. — Китти, позаботься, чтобы нам не мешали.

Свыкшись с потрясением, Ханна откинулась на спинку стула.

— Я не знала, что вы будете здесь, мистер Винстон, — сказала она, солнечно улыбаясь. — Иначе я привела бы за компанию Брута. Кстати, зачем вы здесь? Что вас интересует в делах Айсобел?

Кен Стивенс откашлялся.

— Я пригласил сюда вас обоих, так как вы оба упомянуты в завещании Айсобел.

Купер сел в кресло рядом с Ханной. По ее мнению, он излишне внимательно изучал безупречную складку на своих брюках.

— Пожалуйста, не держите нас в таком напряжении. Я уверен, мисс Лоу не терпится узнать, сколько же она унаследовала.

— Если Айсобел не совершила глупости и не сделала вас попечителем собственности, — огрызнулась Ханна, — мне безразлично, оставила она мне что-нибудь или нет.

Увидев недоверие в его глазах, она почувствовала непреодолимое желание ударить его.

— Но вы-то почему должны быть упомянуты в ее завещании? — продолжала Ханна. — Неужели вы были с ней близкими друзьями? Не помню, чтобы вы хоть раз перекинулись с ней словом.

— Я старался избегать этого, — холодно ответил Купер.

— Дело вот в чем, — вмешался Кен Стивенс. — Здесь никто ничего не выигрывает. Как я только что сказал, Айсобел составила завещание, но, разбираясь с ее делами в течение месяца, я понял, что ей почти нечего было завещать.

Ханна нахмурилась:

— Я не понимаю. У нее же была квартира…

Кен покачал головой: — После ее смерти квартира переходит в общий фонд кооператива Баррон-Корт.

Откинувшись на стуле, Купер скрестил руки на груди.

— А мебель? — сказала Ханна. — Она стоит целое состояние, там сплошной антиквариат.

— Да, бесспорно, — согласился Кен. — Мебель была арендована у антикваров города, и они хотят поскорее забрать ее назад, со смертью Айсобел договор утрачивает силу. Это же касается ее серебра и фарфора.

— А драгоценности? — Ханна почти прошептала последние слова.

— Они оценены. — Кен бросил через стол бумагу. — Вот копия акта от ювелиров. Там говорится, что все, чем владела Айсобел, представляет огромную ценность… лишь для украшения театральных костюмов.

— Подделка? — прошептала Ханна.

Поверенный взглянул почти с сочувствием.

— Должен признаться, что я и сам был обманут, мисс Лоу. — Он заглянул в лежащие перед ним бумаги и продолжил: — Доход Айсобел складывался из пенсии, выплата которой прекращается с ее смертью. Похоже, она тратила все, что получала, так как ее банковский счет на настоящий момент составляет сумму менее тысячи долларов, а этого хватит лишь на оплату счетов, оставшихся неоплаченными после ее смерти. Не осталось ни ценных бумаг, ни денег.

— Надеюсь, вы не собираетесь предъявить мне счет за улаживание дел по имению, Стивенс. — Купер потер подбородок. — Но, зная Айсобел, надо ожидать, что она все организовала наилучшим образом. А как насчет мехов? У нее была норковая накидка и палантин из соболя.

— Должна же быть опись, — пробормотала Ханна.

— Она продала их еще несколько лет назад, — сказал Кен, — когда ношение мехов рассматривалось как политически некорректный шаг.

Купер издал звук, который очень напоминал фырканье.

— Скорее всего, ей было тяжело таскать их на себе, а она ни за что не призналась бы, что стареет и слабеет.

Поверенный полистал бумаги.

— Айсобел распорядилась передать небольшую сумму денег и всю свою одежду местному театральному обществу.

— Театральному обществу? — переспросил Купер. — Ее не покинуло чувство юмора. Короче говоря, мисс Лоу, вы не наследуете ничего, кроме полотенец. Не оправдались ваши ожидания.

— А я ничего и не ожидала.

— Так я и поверил! Минуту назад вы так бойко перечисляли возможные для наследования вещи, что мне показалось, будто вы выучили список наизусть. Вы, должно быть, читали его на ночь, чтобы покрепче уснуть, перечисляя поштучно серебро, старинные кресла, драгоценности и меха.

Не слушай его, приказала себе Ханна. Но вслух сказала:

— Я хочу уточнить насчет квартиры, мистер Стивенс. После смерти Айсобел вы сказали, что я могу какое-то время пожить там. Я, конечно же, выеду, но как долго…

— Не вижу никакой проблемы, если вы останетесь еще на некоторое время, пока все не вывезут. Но вы, как и все остальные, хорошо знаете, мисс Лоу, что на квартиры в Баррон-Корт большой спрос. Думаю, что попечители захотят уладить этот вопрос как можно скорее.

— Я понимаю. — Ханна сползла на самый краешек кресла. — В таком случае мне надо поторопиться.

Кен Стивенс вынул одну страницу и закрыл папку.

— Есть еще кое-что. Фактически это самая ценная вещь, упомянутая в завещании Айсобел.

Ханна сидела на самом краешке кресла, ее плечо касалось плеча Купера, и она невольно почувствовала, как он напрягся.

Кен Стивенс развернулся в кресле и что-то достал из секретера, стоявшего позади его стола. Через мгновение он поставил перед собой деревянную шкатулку и снова откинулся в кресле.

Рука Купера взметнулась, словно он хотел прикоснуться к шкатулке, но он тут же, словно нехотя, переборол себя.

Ханна с удивлением рассматривала ее. В таких шкатулках раньше хранили драгоценности. Она была сделана из красного дерева и вся сплошь покрыта резьбой. Очень красивая вещь. Но почему она считается самым ценным предметом из вещей Айсобел?

— Так что пишет Айсобел по поводу шкатулки? — спросил Купер.

— Сейчас посмотрим, — Кен Стивенс прошелся взглядом по лежащему перед ним документу. — «Я хорошо понимаю, что Купер Винстон желает иметь Шкатулку влюбленных своей собственностью. Но эта вещь для меня очень дорога, поэтому распоряжаюсь ею по своему усмотрению и завещаю ее моей родственнице Ханне Лоу. Надеюсь, что, в память обо мне, Ханна Лоу сохранит ее».

Купер вскочил.

— Старая склочница! Она даже в конце жизни не успокоилась!

— Шкатулка влюбленных? — Ханна наклонилась вперед. — Почему она так называется?

— Долгая история, — сказал Купер, — сомневаюсь, что вам будет интересно.