Страница 29 из 37
Лицо Кристины напоминало грозовую тучу, но она не прерывала адвоката, пока он читал остальные пункты завещания, касающиеся Эмилии и Анны. Они получали наличность, дополнительный счет в банке и значительную часть имения. Стефано получал крупную денежную сумму, некоторую собственность в Турине и небольшую ферму в окрестностях виллы Волья, где рос отличный виноград. Ему также гарантировалось пожизненное проживание в загородной резиденции Росси, хотя управление над ней переходило в руки Энцо. Возможно, именно для того, чтобы подчеркнуть равенство Стефано с остальными членами семьи, завещание давало ему право жить на вилле на законных основаниях, а не в качестве управляющего имением.
Наконец были оглашены последние пункты завещания, касающиеся отчислений на благотворительность.
— Это все, — произнес адвокат, оглядывая их всех поочередно. — Моя секретарша сделает для всех вас копии. Ознакомьтесь с ними на досуге, не забывая при этом, что все возражения должны быть представлены в течение тридцати дней. Если таковых не последует, то завещание вступит в силу по истечении этого срока. Какие будут вопросы?
Никто, по-видимому, не удивился, когда Кристина подняла тонкую, унизанную кольцами руку.
— Вы должны знать, синьор Луканти, — заявила она голосом, звенящим как натянутая струна, — что есть два возражения. Мой муж Витторио Маркизе и я намерены протестовать против включения в завещание Паоло, сына моего покойного брата Ги. До самого последнего времени мой отец не имел к мальчику никакого отношения. Они ни разу не виделись. И вдруг Энцо привез его сюда. Мы уверены, что его мать Лаура Росси оказала противозаконное давление на моего отца, чтобы изменить завещание в пользу Паоло, используя для этого расстройство рассудка Умберто.
Лаура поперхнулась от негодования.
— Это неправда! — воскликнула она. — Я не делала ничего подобного!
Обе, и Эмилия и Анна, смотрели на Кристину с осуждением. Крепко сжав руку Лауры, Энцо призвал ее к сдержанности.
— Успокойся, — прошептал он.
Кристина продолжала, словно Лаура ничего не говорила.
— Мой брат Стефано скажет вам о другом возражении, поскольку оно исходит от него, — добавила она небрежно.
При этих словах некоторые заморгали от изумления, включая Эмилию. Глаза всех обратились на семейного отщепенца, который, согласно своему статусу, сидел несколько поодаль от остальных, у окна.
— Я не собирался говорить об этом сегодня, но раз Кристина настаивает, то скажу, — произнес он, пожимая плечами. — У меня такие же права на акции предприятий Росси, как и у остальных детей Умберто. Я должен быть включен в этот пункт завещания наравне с Паоло, как прямой потомок. Так как этого не произошло, я намерен обжаловать завещание.
У Энцо напряглась челюсть, пока он оцепенело взирал на Стефано. «Если Кристина нацелилась на то, чтобы лишить наследства Паоло, то для этого ублюдка мишенью являюсь я, — догадался он. — Это продолжение борьбы, которую мы ведем с десятилетнего возраста, месть за все обиды, подлинные и мнимые»:
Быстрый расчет подтвердил тот несчастливый факт, что если Стефано заручится поддержкой сестер и оспорит завещание в свою пользу, то он сможет противодействовать Энцо в той сфере, которую тот считал своей: руководство заводами компании, главой которой, по планам отца, в один прекрасный день должен был стать Энцо. Если Энцо не ошибался, Стефано уже предпринял некоторые шаги в этом направлении. «От Кристины ему проку мало, — думал Энцо. — Однако они столковались. К какому они пришли соглашению — будущее покажет».
С другой стороны, если Стефано добьется своего, а Кристина — нет, тогда у Энцо появятся хорошие шансы: сохранить свое влияние на дела компании. Достаточно будет получить поддержку Паоло. Но для этого Лаура должна стать его женой. «Она и сама в конце концов придет к такому заключению, — решил он. — Но как она воспримет его предложение сейчас? Поверит ли в искренность его намерений? Или решит, что он руководствуется корыстными побуждениями? В любом случае отъезд Лауры — вопрос нескольких дней. Нельзя больше тянуть с разговором о браке».
