Орел приземлился

Он вернул телефон Круковски.

– Иисус Христос! – горько сказал Шафто. – Ни на кого нельзя положиться! Когда доходит до дела, я должен сам всем заниматься!

И он укрылся в канаве. Вернулись сержант Томас с тремя солдатами:

– Не о чем докладывать, полковник.

– То есть как не о чем докладывать?

– Там никого нет, сэр, кроме вот этого. – Томас протянул горсть стреляных гильз от патронов 0,303 калибра.

Шафто с такой силой ударил его по руке, что гильзы разлетелись.

– Ладно, я беру два «джипа» и по два человека к каждому пулемету. Я хочу, чтобы вы открыли такой огонь, чтобы травинка не поднялась.

– Но, полковник, – начал Томас.

– А вы возьмите четырех человек и пробирайтесь сзади коттеджей. Ударьте по почте у моста с тыла. Круковски остается со мной. – Он сильно ударил рукой по капоту «джипа»: – Выполняйте!

Отто Брандт, унтер-офицер Вальтер, Мейер и Ридель находились на мельнице. С точки зрения обороны они заняли отличную позицию. Старинные каменные стены были толщиной около трех футов, входная дубовая дверь заперта и забаррикадирована. Окно на втором этаже открывало отличный обзор, и Брандт установил там пулемет.

На дороге, загораживая ее, горел «джип». Внутри его еще оставался один человек, двое других сползли в канаву. Брандт лично разделался с «джипом», но сначала, не обнаруживая своего присутствия, позволил Мэллори и его людям с шумом подъехать к мельнице и только в последний момент бросил из окна две гранаты.

Укрываясь за живой изгородью, американцы поливали мельницу сильным, но не эффективным для ее массивных каменных стен огнем.

– И кто ими руководит? Он же не знает своего дела, – заметил Вальтер, перезаряжая свой М1.

– Ну а что бы ты сделал? – спросил его Брандт, выпуская короткую очередь из «брена».

– Здесь же река, так? С той стороны мельницы окон нет. Им следовало бы двигаться с тыла.

Брандт поднял руку:

– Прекратить огонь.

– Почему? – требовательно спросил Вальтер.

– Потому что они подъехали, или вы не заметили?

Наступила тишина, и Брандт тихо сказал:

– Не уверен, что это так, но подготовимся.

Мгновение спустя Мэллори с восемью солдатами, издавая громкий боевой клич, выскочили из-за прикрытия и побежали к ближайшей канаве, стреляя с бедра. Несмотря на то, что их прикрывал пулеметный огонь с двух стоявших за живой изгородью «джипов», это была невероятная глупость.

– Господи! – воскликнул Брандт. – Где, они считают, находятся? На Сомме?

Он выпустил длинную небрежную очередь по Мэллори и убил его на месте. Еще трое упало, когда немцы выстрелили все разом. Один из американцев пополз к ближайшей живой изгороди, оставшиеся в живых отступали.

Брандт взял сигарету.

– Осталось семеро. Восемь, если считать того, кто уполз.

– Психи, – сказал Вальтер. – Самоубийцы. Хотелось бы мне знать, что они так торопятся? Им бы подождать.

Кейн и полковник Конкоран сидели в «джипе» в двухстах ярдах от главных ворот Мелтам Хауза и смотрели на разбитый телефонный столб.

– Боже мой! – воскликнул Конкоран. – Это просто невероятно! О чем он думал, скажите на милость?

Кейн мог сказать, но воздержался. Вслух он произнес:

– Не знаю, полковник. Может, он считал это актом безопасности. Наверняка он стремился скорее сразиться с парашютистами.

Из главных ворот появился «джип» и направился к ним. За рулем сидел Гарви, и когда он затормозил возле них, лицо его было мрачным:

– Только что получили сообщение по радио.

– От Шафто?

Гарви покачал головой:

– Круковски спрашивал лично вас, майор. Там ужас что творится. Он говорит, что они полезли прямо под огонь. Убитые повсюду.

– А Шафто?

– Круковски просто в истерике. Повторяет, что полковник действует, как сумасшедший. Многие его приказы просто бессмысленны.

«Господи, – подумал Кейн, – он действительно поскакал с развевающимися знаменами».

– Думаю, мне следует поехать туда, полковник, – сказал он Конкорану.

