Любимая балерина

– Поздоровайся с папой, милая.

Не успел Джулиан и слова сказать, как Люси вложила ему в руки девочку, и тот инстинктивно прижал к себе маленькое тельце. После ухода жены он едва смотрел на ребенка.

Теперь, глядя на крошечное личико, отец испытывал восхищение, что в этой крошке есть часть его.

– Какая ты большая девочка, да, Аманда? – нежно произнес он. Ребенок заворковал и ударил его по щеке. – Эй, юная леди, не распускайте руки! – В ответ девочка ударила его еще раз, и лицо Джулиана было таким забавным, что Люси не удержалась от смеха.

– Она быстро учится, да? Надеюсь, когда она вырастет, то сможет постоять за себя, – с горечью заметила Люси.

– Думаешь, это так необходимо для женщины?

– Знаю из собственного опыта. Надо уметь бороться за то, что тебе дорого.

– А что нужно тебе?

– Почему ты спрашиваешь? То же, что и любой женщине: дом, дети и муж, который меня любит и считается со мной.

– А твоя карьера?

– Я с радостью отказалась от нее, чтобы выйти замуж, потому что жизнь с любимым значила для меня больше, чем успех.

– Люси, милая, ты хочешь сказать… – Джулиан шагнул к ней, но в эту минуту в комнате появился Пирз.

– Нам лучше идти, если ты хочешь успеть на ближайший поезд, – начал он, но тут же осекся. – Добрый день, Саммерфорд. Надеюсь, я не помешал.

– Возможно, это я вам помешал, – ледяным тоном ответил Джулиан. – Не знал, что вы здесь, Беллами, иначе бы попросил вас присутствовать при нашей маленькой семейной сцене.

– Он обернулся к жене: – Я думаю, у тебя хватит скромности прийти сюда одной!

Лицо Люси вспыхнуло.

– Ты мог бы оставаться более вежливым, а не вести себя как грубый мальчишка! Или твоя мать намеренно не дает тебе повзрослеть?

– Будь добра, оставь мою мать в покое! Тебе понадобилось много времени, чтобы решиться увидеть Аманду, но в обществе Беллами тебе было бы лучше вообще не появляться здесь!

– Не говорите так с Люси! – сердито вставил Пирз.

– Я буду говорить со своей женой так, как хочу, и буду счастлив, если она не попытается вновь навестить Аманду.

– Ты не можешь мне запретить! – закричала Люси. – Не можешь, слышишь? Если бы ты знал, чего мне стоило прийти сюда, ты бы так не говорил.

– Не моя вина, что ты не приходила, я этому никогда не препятствовал. Но возможно, тебе было некогда? В конце концов, в твоей жизни много других дел.

– Это только показывает, какое скудное у тебя воображение! Я хотела увидеть дочь больше всего на свете, но…

– Тогда это очень странный способ показывать свою любовь. Тебе мало, что ты бросила ее, так ты еще месяцами не хотела ее видеть. Неужели это и есть материнская забота?

– Я не бросала девочку, ты ее украл у меня! – В голосе Люси послышались истерические нотки, и Аманда начала плакать.

– Вряд ли можно назвать кражей то, что я забрал домой собственного ребенка, но ты всегда была склонна все драматизировать.

– Ты говоришь как истинный Саммерфорд, воспитанный, но холодный!

– Не забывай, что Аманда тоже Саммерфорд.

– Это еще одна причина, по которой я собираюсь ее забрать.

– Тебе будет трудно это сделать, так что не питай напрасных надежд. Я не буду запрещать тебе видеться с дочерью, но не собираюсь отдавать ее тебе.

– Ты не сможешь меня остановить! У меня есть право на моего ребенка, и я буду бороться, чтобы вернуть ее.

Пирз схватил ее за руку.

– Не волнуйся, милая, ты можешь из-за этого пострадать.

Лицо Джулиана исказил гнев.

– Я сказал, что не буду мешать тебе видеть Аманду и, это правда. Но прошу тебя в следующий раз не приводить своего любовника!

Дверь за ним захлопнулась, и Люси покачнулась. Пирз подхватил ее, но она покачала головой, с усилием наклонилась поцеловать Аманду, и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Оба молча спустились во двор.