София не сделала ни одного жеста во время оглашения завещания. Энцо знал, что она ежемесячно получает внушительную сумму от своего бывшего мужа на содержание. Для нее отцовское наследство — просто лишние деньги. Поэтому он не очень удивился, когда, пробормотав что-то о неотложных делах в Милане, она, первая из всей семьи, покинула контору.
Немного погодя Анна, извинившись, перешла в соседнюю комнату отдохнуть.
Явно сконфуженная неудовольствием Эмилии, но не желая изменить свою позицию, Кристина вступила с бабушкой в тихий, задушевный разговор. Витторио стоял возле жены, смущенно сжимая и разжимая пальцы. Бросив на Лауру извиняющийся взгляд, Энцо присоединился к ним — для самозащиты.
Ощутив себя совершенно чужой среди Росси и все еще негодуя на голословное обвинение Кристины, Лаура вышла в коридор, чтобы там подождать остальных. Она не могла не вздрогнуть, когда следом за ней вышел Стефано.
Намереваясь сначала с кивком прошмыгнуть мимо, он вдруг замешкался.
— Тебе, конечно, не по нраву мой план: вместе с Энцо руководить компанией, — сказал он. — Но выслушай меня, Лаура. Я люблю тебя. И не желаю видеть, как тебе сделают больно. Однако именно это произойдет, если Эмилия добьется своего…
Оборвав фразу, он вынудил Лауру вступить в разговор.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — недоуменно произнесла она.
— Ага, я так и предполагал. — Подавшись к ней ближе, хотя, кроме них, в коридоре не было никого, Стефано взглянул на нее с сочувствием. — Моя бабка, женщина весьма властная, заставляет Энцо жениться на тебе… чтобы твой сын навсегда остался в Италии, — добавил он и, сделав паузу, закончил: — Недавно мне удалось подслушать, как они сговаривались. Теперь, когда завещание оглашено и мои планы известны, у Энцо появятся и свои причины ублажать старуху. По моему мнению, ты заслуживаешь большего — человека, который любил бы тебя ради тебя самой.
Разговор, вяло текущий в обтянутой желтым шелком обеденной зале палаццо Росси, где Энцо, Лаура, Эмилия и Анна устроились за ленчем, был несколько натянутым. Хотя намерения Кристины и Стефано оспорить завещание не выходили у всех из головы, на эту тему не было сказано ни слова, ибо этого не хотела Эмилия. Своим нежеланием обсуждать завещание она дала понять, что не потерпит, если остальные не последуют ее примеру.
Почти не притрагиваясь к еде, Лаура думала о том, что сказал Стефано. «Конечно, он солгал, когда говорил, что Эмилия заставляет Энцо жениться на мне, чтобы оставить Паоло в Италии, — рассуждала она. — Аристократка, честь семьи для нее превыше всего. Невозможно поверить, что она на такое способна». Лаура размышляла над этим и позже, когда седан Эмилии глотал мили пути, преодолевая холмы, пересекая леса, минуя притоки реки По, которые отделяли Турин от их загородной резиденции.
Джемма уже уложила Паоло отдыхать к тому времени, когда они приехали. Объявив, что они тоже нуждаются в отдыхе, Эмилия и Анна удалились в свои комнаты. Сбитая с толку всем, что случилось за день, и обеспокоенная, что ее пребывание в Италии подходит к концу, Лаура собиралась последовать их примеру. За неимением лучшего она хотела заняться подготовкой к обратному путешествию в Америку. Бурный поток романтических размышлений по поводу утренних замечаний Энцо превратился в узкий ручеек обманутых ожиданий и неопределенных надежд.
Энцо, проверявший в своем кабинете поступившие за время его отсутствия телефонные сообщения, вскоре вынырнул оттуда и перехватил ее на лестничной площадке.
— Пойдем… пройдемся по парку, — предложил он, завладев рукой Лауры. — Мы ведь собирались поговорить, помнишь?
Дрожь радостного ожидания пронзила Лауру, несмотря на всю ее настороженность. «Вот он, — прошептал внутренний голос. — Миг истины. Твоя жизнь достигла водораздела».
«Стефано не прав, — убеждала она себя, пока Энцо вел ее вниз по лестнице. — Он не станет просить меня выйти за него замуж только потому. что этого желает Эмилия. Он не станет использовать меня как пешку, чтобы ублажить бабку или чтобы сохранить контроль над заводами Росси».