Таинственный воин

Скоро он миновал последние этажи старой башни; дальше шахта шла сквозь толщу скалы. От стен веяло холодом, их грубую поверхность покрывали потеки извести, блестевшие в свете факела.

Наконец клеть опустилась сквозь отверстие в потолке пещеры. Движение сильно замедлилось — Мондрат хорошо знал свое дело, — и в конце концов клеть остановилась всего в футе над полом. Неподалеку горела еще одна жаровня, наподобие той, что была наверху, а за ней Траггет увидел гладкие ступени, ведущие вверх, в темноту. Раньше сюда добирались только по этим ступеням.

Инквизитор надеялся, что ему никогда не придется подниматься этим долгим и ненадежным путем, но в то же время боялся лишиться такой возможности. Взбираться так высоко пешком было тяжело, но те, кто попадал сюда, редко жили достаточно долго, чтобы пуститься в обратный путь.

Как бы то ни было, Траггет знал, что ему надо идти в сторону от лестницы.

Он вспомнил, как учился на Говорящего. Одно из Пяти Правил, основных догматов Говорящих с Драконами, гласило, что нельзя подходить к пещере, имея при себе огонь. Инквизитор загасил факел в корыте с песком, стоявшем у лестницы, потом осторожно положил факел возле жаровни, вздохнул и повернулся.

Постепенно его глаза привыкли к темноте, точнее, к мутному красному свечению, которое исходило из отверстия перед ним. Сталактиты и сталагмиты в этой пещере напоминали острые зубы, а гладкий каменный пол казался скользким языком, который слегка загибался книзу, уходя к темной глотке в глубине. Траггет словно очутился в пасти дракона. Возможно, то было предзнаменование для тех, кого сюда приводили, чтобы больше уже не выпустить, для тех, кому не требовался факел для обратного пути.

Траггет осторожно шагнул к «глотке», откуда исходил ровный красный свет.

Вниз по длинному горлу... Вниз к сердцу дракона.

Он оказался в другой, огромной пещере. Узкий проход вел к большому каменному выступу, нависавшему над черной пропастью. На конце выступа высилась каменная колонна, увенчанная широкой плоской плитой; из железных гнезд на плите вздымались четыре огненных красных столпа. В потоках красного света Траггет разглядел спинку трона, казавшегося крошечным по сравнению с огромной пустотой за ним.

Трон Провидицы. Трон Эданы.

Он торопливо пересек каменный гребень, отделявший его от цели. Хотя он старался ступать как можно осторожней, его шаги отдавались громким эхом от далеких стен.

Над троном появилась размытая туманом рука, жестом приказав ему остановиться.

Траггет немедленно послушался. Он старался не дышать.

Следующим жестом ему приказали двинуться дальше.

Траггет снова зашагал, еще осторожнее, чем раньше, и наконец очутился перед троном.

Эдана спокойно, даже сонно, смотрела на него сквозь неяркие красные лучи.

— Все в порядке, сын мой, — проговорила она. — Васска почти уснул.

— Не надо так меня называть...

— А кто это может услышать здесь? — усмехнулась Эдана, обводя рукой темную пещеру. — Где еще ты можешь назвать меня матерью?

Траггет посмотрел вниз и уже не смог отвести глаз от кошмара, спавшего за пропастью.

— П-пожалуйста, ты же знаешь...

— Или просто мамой? — фыркнула Эдана.

Гигантское туловище Васски, короля драконов Хрунарда, покоилось на огромной вогнутой скале-площадке на вершине мощного каменного столба. Дракон свернулся ниже притушенных огней, но даже в темноте пропасти Траггет улавливал его жуткое мрачное присутствие. Инквизитора охватило нелепое желание распахнуть заслонки одной из ламп и направить луч света на эту затаившуюся внизу угрозу, но он знал, что поддаваться такому порыву нельзя. Свет не должен падать на чудовище, он предназначен совсем для другого.

Раньше Траггет уже видел Васску, но еще никогда — так близко.

— Ты звала меня... м-матушка? — негромко спросил Траггет; у него внезапно пересохло во рту.

— Ну, так-то лучше, — ответила Эдана. Голос ее звучал отрешенно, словно мысли ее блуждали где-то далеко. — Мать и сын... Как будто мы обычные люди и живем обычной жизнью. Да, я тебя звала. Васска почти уснул; как только он погрузится в сон, мы сможем начать.