Только когда они сели в поезд, Люси заговорила:

– Мне жаль, что тебя оскорбил мой муж.

– Больше всего мне было обидно, что он очернил тебя. Ты не заслуживаешь этого. – Пирз наклонился и похлопал ее по руке.

Глаза Люси наполнились слезами.

– Думаешь, Джулиан был прав, когда сказал, что у меня нет никакой надежды вернуть дочь?

– Не знаю, но Блакмир говорил, что у тебя будет больше шансов, когда ты сможешь обеспечивать ее.

Глава 7

Лил дождь, когда балет Деннисона покидал Англию. В самолете место рядом с Пирзом твердо заняла прима-балерина Адана. Только недавно он понял, как сильно его чувство к Люси, однако она относилась к нему как к брату, и, кажется, не было надежд привлечь к себе иное внимание. Оставалось лишь ждать лучшего.

Именно в последнее время Адана неожиданно положила глаз на него. Когда он был простым танцором, она не интересовалась им, теперь же, когда стал известным хореографом, вдруг оценила его по достоинству. Пирз решил, что если станет пропускать комплименты Аданы мимо ушей, то танцевать с ней будет непросто, но он не мог притворяться, что она ему нравится, поскольку балерина была надменна, тщеславна и обладала поразительно неуживчивым характером. Конечно, ее техника была безупречна, но танец передавал лишь ее собственные эмоции, и ничего больше.

Вскоре Адана обнаружила, что причиной равнодушия Пирза являлась Люси Марлоу. Если бы прима была красива или умна, она не пришла бы в нескрываемую ярость, но он предпочел танцовщицу из кордебалета – маленькое, незаметное создание, которая покинула театр, чтобы выйти замуж, а теперь вернулась с поджатым хвостом. Это было слишком для гордости Аданы, и она поставила себе целью разрушить их отношения. Хотя Люси, сама того не зная, нажила себе могущественного врага, теперь была более счастлива, потому что наконец делала что-то, чтобы вернуть себе дочь. Покинув мужа, она надеялась, что он все еще любит ее, но его уверенность в том, что Пирз ее любовник, дала ей понять, что они стали друг другу чужими.

Оказалось, что она вообще не знала настоящего Джулиана. Вместо надежды на то, что, вернув дочь, она также вернет и мужа, остались лишь решимость забрать своего ребенка и желание доказать Саммерфордам, что она самостоятельная личность, готовая постоять за себя.

В Нью-Йорке их встретил друг Деннисона – Саймон Хакенберг, миллионер и ценитель искусства, в особенности балета. В его доме во Флориде балетная труппа должна была репетировать перед дебютом в Нью-Йорке.

Когда они приземлились в аэропорту Майами, над землей уже парила утренняя раскаленная дымка. Зевая, танцоры забрались в машины и поехали по широким тихим улицам к Майами-Бич. Дом мистера Хакенберга, как и сам хозяин, был большим и величественным.

Прихожая вела в огромную гостиную, задняя стена которой состояла из стеклянных дверей, открывающихся на широкую, мозаичную террасу в тени пальм. Танцоры быстро приступили к работе. В комнате для танцев были установлены большие зеркала и станок, а вместо старого пианино, которое было у них в Лондоне, здесь стоял белый сверкающий рояль. За открытыми окнами были видны ослепительный песок и синий океан, залитый солнцем.

Сначала Люси хотела репетировать одна, но Пирз настоял, чтобы каждый вечер они вместе разучивали намеченную программу. Он уже сочинял новый балет, и она помогала ему, а когда тот ругал ее за неверное движение или жест, ей казалось, что это говорит не Пирз-хореограф, а Пирз-мужчина.

Впервые Люси узнала о ненависти Аданы, когда они начали репетировать «Спящую красавицу», и Деннисон снова доверил ей партию Синей. Птицы. Все танцоры собрались в зале, когда разразилась буря.

– Я думаю, эта девушка еще не готова! – прима-балерина презрительно скривила ярко накрашенные губы.

– Наоборот, – спокойно возразил Деннисон. – Если помнишь, она исполняла эту партию два года назад.

Адана тут же переменила тактику. Она повернулась к сопернице с обворожительной улыбкой:

– Уверена, если вы так же честны и бескорыстны, как я, то не станете отрицать, что пока не готовы к партии Синей Птицы.