– Я тоже так думаю, – согласился Конкоран. – Здесь вы, конечно, оставите достаточно людей для охраны премьер-министра.

Кейн повернулся к Гарви: "Сколько машин у нас осталось?

– "Белый скаут" и три «джипа».

– Мы возьмем их и группу в двадцать человек. Пожалуйста, сержант, будьте готовы выехать через пять минут.

Гарви круто развернул «джип» и стремительно уехал.

– В вашем распоряжении остается двадцать пять человек, сэр, – сказал Кейн Конкорану. – Вам достаточно?

– Со мной двадцать шесть, – сказал Конкоран. – Вполне хватит, особенно если я приму командование на себя. Пора кому-нибудь сделать из вас, колонистов, настоящих солдат.

– Да, сэр, – ответил Кейн, включая мотор. – Ничего, кроме массы комплексов после Банкер-Хилла. – Он нажал на газ.

Глава 18

Деревня была еще в добрых полутора милях, когда Штайнер вдруг услышал непрерывное жужжание полевого телефона. Кто-то включился в канал, но ничего не было слышно.

– Поторопись, – сказал Штайнер Клуглу, – что-то случилось.

В миле от деревни отдаленная перестрелка подтвердила его худшие ожидания. Он привел в боевое положение свой «стен» и посмотрел на Вернера:

– Будь готов воспользоваться им. Весьма возможно, что придется.

Клугл выжимал из «джипа» все, давя на педаль изо всех сил.

– Скорее, черт тебя побери, скорее! – торопил Штайнер.

Телефон перестал жужжать, и, когда они подъехали к деревне ближе, Штайнер крикнул, пытаясь наладить связь:

– Это «Орел-один». Прием, «Орел-два».

Ответа не было. Он повторил попытку, но опять безрезультатно. Клугл сказал:

– Может, они слишком заняты, господин полковник.

Минуту спустя они въехали на холм в трехстах ярдах западнее церкви, и перед ними раскинулась вся панорама. В бинокль Штайнер увидел мельницу и группу Мэллори в поле. У живой изгороди за почтой – рейнджеров, затем – «Стадли армс», Риттера и молодого Хагля за мостом, застрявших из-за стены пулеметного огня, который велся с двух «джипов» под командованием Шафто. Один из «джипов» стоял у забора дома Джоанны Грей, откуда пулеметчики могли вести навесной огонь, оставаясь в безопасности. Второй «джип» стоял у соседнего забора.

Штайнер снова попытался наладить связь.

– Это «Орел-один». Вы меня слышите?

На втором этаже мельницы его голос затрещал в трубке, которую держал Ридель. Он только что, пользуясь затишьем, включил телефон.

– Это полковник, – закричал Ридель Брандту и сказал в телефон: – Это «Орел-три», мы на мельнице. Вы где?

– На холме над церковью, – ответил Штайнер. – Доложите обстановку.

В разбитые окна влетели пули и отскочили от стены.

– Дай мне телефон! – закричал Брандт, лежа на полу за пулеметом.

– Штайнер на холме, – сказал Ридель. – Можешь быть спокоен, он обязательно вызволит нас из этого говна. – Он подполз к двери на чердак над мельничным колесом и, толкнув, раскрыл ее.

– Вернись, – позвал Брандт.

Ридель выглянул наружу. Он возбужденно засмеялся и поднес телефон ко рту:

– Я вижу вас, господин полковник. Мы...

Застрочили автоматы, по стене растеклись кровь и мозги – Риделю размозжило череп, и он вывалился вниз, все еще сжимая в руках телефон.

Брандт метнулся к двери и посмотрел через порог. Ридель упал на мельничное колесо. Оно продолжало вращаться и потянуло труп в бурлящую воду.

На холме Вернер тронул Штайнера за плечо:

– Господин полковник, в лесу справа – солдаты.

Штайнер навел бинокль. С высоты холма была видна часть колеи через Хокс Вуд. По ней шел сержант Хастлер со своими людьми.

И Штайнер принял решение:

– Похоже, что мы снова немецкие парашютисты, ребята.

Он отшвырнул красный берет, расстегнул пояс с браунингом в кобуре и снял куртку. Под ней была летная блуза с «Рыцарским крестом» и «Дубовыми листьями» у ворота. Штайнер вытащил из кармана пилотку и надел ее. Клугл и Вернер последовали его примеру.