Страница 21 из 32
— Да. Почему вы спрашиваете?
— Я не уверен, что такая жизнь подойдет вам.
— Я привыкла к тяжелой работе, — возразила она. — А эта жизнь, — она обвела рукой комнату, — что-то такое, чего у меня никогда не было.
— Вам она не нравится?
Араминта удивленно уставилась на него.
— Конечно, нравится. Я лучше пойду посмотрю, готовы ли мальчики идти в школу.
Этим утром она покупала подарки. Шарф для матери, книгу по истории Нидерландов для отца и красивую блузку для тети, которую та, наверно, никогда не наденет. Еще она купила сигары для Баса и шарф для Джет и по коробке конфет для Нел и для пожилой женщины, которая приходила делать уборку и натирать полы. Помня свое обещание, она нашла красивую бумагу и ленты. Этого занятия — заворачивать подарки — детям хватит на полчаса, а то и на час, пока они нетерпеливо будут ждать дядиного возвращения домой.
Близнецы и Араминта сидели на полу, занятые своим увлекательным делом, когда дверь открылась, и в детскую вошли доктор и мефрау Лутинс. Мальчики подбежали к дяде. Араминта тоже встала; неловко сидеть на полу, когда появились такие гости. Мефрау Лутинс, как всегда, выглядела безукоризненно: красивая одежда, идеальная прическа и макияж. Араминта моментально вспомнила разговор с доктором в Леувардене. Кровь бросилась ей в лицо. Как он, должно быть, смеялся над ней. Наверно, все рассказал этой женщине.
Мефрау Лутинс, будто не заметив ее, небрежно поздоровалась с мальчиками и раздраженно заговорила с доктором. Он опустился на корточки и, поправляя неудачно завязанную ленту на пакете, рассеянно ответил ей. Араминта заметила, как разозлилась красивая дама. К тому же он говорил по-английски. В этот момент он нравился Араминте. Трудный человек, но прекрасно воспитан. Не то что эта женщина.
— Мефрау Лутинс, — сказал доктор, взглянув на Араминту, — собирается посетить Англию.
— Верно, вы хорошо знаете Англию, — вежливо заметила девушка.
— Лондон — безусловно. Но страна меня не интересует. Мне придется задержаться в Лондоне, чтобы сделать покупки. — Мефрау Лутинс скривила губы. — У вас-то вряд ли есть необходимость заботиться о туалетах.
У Араминты мелькнуло в голове несколько ответов, и все грубые. Поэтому она решила придержать язык.
— Пойдем, Кристина, вниз и немного выпьем. — Доктор выпрямился и, обращаясь к мальчикам, добавил: — Я скоро вернусь. До сна поиграем в карты.
— Нам она не нравится, — прошептал Питер, когда они ушли. — Никогда не разговаривает с нами. Минти, почему она нравится дяде?
— Понимаешь, она очень красивая. Думаю, она развлекает его, заставляет смеяться. И носит красивые платья.
— Минти, мы считаем, что ты красивая, — Пол обнял ее, — ты нас смешишь и носишь красивые платья.
— Правда? — Она тоже обняла его. — Как мило с твоей стороны. Знаешь, дамы любят комплименты. — Она взяла колоду карт. — Как насчет того, чтобы до прихода дяди поиграть в «Счастливые семьи»?
Доктор пришел в разгар шумной игры и присел на корточки рядом с ней.
— Одна из моих любимых игр, — объявил он. — И гораздо интереснее играть вчетвером.
— Мефрау Путине уехала? — спросил Пол.
— Да, переодеться к вечеру. Мы поедем ужинать.
Сообщая об этом, он смотрел на Араминту, но она перебирала свои карты и не подняла головы.
Через два дня мальчики пошли с дядей покупать подарки. Араминта осталась дома складывать вещи. Ей было хорошо в Голландии. Она будет скучать по здешней приятной жизни. Но теперь надо сосредоточиться на будущем. В одном из редких своих писем мать писала:
«Мы, наверно, уедем. Нам предложили интересный лекционный тур по Уэльсу. Кузина, конечно, будет дома. Я рада, что тебе понравилась Голландия», — добавила она в конце письма, будто вспомнив, что пишет дочери, а не постороннему человеку.
