Возвращение сказочной феи

— Ты готовишь дома? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденнее Ник не должен догадаться, как действует на нее его близость и сводит с ума мысль о том, что может произойти дальше.

— Не очень часто. Иногда готовлю легкий завтрак Постель и завтрак… Как банально!

Барби постаралась прогнать неприятную мысль, но вернуться к непринужденной беседе не нашла в себе сил. Ее нервное возбуждение усиливало молчание Ника, но оно красноречивее слов говорило о его страстном желании поскорее остаться с ней наедине.

Она не представляла себе, куда и как долго они идут под сводами аркады. Барби казалось, что она попала в волшебный мир, где сбываются мечты, и ей не хотелось возвращаться в серую повседневность.

Наконец они оказались в огромном круглом фойе с широкой лестницей, ведущей наверх.

— Мы пойдем пешком? — спросила она, и ее голос эхом отозвался в гулкой пустоте.

— Нет. Эта лестница ведет только на офисные этажи, — ответил Ник, увлекая ее к лифту, встроенному в боковую стену.

Двери лифта раздвинулись в тот же миг, как он нажал кнопку. Они вошли внутрь, Ник вставил в прорезь персональную магнитную карточку и только после этого нажал кнопку восьмого этажа. Такую систему безопасности могли позволить себе лишь очень богатые люди. Как и апартаменты на восьмом этаже с видом на гавань, мысленно добавила Барби. Это похоже на сказку, ставшую реальностью.

Но отнесется ли к ней Ник как к сказочной фее… или ей предстоит упасть с небес на землю, пребольно стукнувшись при этом?

Она вспомнила, как он сказал, что чувствовал потребность защищать Барби Лэм, оберегать ее… Впрочем, его слова относились к Барби, а не к Энн. Но в глубине души Барби безоговорочно доверяла ему, зная, что Ник ничего не сделает вопреки ее желанию. В глубине души она понимала, что проблема не в нем, а в ней, в силе ее собственного желания.

Когда они вышли из кабины скоростного лифта и Ник был вынужден отпустить ее руку, чтобы открыть дверь своей квартиры, Барби как будто лишилась сил, утратив физический контакт с ним. И сразу же мучительные сомнения в правильности того, что она делает, охватили ее с новой силой.

В этот момент Ник распахнул дверь и взглянул на Барби с вызовом — мол, отважишься или нет?

Сердце Барби перевернулось в груди. Как будто вернулись старые добрые времена и он проверял, достаточно ли она храбра, чтобы следовать за ним, делать то, что делает он, ответить на вызов.

Гордость и многолетнее стремление заслужить его одобрение заставили ее шагнуть вперед. Яркий свет и вид просторной гостиной ослабили чувство, что она играет с огнем, поэтому Барби уже смелее сделала несколько шагов, горя желанием увидеть, как он живет, чтобы лучше узнать и понять мужчину, который так откровенно хочет ее присутствия в своей жизни. Теперь хочет. Но надолго ли?

— Как чудесно! — воскликнула Барби, радуясь тому, что увиденное не разочаровало ее.

Огромное пространство было разбито на условные зоны. В зоне отдыха доминировали два длинных дивана, обитых зеленым бархатом с коричневыми вкраплениями в виде тонких веточек. По диванам были разбросаны золотисто-коричневые маленькие подушки, на тумбочках стояли красивые лампы с золотистыми абажурами, давая мягкий, приглушенный свет.

С обоих диванов можно было легко дотянуться до большого квадратного журнального столика, а тяжелые портьеры — от потолка до пола — наверняка скрывали прекрасный вид на гавань. Только Барби попыталась представить его, как Ник уже раздвинул портьеры.

От ночной панорамы у Барби захватило дух: огни города повторяли рельеф и словно поднимались по мере приближения к гавани. Форт Дэнисон был освещен прожекторами, по воде скользили ярко освещенные суда и суденышки.

— Господи! — снова воскликнула Барби, не в силах сдержать восхищение и устремляясь к окну. — Должно быть, это потрясающе — каждый день видеть из окна такую красоту.

— Да. В море обязательно происходит что-нибудь интересное — заходят океанские суда и паромы, соревнуются яхты, на рейде стоят военные корабли.

