Ярость льва

Гийон вскарабкался наверх и встал рядом, Меллори указал рукой па озеро:

– Наш единственный шанс.

Он спустился на палубу, вошел в рубку и включил двигатели, потом выкрутил штурвал и направил набирающую скорость яхту прямо в стену камыша, отделяющую озеро от протоки.

На секунду «Флер де Лис» замерла, потом мягко скользнула вперед через казавшийся непреодолимым барьер и вышла в озеро.

Меллори выключил двигатели, и яхта тихо ткнулась носом в песчаную отмель у противоположного берега.

– Времени нет, – сказал он. – Один из нас останется здесь. Другой пойдет за Гранвилем и его женой.

– Пойду я. У нас много общих знакомых. Думаю, мне он поверит.

Меллори взял карту.

– Пешком и вплавь через протоки. – Он открыл ящик стола и вынул карманный компас: – Старайся идти прямо на запад и выйдешь к центральному острову. Это в четверти мили отсюда.

– Привести его обратно будет нелегко, – сказал Гийон. – Он старый человек.

– Да, но он привык к этим болотам. Не забывай, он каждый год сюда приезжает.

Меллори протянул Гийону револьвер, отобранный у матроса в замке:

– Держи. Все-таки лучше, чем ничего.

Гийон сунул оружие в карман штормовки, вышел на палубу, спрыгнул на песчаный берег и исчез в камышах.

Меллори закурил. Шел мелкий моросящий дождь. Примерно через пять минут он услышал рокот лодочного мотора в главной протоке. Постепенно он затих в отдалении. Туман и тишина воцарились вокруг.

Гийон продирался сквозь заросли камыша. Где-то слева раздался тревожный свист кроншнепа, и стайка птиц поднялась на крыло, испуганная звуком его шагов. Поднявшись на высокий холмик, он взглянул на компас и побежал вперед, чужак в этом царстве илистых проток, тины и камышей. Узкую протоку он перешел вброд, по колено увязая в жидкой грязи.

Гийон чувствовал вкус соли во рту, соль разъедала ему глаза, но он продолжал упорно продираться сквозь камышовые заросли. Наконец грязь под ногами сменилась песком, поросшим жесткой травой, по которому уже можно было бежать. Через несколько минут заросли камыша расступились, и он оказался на берегу мелководного озера.

В пятидесяти ярдах от берега на крохотном островке виднелся дом, едва различимый в тумане. Гийон вошел в мутную воду, вынул револьвер и поднял его над головой. Конечно, с револьвером вряд ли что-нибудь могло случиться в воде, но в его положении приходилось считаться с любой случайностью.

Идти было на удивление легко, ил под ногами сменился песком. Рауль вышел на берег и двинулся вперед. Разглядев в тумане узкий деревянный причал, он замер от удивления: причал был пуст, нигде ни лодки, ни даже ялика. Гийон нахмурился.

Из каменной трубы на крыше небольшого одноэтажного дома выбивалась тонкая струйка дыма. Гийон поднялся по скрипучим ступенькам на крыльцо, открыл дверь и вошел внутрь.

Обстановка в уютной небольшой комнате была очень простая: дощатые полы покрыты холщовыми половиками, вдоль стен тянулись уставленные книгами полки. У камина стояло два простых стула, дополнял картину диван у стены.

Поленья в камине тлели под толстым слоем золы – хозяева позаботились, чтобы дрова не прогорели слишком быстро. Гийон понял с первого взгляда, что ушли они довольно давно. Меллори и он принимали в расчет и такую возможность.

Старик Гранвиль был страстным любителем птиц, даже написал книгу по орнитологии. Скорее всего сейчас они с женой сидят в лодке где-нибудь в камышах посреди болот, возможно, даже спрятавшись, с самого рассвета занимаются фотоохотой.

Гийон вышел и спустился к причалу. Где-то вдалеке слышался шум мотора. Жако и его люди... Они наверняка все поймут и просто будут ждать появления Гранвиля. Нет необходимости искать его среди болот. Выход только один. Гийон спустился к воде, вброд пошел к противоположному берегу и, выбравшись на сушу, побежал вперед, на звук мотора.

Пот катился по спине Фенелона. Ему было жарко, несмотря на поднимавшуюся с болот промозглую сырость. Он был испуган внезапным появлением «Флер де Лис» в устье протоки. И потом, эта шифровка де Бомона, которая окончательно сбила его с толку. Текст радиограммы был предельно прост: обстоятельства изменились, необходимо немедленно возвращаться. Но Жако не мог смириться с этим. Он настаивал, и Фенелон подчинился его холодной ярости.