Последние несколько дней перед отъездом она почти не видела доктора. Взволнованные перспективой возвращения в Англию, мальчики не оставляли ей ни одной свободной минуты.
Они уезжали рано утром. В суете отъезда некогда было предаваться печальным мыслям. Араминта попрощалась с Джет и Басом, пожала руку Нел и приходящей уборщице, наклонилась и обняла Хемфри. Потом проследила, как устроились мальчики на заднем сиденье, и села рядом с доктором.
И только когда они отъехали от дома, дала волю печальным мыслям. Ведь она никогда больше сюда не вернется. Всего за несколько недель она полюбила и дом доктора, и Утрехт. Его симпатичные улицы и маленькие укромные уголки, где время остановилось и царили Средние века. Мне будет не хватать всего этого, думала девушка. И я буду скучать по доктору. Вряд ли ей придется встретиться с ним вновь. Удивительно, как можно влюбиться в человека, который вообще не замечает твоего существования. А ведь именно это со мной и случилось. Очень хорошо, что я скоро уеду и никогда больше не увижу его. От этой мысли на глаза набежали слезы.
— Вас огорчает, мисс Помфри, что вы покидаете Голландию? — ласково спросил доктор, покосившись на ее печальный профиль. — Но ведь это совсем недалеко от Англии. Вы еще сможете побывать здесь.
Ох нет, мелькнула мысль. Но вслух она согласилась с ним.
Никаких происшествий в дороге не случилось. Они вернулись в лондонский дом доктора, где их с готовым чаем встретил Брискетт. Будто они никуда и не уезжали.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Брискетт вручил доктору накопившуюся почту и сообщил, что множество телефонных звонков требуют немедленного ответа. Потом взял у мальчиков куртки и пригласил Араминту пройти с ним. Он покажет ее комнату.
— Мальчикам отведена их обычная комната, — сказал он. — Им лучше, мисс, пойти с нами. Доктора пока не стоит беспокоить. Вы хорошо провели время? Надеюсь, у босса нашлась минутка показать вам интересные места.
— О да. Мы ездили во Фрисландию.
— Приятно снова видеть вас, мисс. — Приветливое крысиное лицо Брискетта расплылось в широкой улыбке. — Вот ваша комната. Чувствуйте себя как дома.
Трудно в такой комнате не чувствовать себя как дома, подумала Араминта. Кровать из красного дерева, высокий комод, туалетный столик. Белые с желтым шторы и постельное белье из вощеного ситца. И кто-то поставил на тумбочку у кровати вазу с фрезиями. Окно выходило в длинный узкий сад, отгороженный от соседей высокой кирпичной стеной и деревьями.
Она пошла в комнату близнецов, проследила, как они умывались, причесала их. Потом они все вместе спустились вниз.
Дверь в кабинет, где доктор первый раз разговаривал с ней, стояла открытой. Он сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и говорил по телефону. По-голландски, уловил острый слух Араминты.
— Проходите в гостиную, — оторвался он от разговора. — Там Брискетт будет ждать с чаем. Я скоро присоединюсь к вам.
Мальчики провели ее по холлу, и они оказались в очень маленькой и очень уютной комнате. Там Брискетт заканчивал накрывать стол для чая.
— Чай лучше пить за столом, — сказал он. — Мне не нравится, когда эти шпингалеты балансируют с тарелками на коленях. Садитесь, мисс, а я дам знать доктору.
Доктор скоро пришел, выпил великолепный чай и встал, извинившись, что у него много работы.
— Сейчас я должен уйти, — объяснил он мальчикам. — И вернусь, вероятно, когда вы будете спать. Но завтра у меня свободное утро, и мы пойдем в парк кормить уток. — Он посмотрел на Араминту. — По-моему, мисс Помфри будет рада освободиться часа на два, чтобы распаковать вещи. — И небрежно добавил: — Наверно, вы хотели бы сообщить родителям, что вернулись в Англию. Позвоните им, если хотите.