Догоняя закат

Когда Кейт исполнилось восемь, Альфред Шелли женился. Девочка присутствовала на церемонии, самая младшая из приглашенных со стороны жениха. Она была ужасно хорошенькой в нарядном розовом платье, но походила на маленького рассерженного ангела. Она злилась из-за того, что Альфред все внимание уделяет какой-то неизвестной женщине в белом. Незнакомка ей не понравилась сразу. Она была слишком бледной и худой и напомнила Кейт картинку Смерти, которую она видела в какой-то страшной книге сказок. Альфред был гораздо красивее ее, о чем Кейт объявила во всеуслышание, рассмешив стоявших рядом гостей.

— Посмотри, Шелли, у тебя, оказывается, есть очаровательная крошечная невеста, — сказал в шутку один из мужчин, подхватывая Кейт на руки. — Дайане есть к кому ревновать…

Альфред улыбнулся и попросил приятеля поставить Кейт на землю. Он знал, что она ненавидит, когда посторонние люди обращаются с ней как с куклой. В конце концов, ей было уже восемь лет, и она требовала уважительного к себе отношения!

— Ничего, у нас с Кейт есть своя договоренность. — Альфред подмигнул девочке.

Он погладил ее пышные волосы, а она засмеялась и взяла его за руку. Целую минуту Кейт была счастлива и наслаждалась всеобщим вниманием, но потом Альфред отпустил ее и ушел к своей невесте.

На обратном пути родители бурно обсуждали церемонию. Они сошлись на том, что все было шикарно. Кейт внимательно слушала, как они расхваливали платье невесты, вкусные кушанья и отменное шампанское и пытались прикинуть, в какую сумму обошлась свадьба. Финансовые детали Кейт волновали мало. Ее мучил один вопрос, и когда родители наконец замолчали, она отважилась его задать.

— Папа, а невеста Альфреда красивее меня?

Отец рассмеялся.

— Ты очень красивая, дочка. И станешь еще лучше, когда подрастешь.

Кейт надулась. Подрастать она не хотела. Ее вполне устраивало ее нынешнее состояние. Она была самостоятельна, могла обходиться без помощи родителей, и душа ее рвалась к приключениям, которые, она в этом не сомневалась, старшим не понять и не оценить. В мире взрослых существовала несправедливость, с которой Кейт не желала мириться.

— А почему тогда Альфред не женился на мне? — задала она второй вопрос, стремясь с детским упорством докопаться до правды.

Этот вопрос развеселил отца еще сильнее.

— Потому что ты еще маленькая, котенок, — сказал он, отсмеявшись. — Но когда ты станешь старше, Альфред обязательно на тебе женится.

— Джейк! — с укором воскликнула мать Кейт. — Хватит забивать девочке голову всякой ерундой.

— А что в этом такого? — веселился Джейк. — Альфред отличный парень, и Кейт была бы за ним как за каменной стеной. Еще неизвестно, какими будут эти юнцы, ее ровесники, а Альфред — совсем другое дело…

— Хватит! — повторила Марта.

Джейк понял по ее тону, что жена действительно рассердилась, и снова принялся обсуждать выгоды, которые сулила Альфреду его женитьба.

Избранницей Альфреда Шелли стала Дайана Слиске, дочь губернатора штата. Она была, как верно подметила Кейт, некрасива, но отличалась кротким нравом и добрым сердцем. Ее отец был очень влиятельным человеком, и руки Дайаны добивались многие. Однако Сэм Слимскер не собирался размениваться на пустяки. Пусть его дочь не красавица, но и не настолько дурна собой, чтобы отдавать ее замуж за первого попавшегося бездельника без гроша за душой. Когда в доме Слимскеров появился Альфред Шелли, старый Сэм сразу понял, что он — то, что нужно.

В свои двадцать восемь лет Альфред добился немало. Недаром мать Кейт, чтобы посильнее унизить мужа, сравнивала Джейка с его другом. Альфред рано принял бразды правления семейного бизнеса и за короткое время сумел превратить третьеразрядный сталеплавильный заводик в серьезное предприятие, с которым пришлось считаться даже признанным заправилам. За его необыкновенной удачливостью скрывался трезвый расчет и холодный ум. Альфред Шелли предпочитал действовать наверняка, и его имя надолго стало синонимом успеха.

