Пустошь

— Я не верю в это, — тихо сказал Майкл. — Просто не верю.

Как завороженный он наблюдал за приборами.

— Что случилось? — вдруг спросила Анна.

Сорок миль в час. Тридцать пять.

— Что происходит? Мы останавливаемся?

Двадцать пять.

На Майкла навалилась апатия. Он сидел молча, сжав руль так, что пальцам стало больно.

Пятнадцать. Одна из лампочек на пульте замигала. Раздался предупреждающий сигнал.

— Нет! — закричала Анна. — Нет! Нет, нет, нет!

Десять. Пять. «Сабурбан» медленно выкатился на дорогу. Майкл автоматически повернул руль, выравнивая его. Запах бензина стал невыносим.

Три. В тускнеющем свете фар можно было различить маленькие камушки на обочине. Майкл выключил дополнительные огни.

Анна больше не кричала. Она плакала, закрыв лицо руками.

Одна. Стрелка спидометра опустилась и застыла. Через пару секунд остановился и «Сабурбан».

Над горами величественно парила огромная луна.

ГЛАВА 10

Несколько секунд ничего не происходило: машина стояла посередине дороги, немного повернувшись вправо, освещая слабым светом фар черноту асфальта. Люди застыли в кабине, словно каменные статуи, а вместе с ними, казалось, застыло само время.

Неожиданно Майкл ударил кулаком по рулю и выскочил в темноту. Нехотя скрипнула боковая дверь, потом послышались тихие ругательства.

Анна сидела, не шевелясь, и смотрела на необыкновенно большую луну.

Сзади что-то звякнуло.

Она медленно, словно сомнамбула, протянула руку к передней панели и взяла телефон. Он больше не звонил. На светящемся экране рядом с пиктограммой будильника мигали цифры «8:32 PM». Так же медленно она положила его в карман и снова застыла. Звуки: тихое позвякивание, бормотание, скрипы — доносились откуда-то издалека. Они ничего не значили. Может быть, она вообще не слышала их.

Майкл обошел машину, открыл капот и стал что-то крутить в недрах двигателя.

Это просто дурной сон. Из открытой двери потянуло сухим холодом.

Он вернулся в кабину, вставил ключи в замок зажигания и повернул. Закрутился стартер. Двигатель захрипел, будто забился в агонии, и завелся. Притухшие огни фар стали ярче. Майкл откинулся на спинку кресла, достал сигарету и поджег ее от прикуривателя.

И снова весь мир наполнился молчанием и неподвижностью, только изредка мелькал крошечный огонек сигареты. Докурив, Майкл выбросил окурок в наступающую ночь.

— Мы заглохли, — сказала Анна. — Эта машина, эта твоя уникальная машина просто… Взяла… И заглохла.

Она всхлипнула.

— Как старый уличный хлам.

Майкл пропустил ее слова мимо ушей. Он повернулся.

— Какого хрена звонил этот телефон? Здесь нет связи! Почему он звонил?!

Впервые с момента аварии, Анна пошевелилась и посмотрела на него.

— Будильник, — сказала она.

— Что?

— Будильник. Звонил будильник.

— Будильник?

Пораженный до глубины души, Майкл замолчал. Будильник. После всего. Столько предосторожностей. Мелочей… Будильник.

— И какого хрена звонил будильник?

— Майкл…

— Зачем ты поставила этот чертов будильник?

— Майкл.

— Зачем? — он кричал.

Анна вздрогнула, будто ее ударили, и неожиданно тоже закричала, вцепившись руками в сидение.

— Я ошиблась! Ясно? Эти чертовы АМ и РМ! Я перепутала! Он должен был прозвонить в восемь утра!

— А он прозвонил сейчас!

— Да!

— Прекрасно! Отлично!

— Майкл!

— Черт!

Анна снова заговорила тихо.

— Майкл, это уже не важно.

— Прекрасно!

— Это все равно случилось бы!

— Черта с два!

— Дело не в…

Он развернулся к ней и глаза его горели.

— Я знал, что из-за тебя попаду в неприятности! Знал! Все время себе говорил об этом!

Он отвернулся.

