Обман

— В чем дело? — спросил король, не поворачивая головы к вошедшему.

— Эта сова хочет доложить о случае незаконного хранения, — негромко пояснил Стрига.

Король вздохнул. В этом вздохе не было ничего, кроме скуки. Он продолжал смотреть на ларец, смутно удивляясь тому, что не испытывает никакого прилива бодрости, который привык чувствовать вблизи угля. Значит, Стрига был прав. Присутствие угля сделало его сильнее.

— Здесь холодно, — глухо произнес король. — Стрига, ты не мог бы подложить дров в огонь?

— Да, снаружи начинается шторм, — сказал Кори.

На этот раз король медленно обернулся. Показалось ему, или тембр голоса этой совы действительно напомнил ему что-то знакомое? Он посмотрел на молодого гостя и поморгал. «Кто это?»

В тот самый миг, когда эта беспокойная мысль промелькнула в мозгу короля, Кори горько пожалел о том, что не может остаться с ним наедине хотя бы на пару минут.

— Незаконное хранение, — напомнил Стрига.

— Да. Я думаю, что эту сову осудили несправедливо. И я знаю, что король Корин…

Что-то встрепенулось в желудке у Корина. В том, как эта незнакомая молодая сова произнесла его имя, ему вдруг послышалось слабое эхо чего-то давнего, почти забытого. Огонь в очаге вспыхнул ярким пламенем. Кори стоял как раз между огнем и королем, поэтому Корин машинально отодвинул его в сторону, чтобы лучше видеть очаг. Стрига и Кори оба неправильно истолковали его жест.

— Король желает, чтобы ты убирался! Вон отсюда! — рявкнул Стрига.

— Но ведь я еще ничего не рассказал! — взмолился Кори.

Но не успел он и глазом моргнуть, как двое стражников выбросили его из дупла, а король не сделал ничего, чтобы их остановить. И все-таки Корин успел кое-что увидеть в пламени. Что-то тревожное, почти страшное.

— Оставь меня одного, — приказал он вернувшемуся Стриге. Когда голубая сова молча удалилась, король уставился в огонь. Как он мог забыть о своем даре огнечея? Корин с детства умел читать пламя, но уже не мог вспомнить, когда делал это в последний раз. Как ни странно, но об этом своем даре он до сих пор почему-то не рассказывал Стриге.

«И он не должен об этом узнать!» — подумал Корин. Впервые за долгие месяцы он почувствовал настоящую дрожь в желудке. Словно все это время он был мертв, бесчувственен, как камень, а теперь вдруг пробудился к жизни.

Корин смотрел в пламя очага. Первым делом он увидел в огне уголь Хуула, с голубой сердцевиной и мерцающим зеленым ободком. «Как я мог забыть этот зеленый цвет?» — ахнул он про себя, широко раскрывая глаза. Обернувшись, Корин посмотрел на уголь, лежавший в ларце.

— Это подделка, — прошептал он про себя. — Но как я мог не догадаться?

А эта молодая сова, которая только что была в его дупле? Он не спросил, как ее зовут, но теперь точно знал, что это был Корин — брат Кало, появившийся на свет из яйца, которое король спас когда-то очень давно…

«Великий Глаукс, что со мной случилось? — Корин снова посмотрел на фальшивый уголь. — Нет, на этот раз уголь тут не при чем. Я ослабел сам по себе! Все это время Стрига холил и лелеял во мне эту слабость, он вскормил ее во мне, заглушая мой разум лестью. Он уничтожал меня тем же самым способом, при помощи которого в Серединном царстве делают бессильными драконовых сов! Глупец! Как же я мог быть таким глупцом?»

Но теперь пришло время покончить с этой глупостью! Корин вылетел из дупла и хотел немедленно крикнуть, чтобы к нему позвали Стригу, но внезапно передумал. Откуда взялись все эти незнакомые совы и почему они все носят синие перья? Он думал, что Клуб синего пера — это всего лишь глупая детская забава! Корин почувствовал, как горькая желчь подступила ему к горлу. Где его преданные Ночные стражи? Где настоящие стражи Га'Хуула? Стая улетела — он знал об этом. Но где Пелли, Эглантина и Отулисса? Внезапно он понял, что уже давно не видел никого из них. Значит, здесь что-то затевалось…

Стрига вспорхнул на ветку, где сидел Корин, и ласково спросил:

— Какие-то проблемы, ваше величество?

Неужели он заподозрил что-то неладное? Желудок у Корина свело судорогой боли, но это была приятная боль. Он снова мог чувствовать, снова мог думать! Разум вернулся к нему, но Корин знал, что должен продолжать разыгрывать из себя идиота.

— Нет, никаких проблем. Лучше расскажи мне о приготовлениях к Ночи больших костров.