Густые заросли камыша плыли в тумане по обе стороны протоки, шум мотора нарушал вечную тишину плавней. Он сидел на корме, у румпеля, двое матросов – посредине, с ружьями наперевес. Жако, с автоматом на шее, хищной птицей вглядывался в туман. Он обернулся к Фенелону. Грубые и неподвижные черты лица, потный лоб.

– Почти пришли. Глуши мотор. Дальше пойдем на веслах.

– Зря тратим время, Жако, – с улыбкой сказал Фенелон. – Увидите, что я прав. Гранвилей уже наверняка нет дома.

Лодка ткнулась носом в песчаную косу. Гийон поднял руку и дважды нажал на спусковой крючок. Один из матросов охнул и упал за борт, сжимая в руках ружье. Жако сорвал с шеи автомат и выпустил в камыши длинную очередь, но было поздно. Гийон растворился в тумане, как привидение. Снова воцарилась тишина.

Уцелевший матрос пытался втащить в лодку своего товарища. Жако обернулся и ударил его по руке:

– Оставь. У нас нет времени.

Матрос сжался, взглянув в его перекошенное от злости, зверское лицо. Однако голос Жако оставался ровным и спокойным:

– Назад, на «Л'Алуэтт». Выжми из матроса все, что можно. Меллори должен вернуться на Иль де Рок. У него нет другого выхода. Его подружка все еще там. Если повезет, мы его перехватим.

Меллори встрепенулся, услышав вдалеке треск автоматных очередей, и в бессильной злобе заметался по палубе, отчаянно надеясь, что Гийон сумеет выкрутиться, как бы ни были плохи дела. Минут через десять до него донесся рокот мотора – лодка возвращалась. Он замер, прислушиваясь, потом взобрался на крышу рубки и посмотрел на запад, тщетно пытаясь хоть что-то разглядеть в тумане. Резко закричали и захлопали крыльями вспугнутые гуси. Меллори готов был поклясться, что кто-то крадется в камышах слева от него. Он сложил руки рупором и закричал наудачу:

– Рауль! Сюда!

Через несколько минут из тумана показался Гийон. Меллори помог ему взобраться на палубу. Гийон насквозь промок и дрожал.

– Они уже проплывали?

Меллори кивнул.

– Что случилось?

Гийон в двух словах рассказал все, ежась от холода при каждом порыве ветра.

– Что будем делать теперь? – спросил он.

– Сматываться отсюда, и побыстрее. Голову даю на отсечение, Жако караулит нас в устье протоки. Если поторопимся, может быть, проскочим.

– А потом – на Иль де Рок?

– Да. Иди вниз, переоденься и выпей что-нибудь. Я здесь управлюсь сам.

Меллори вошел в рубку и включил двигатель. «Флер де Лис» мягко оторвалась от илистого берега и отошла, двигаясь кормой вперед. Он резко выкрутил штурвал, яхта развернулась и встала перед стеной камыша, которая отделяла озеро от протоки. Двигатели мощно взревели, и «Флер де Лис» рванулась вперед. Маневр снова удался. Камыши расступились, яхта вошла в протоку. Меллори повернул штурвал вправо, разворачиваясь по течению и поднимая фонтаны грязи. Двигателя ровно урчали. Дождь барабанил по палубе.

На пороге рубки появился Гийон в галифе цвета хаки и белом свитере с высоким воротником. В одной руке он держал бутылку, с другой – оловянную кружку.

– Как себя чувствуешь? – спросил Меллори. Гийон усмехнулся и помахал бутылкой:

– А ты как думаешь? Это «Курвуазье». Хочешь?

– Конечно.

Меллори двумя большими глотками осушил кружку. Теплая волна разлилась по его телу. Он вытащил из кармана пачку «Галуа», взял сигарету и протянул пачку Гийону.

– Покури, пока все спокойно. Минут через десять здесь будет уже не до того.

Гийон закурил и открыл окно. Дождь хлестнул в лицо. Ветер дул с моря, поднимая туман с болот, и клочьями тащил его навстречу. Видимость уменьшилась до тридцати – сорока ярдов. Камыши стали отступать, протока заметно расширилась. Легкая рябь покачивала яхту. Когда они подошли к песчаной косе у самого устья, Меллори выключил двигатели, и яхта замедлила ход, еще через секунду остановилась.