Говоря это, Ник приближался к ней. Пульс Барби участился. Неожиданно его настойчивость показалась ей агрессивной, черты красивого лица в приглушенном свете настольных ламп — более резкими, полуприкрытые глаза — не скрывающими конкретных намерений.

— Думаю, тебе это больше не требуется, — негромко произнес он, снимая с плеч Барби шаль и бросая ее на ближайший диван.

Место шали заняла его рука. Ник развернул Барби лицом к кухне и столовой, которые были отделены от зоны отдыха барной стойкой с высокими табуретами. Сидя здесь, тоже можно было наслаждаться видом из окна.

— Точно такой же вид открывается и из спальни, — сказал Ник, ласкающими движениями поглаживая ее предплечье — Пойдем, посмотрим?

Барби подняла на него глаза, снова уловив вызов в его словах. Их взгляды встретились, но она не успела осознать, что же увидела в их глубине, поскольку он уже увлекал ее в глубь квартиры.

Прижатая к его боку, она остро чувствовала исходящее от Ника тепло и мускулистость его бедра. В голове пульсировало одно только слово — спальня, — отчего предметы теряли свои очертания, а в голове воцарился полный сумбур из страхов и надежд. Ей вовсе не хотелось снова любоваться видом из окна, но было болезненно любопытно побывать в спальне Ника.

Ник открыл еще одну дверь. Вспыхнул свет, и Барби очутилась в очень красивой, очень мужской и очень интимной обстановке его спальни.

Ник подвел ее к кровати, а сам отошел к столу и нажал какую-то кнопку. Портьеры стремительно раздвинулись, но Барби едва заметила это, потрясенная видом его кровати. Перед ней была кровать-вызов, кровать-искушение, кровать-грех.

Покрывало сшито из полосок переливающегося соболиного меха, по которому так и хотелось провести рукой. Чуть выглядывает шелковое постельное белье бледно-серого цвета, а маленькие подушки в изголовье обтянуты темно-коричневым мехом.

— Мех настоящий? — с придыханием спросила Барби и, не справившись с искушением, провела ладонью по нему.

— Нет, искусственный.

— А выглядит как настоящий. И на ощупь такой же нежный.

— Просто очень хорошая подделка. Высококачественная, можно сказать. — Насмешливо скривив губы, Ник снова подошел к Барби. — Такая подделка кого хочешь может ввести в заблуждение. И все-таки это подделка. Как ты…

— Что — я?

— …в наряде сказочной феи. Детям ты кажешься настоящей, но, по сути…

Барби резко выпрямилась, неприятно пораженная таким сравнением, как будто под сомнение были поставлены все ее человеческие качества.

Ник обошел кровать и развел руки в приглашающем жесте.

— Вот я и хочу удостовериться, насколько ты реальна, Энн.

Неужели он что-то заподозрил? Почему? Барби лихорадочно анализировала свое поведение.

— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать? Ник стоял близко, очень близко. Подняв руку, он провел по ее щеке, а его глаза вглядывались в нее ищуще, вопрошающе.

— Ты все время представала передо мной под разными масками, играла роли.

— Но это был всего лишь маскарад, — попыталась защититься Барби. — И под теми масками, о которых ты говоришь, скрывался один и тот же человек.

Рука Ника обвилась вокруг ее талии и притянула Барби к себе. Она как-то сразу оказалась полностью прижатой к его крепкому телу и инстинктивно уперлась руками в мощную грудь, чтобы отвоевать хоть немного пространства, чтобы можно было дышать. Барби чувствовала, что Ник будто провоцирует ее на что-то. Может, все дело в его неудачном предыдущем опыте с Таней? Как бы там ни было, Барби понимала, что нервничает все сильнее.

— Ты правильно говоришь, — произнес Ник низким голосом с неожиданной страстью.

Эта страстность заставила сердце Барби учащенно забиться. Его рука ласкала золотистые волосы, а большой палец нежно поглаживал висок, как будто просился в ее тайные мысли.

Тело Барби затрепетало — от страха ли, от возбуждения, она не знала. В голове все смешалось. Страсть, которую излучало его тело, делала невозможным думать и анализировать. Она вспомнила, каково это, когда тебя целует Ник Армстронг…