— О, с удовольствием! Мы собираемся запалить поистине огромный костер, какого еще не было во всем совином мире. Это будет последняя ступень нашей Особой очистительной церемонии!

У Корина похолодело в желудке. Ему ли не знать, что такое «особые» церемонии! Его мать Нира лично изобрела несколько таких церемоний: в ходе одной из них она потребовала, чтобы Корин убил своего лучшего друга!

Но на этот раз Корин не мог и не хотел бежать. Он был королем Великого Древа. Дерево продолжало оставаться великим, но его король утратил свою честь. Он допустил все эти беззакония, поэтому обязан своими силами восстановить свою честь и порядок на дереве. Вернувшись в дупло, Корин вновь уставился в огонь. Что за тень мелькнула в золотом свете очага? Неужели его собственная? Он шагнул ближе к огню.

— Кто здесь? — прошептал Корин, не сводя глаз с пламени. В ответ раздался еле слышный шорох, и в дупло вползла миссис Плитивер с чашкой молочникового чая на спине.

— Миссис Пи! Что вы тут делаете?

— Я собиралась проведать Одри, но мне показалось, будто я услышала трепет в желудке, который, если мне будет позволено так сказать, уже очень давно не трепетал.

— Да, миссис Пи, — тихо ответил Корин, кивая головой. — Этот желудок пробудился.

— Моя коронационная чашка? Понятия не имею, где она! — ответила мадам Плонк пестрой неясыти, без спроса обыскивавшей ее дупло. Строго говоря, это была чистая правда — мадам Плонк не знала, где находится ее чашка. Пестрая неясыть поверила ей на слово и убралась восвояси. Все время обыска домашняя змея Октавия притворялась спящей, свернувшись толстым кольцом в уголке дупла. Доведись вам сейчас заглянуть в это дупло, вы бы ни за что не узнали в нем роскошные апартаменты мадам Плонк! Вас встретили бы голые стены, лишенные роскошных драпировок, бесчисленных украшений, разноцветных подвесок, бархатных подушечек, вышитых салфеточек и ниш, заполненных блестящими бусинками. Большая часть сокровищ мадам Плонк попала в когти Синей дружины, но Док Яроклюв сумел тайно перенести на материк некоторые безделушки, а верная Октавия еще до начала первых очистительных церемоний лично припрятала любимую чашку мадам Плонк. Док планировал покинуть остров сразу после Хулиганской ночи, но мадам Плонк уговорила его отложить отлет до Ночи больших костров, поскольку была уверена, что ей разрешат петь на этом празднике.

После Хулиганской ночи дела на дереве пошли еще хуже. На острове появилось множество незнакомых сов. Большая травяная арфа вновь каким-то таинственным образом оказалась выведена из строя, поэтому больше не было ни музыки, ни песен. И вот теперь, не успев войти в дупло, Док нашел свою милую Плонки в слезах. В промежутках между рыданиями она объяснила ему, что к ней опять приходили с обыском.

— Не тревожься, душечка, — прошептал Док. — Чашка в безопасности! — Однако он страшно разозлился на себя за то, что не сумел уговорить Плонки покинуть остров. И тут Октавия подняла голову.

— Ах, Октавия! — простонала мадам Плонк. — Ты просто не поверишь, что сейчас здесь произошло!

— Я поверю. Так что не тратьте силы на объяснения, дорогуша, — прошипела слепая змея, поворачивая голову к Доку Яроклюву. — Док, вам нужно немедленно заглянуть в кузницу Бубо. Отулисса ждет вас там. Мне кажется, она хочет сказать вам нечто… — Октавия на миг заколебалась, но все-таки закончила: — … нечто обнадеживающее.

В кузнице громко потрескивал огонь. Ловко орудуя тяжелым молотом, Бубо ковал кусок красноты — очень твердого камня, содержавшего огромное количество металла. Заметив Дока, он кивком пригласил его войти внутрь. Док быстро догадался, что Бубо нарочно поднял такой шум, чтобы грохот молота по наковальне и гул огня в горне позволили им с Отулиссой спокойно поговорить, не опасаясь быть подслушанными. Отулисса быстро рассказала Доку о секретных тренировках в старом туннеле. От этой новости у Дока радостно запело в желудке, но он обрадовался еще больше, когда Отулисса попросила его о помощи. Она объяснила, что из соображений безопасности об этом плане знают всего несколько сов. Отулисса вкратце рассказала Доку о том, что Пелли спрятала настоящий уголь на материке, а затем навестила Гортензию. От Гортензии Пелли узнала, что стае известно положение дел на Великом Древе и друзья планируют вскоре вернуться сюда с подмогой. Но Отулисса, Бубо и Пелли понимали, что не должны просто сидеть, сложа крылья.