— Первосвященница...

Эдана погрозила ему пальцем.

— М-матушка... Мне запрещено даже...

— Я здесь решаю, сын, что запрещено, а что нет, — усмехнулась Эдана. — Ты ведь Говорящий с Драконами, верно? Я сама тебя учила. Я-то думала, ты ухватишься за возможность испытать свое искусство на настоящем драконе. Кроме того, я думаю — сегодня вечером тебе стоит остаться и прочитать дым вместе со мной.

— Может, я Говорящий, н-но уж никак не Провидец, — невольно вздрагивая, ответил Траггет. Он никак не мог совладать со своим заплетающимся от страха языком. — Этому я н-не обучен.

Эдана подняла голову и посмотрела на него.

— Думаю, мальчик мой, на сей раз тебе не понадобится особое умение. Дым сегодня очень... Погоди! Вот, начинается!

Не отводя глаз от черной туши внизу, Траггет заметил, как она слегка шевельнулась. Едва видный гигантский дракон вздрогнул и глухо заскреб о скалу чешуей. Он был таким громадным, что в тусклом свете пещеры Траггет не мог различить, где кончается чудовище и где начинается тьма пропасти.

— Вон! — прошептала Эдана. — Смотри!

Из шевелящейся черноты вверх потянулся дымок; он исходил из ноздрей спящего Васски. Дым вился в неподвижном воздухе пещеры, изгибаясь, свиваясь, шевелясь, словно живой.

Траггет сглотнул. «Сонный дым» драконов. Первые Говорящие с Драконами открыли его пророческие свойства более четырех столетий назад, и с тех пор он служил тайной основой власти Пир Драконис.

То был самый большой секрет инквизиции Пир — секрет, о котором он знал, но подтверждения существования которого никогда раньше не видел.

— Смотри внимательнее, мальчик мой, — прошептала Эдана. — Смотри и учись.

Струйки дыма свивались, потом снова расплетались, поднимаясь все выше, к своду пещеры. Наконец дымные завитки коснулись лучей затененных ламп и стали четко видны на фоне бархатной тьмы.

Дым заклубился, будто попав в воздушное течение.

Траггет ахнул.

— Это же человек! — выдохнул он.

— Да, — мрачно улыбнулась Эдана. — Человек, которого я ищу. Человек, который появляется в дыму каждую неделю, начиная с пятого месяца. А ты обратил внимание на его одежду?

Траггет прищурился, разглядывая рассеивающийся дымок.

— Простолюдин... нет, шут. На нем шутовской колпак.

— Это — символ лжеца, — напомнила Эдана. — Он лжец, хранитель секретов, притворщик.

Дым разделился, образовав две фигуры.

— Кто... это? — с трудом выговорил Траггет.

— Ты, — спокойно ответила Эдана. — Смотри, на второй фигуре одеяние не по росту. Это ты.

— Я не хочу... Я не хочу больше смотреть. — Траггет проговорил это как можно спокойнее, но сам чувствовал, как сильно побледнел.

— Не бойся сонного дыма, дитя. — В словах Эданы прозвучали и приказ, и утешение. — Скоро ты увидишь в нем то, что прямо тебя касается.

Траггет услышал новый шумный выдох дракона. Широкий веер дыма выгнулся и потянулся вверх, к свету. В дымном вихре плясали и исчезали демоны, возникали и рассеивались фигуры воинов, крылатой женщины...

А потом появился Васска. Дым сгустился и приобрел очертания огромного дракона с широко распахнутыми полупрозрачными крыльями, пронизанными красным светом. Вот из белесых струй сплелись шея и голова с широко распахнутой пастью — дракон словно собирался проглотить двух сотканных из дыма людей.

«Шут» поднял над головой длинный нож, готовясь пронзить дракона, но в последний миг человек в мантии повернулся, сунул руку прямо в грудь шута и вырвал его сердце. «Шут» съежился и расплылся, дым, из которого он был сплетен, слился с облачком дыма, изображавшим человека в мантии.

И человек в мантии остался один под громадным, нависшим над ним дымным драконом; его руки стали вытягиваться, словно он пытался дотронуться до чудовища. Но дракон внезапно рухнул, его дым заклубился вокруг фигуры в мантии и наконец рассеялся у ее ног.