— Дурак! Сентиментальный идиот! Связался с этой помешанной! Этой трусливой бабой! С…

Анна распахнула дверь и выскочила из машины.

— Эй, ты куда? Стой!

Майкл выбрался из машины и бросился вслед за ней. Анна быстро шла по шоссе, освещенная огнями «Сабурбана».

— Вернись!

— Я не хочу тебя видеть! Ты жалкий и отвратительный!

— Черт, да постой же ты!

Анна не ответила.

Майкл остановился.

— Ты права, — сказал он.

Анна тоже остановилась и повернулась к нему.

— Это не важно, — сказала она. — Уже не важно.

Майкл медленно подошел к ней.

— Анна, прости.

Из ее глаз катились слезы.

— Прости, — повторил он. — Кажется, я испугался. Я наорал на тебя. Прости.

Она кивнула и попыталась улыбнуться.

— Что нам теперь делать, Майкл? Что нам делать?

Они вернулись в машину. Анна аккуратно закрыла за собой дверь и посмотрела на Майкла. Почувствовав ее взгляд, он быстро заговорил.

— Это топливный привод. Когда солдаты осматривали баки, мне пришлось отсоединить его. Наверное, я плохо укрепил шланги и, когда мы попали в яму, они выскочили.

Он замолчал.

— Майкл?

— Что?

— Это конец?

Он не ответил и переключил передачу. «Сабурбан» медленно покатился по дороге.

— Куда мы едем?

— Вперед.

Анна хотела что-то сказать, но промолчала. Где-то в груди, между ребрами, зашевелился холодный страх. Она еще не осознала случившееся. Пытаясь сохранить себя, сознание заперлось на замок и ждало. Вместо него из своих тайных нор выползли инстинкты и стали слушать, смотреть, оценивать — искать способ выжить.

Анна открыла окно.

— Очень воняет бензином.

Майкл кивнул.

— Скоро выветрится.

Он включил дополнительные фары.

«Сабурбан» достиг скорости тридцать пять миль в час и больше не разгонялся. Под колесами снова зазмеилась желтая разделительная полоса.

Они ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. Движение было бессмысленным, но оба ухватились за него, как за спасительную веревку, которая позволяла отложить тот момент, когда придется осознать то, что с ними произошло. Они казались спокойными: не кричали и не бились в истерике, но оба чувствовали, что само их движение хуже всякой истерики. Это было сумасшествие — они не могли принять то, что случилось.

Большая яркая луна всходила перед ними и изливала свой свет на дорогу, тонкой черной линией разделявшую равнину. Черная земля, черное небо, а между ними — маленькая белая точка, пытающаяся разогнать мертвую темноту. Больше никакого движения. Чужой новый мир застыл, словно ожидая чего-то.

В холодном белом свете пейзаж превратился в гротеск. Все казалось вылитым из серого блестящего металла. Краски исчезли. Даже разделительная полоса, при свете солнца казавшаяся ярко-желтой, стала серой. Иногда она пропадала, потом появлялась вновь. Линии стали неровными и зазубренными, будто кто-то пытался стереть их ластиком.

Фары выхватили небольшую выбоину, «Сабурбан» слегка тряхнуло. Анна вскрикнула.

— Ничего страшного, — сказал Майкл. — Маленькая ямка.

Медленно прополз еще один час. Луна перевалила через зенит и начала свой медленный спуск. Горизонт впереди засветился. Майкл посмотрел на часы на приборной панели. Они показывали четверть одиннадцатого. До утра оставалось еще шесть часов. Но, похоже, солнцу не было до этого никакого дела. Приближался новый безумный рассвет.

Они встретили еще несколько выбоин, одна из которых оказалась достаточно большой, и Майклу пришлось сбрасывать скорость и объезжать ее. Лавируя по дороге, он полностью сосредоточился на ней.

— Майкл? — неожиданно произнесла Анна. В ее голосе послышалась дрожь.

— Что?

— Смотри!

Он посмотрел в указанном направлении. Горы впереди были яркими, словно нарисованные черной тушью на молочно-белой бумаге. И там, над ними, там, где начал зарождаться новый рассвет, появился яркий диск. Только он не был золотым или красным — он был белым, как серебро.