Сэм Слимскер сразу увидел, что у Альфреда Шелли большие амбиции. Он не хотел удовлетвориться простым зарабатыванием денег. Он жаждал воздействовать на умы и судьбы своих сограждан, иметь вес, быть делателем, а не послушной марионеткой. У Альфреда Шелли были задатки великого политика. Сэм чувствовал, что этот молодой человек Далеко пойдет.

Неизвестно, что побудило Альфреда обратить внимание на Дайану Слимскер. Думал ли он о выгодах, которые ему сулил этот брак, или же его привлекло скромное достоинство девушки? Поведение Альфреда было безупречным, и даже самые злые сплетники были вынуждены признать, что Шелли в принципе незачем жениться по расчету. Он был молод, богат, полон сил. У него не было нужды гнаться за связями или состоянием. Дайане Слимскер искренне завидовали.

После женитьбы Альфред Шелли стал активнее интересоваться политикой. Ярый республиканец (как и его тесть!), он не пропускал ни одного партийного собрания и был всегда готов поддержать выбранного кандидата. Внутрипартийную грызню Альфред не приветствовал. Он говорил, что ради общего дела следует поступиться личными амбициями.

В то время Альфред был очень сильно занят и не мог часто навещать старых друзей. Поначалу Кейт переживала, но расстраиваться долго у нее не получалось. Каждый день в ее мире происходило столько всего интересного, что она просто не успевала помнить об Альфреде Шелли. Хотела Кейт того или нет, но она росла, и проблемы родителей уже не казались ей такими нелепыми и далекими.

Джейк Грэхэм, ее отец, был археологом. Когда-то он подавал как ученый большие надежды, но время шло, а надежды так и не становились реальностью. Джейк перестал заниматься раскопками, потому что Марта была очень недовольна его постоянными отлучками, и стал преподавать в университете. Но научная карьера Джейка тоже не складывалась. Он мог часами заниматься систематизацией материала и писать блестящие статьи, но когда дело доходило до подковерных интриг, он сразу терялся. Менее талантливые, но более предприимчивые коллеги легко обгоняли его на служебной лестнице, а Джейк не был достаточно амбициозен, чтобы это побудило его к решительным действиям.

Марта Грэхэм когда-то кочевала с группой хиппи по стране, но, выйдя замуж, совершенно переменилась. Те ценности, над которыми она смеялась в семнадцать лет, в двадцать три года стали для нее главными. Рождение дочери завершило ее преобразование. Теперь Марту волновали исключительно вопросы здоровья и благополучия ее семьи. Ах, как она хотела, чтобы Джейк добился положения в обществе! Она мечтала о больших приемах, а была вынуждена довольствоваться лишь обществом двух-трех преподавательских жен и местного проповедника. Это унижало Марту, и с каждым годом ее характер становился все сварливее.

Она так часто твердила Джейку, что он никчемный человек, что он и сам поверил в это и совсем пал духом. Друзья не узнавали его. От былого Джейка Грэхэма осталась одна тень. Из шумного неунывающего весельчака он постепенно превращался в тихого забитого человека, мечтающего, чтобы его оставили в покое.

Когда родители ссорились, Кейт всегда старалась держаться в стороне. Она так и не смогла решить для себя, кто из них прав. Сердцем она болела за отца, светские амбиции и замашки матери вызывали у нее ужас. Но и в словах Марты была доля правды. Разве они, и в первую очередь сам отец, не заслуживали лучшей участи?

Тем временем Альфред Шелли перебрался в столицу штата поближе к тестю. Его политическая карьера набирала обороты. Грэхэмы часто смотрели его выступления по местному телевидению, и Марта до исступления гордилась тем, что когда-то этот человек запросто приходил к ним в гости. Сейчас Альфреду было не до дружеских визитов. Но о старых приятелях он не забыл, и Кейт твердо знала, что дважды в год получит от него подарок — на день рождения и Рождество. Эти небольшие знаки внимания до слез умиляли Марту.

Когда Кейт исполнилось тринадцать, чета Шелли внезапно нагрянула к ним в гости. В доме Грэхэмов поднялся страшный переполох. Все поначалу чувствовали неловкость, ведь они не виделись около четырех лет, но постепенно им удалось настроиться на былой дружеский тон. Марта запросто болтала с Дайаной, которая вела себя с ней очень мило и совсем не задирала нос, а Джейк и Альфред с упоением вспоминали прошлое и удивлялись тому, как они могли так долго не общаться.