Путешествие с шейхом

– Любовь не всегда находит выход из затруднительного положения, – с сожалением сказала Пенни, как будто прочитав отчаянные мысли Сары. – Она слабеет под воздействием напряженных конфликтов и заговоров и становится беспомощной. Поверь мне. Я знаю. Просто… будь готова, Сара. Ради себя и ради Тарика.

– Но Тарик любит меня. – Протест вырвался из самого ее сердца. – Пенни, он не хочет отпускать меня.

– Конечно. В этом-то вся беда. Но он знает, что эта дорога вымощена неприятностями, и именно потому, что любит, вряд ли захочет тащить тебя за собой по этой дороге. Это было бы разрушительно… для вас обоих.

Правда ли это? Неужели нет никакого выхода? Или Тарик уже готовится отпустить ее?

Сара с отчаянием вспомнила, как заинтересованно говорил он о ее карьере. Нет, лучше не думать об этом, но его интерес с убийственной ясностью подтверждал самые худшие ее опасения.

– Поэтому он так уцепился за идею издательского бизнеса для меня? – уныло спросила она и увидела ответ в глазах его матери.

– Думаю, да. – Любовь к сыну окрасила печалью голос Пенни. – Тарик всегда старался все уравновесить… даже когда это было невозможно. Думаю, он пытается найти ответный дар, достойный твоего дара… когда невозможно больше будет уклоняться от неизбежного.

Слезы навернулись на глаза Сары. Правила Тарика… по которым он мог жить в мире с самим собой… честная игра.

– Я люблю его, – беспомощно прошептала она.

– Знаю. – Слезы засверкали и в глазах Пенни. – На твоем месте, Сара, я бы лелеяла и сохраняла каждое бесценное мгновение с ним, смаковала бы каждое ощущение. Жизнь с любимым может быть такой короткой. Не теряй ни минуты.

Никаких гарантий с Тариком… только риск, вспомнила Сара свои мысли, с которыми согласилась на его предложение. А когда она объявила сделку аннулированной, он попросил ее остаться с ним по собственной воле. Она рискнула своим сердцем и дала ответ, какой дала бы и сейчас.

Да.

Она останется с Тариком до самого конца, каким бы он ни оказался. И она не будет терять ни секунды бесценного времени.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Сара сидела в уединенном внутреннем дворике, прилегающем к дворцовым апартаментам Тарика, и следила за бесконечно циркулирующей водой в фонтане. Считается, что фонтаны освежают и успокаивают. Сегодня не происходило ничего подобного. Сара размышляла, добился ли Тарик своей цели, привезя ее на свою родину, или оппозиция пытается расшатать его власть. Так или иначе, она чувствовала, что каждый их час вместе может оказаться последним.

За ту неделю, что они жили в эмирате, она мало видела Тарика. Казалось, присутствие главы государства требуется всем и повсюду буквально от зари до зари. Иногда, когда Тарик заходил в спальню, Сара уже спала, но мгновенно просыпалась, почувствовав его присутствие. Ей хотелось бы поговорить с ним, но он не желал делиться своими проблемами, он хотел только обнимать ее.

Сара ощущала отчаяние в его ласках. Напряжение дневных забот избывалось в пылкой страсти, и, только насытившись любовью, он расслаблялся и засыпал.

Сара не могла не понимать, что на него сильно давят из-за нее. Ее собственное, тщательно скрываемое отчаяние словно вибрировало в каждом поцелуе, в каждом объятии, в ненасытном любовном голоде.

Иногда Сара испытывала искушение расспросить его о том, что происходит, узнать самое худшее, однако боялась ускорить конец их совместной жизни. Любовь заставляла ее молчать и благословлять каждый момент, проведенный с Тариком. Любовь… и крохотная крупица надежды на решение, которое не предполагало бы расставания. Хотя с каждым днем эта надежда таяла.

Сара пыталась подавить отчаяние, вызванное предупреждением Пенни Ламберт, но суровая реальность не позволяла это сделать. Ей никто не был рад здесь. Мачеха Тарика и ее дочери один раз пригласили ее на обед, но не для того, чтобы ввести в семейный круг, а чтобы получше изучить ее. Они обращались с ней с предельной вежливостью, но она только сильнее почувствовала себя чужой. Чужестранкой.

Стараясь заполнить ее пустые дни, Тарик организовал ей экскурсию по дворцу, и гид познакомил ее с его историей и архитектурой, с прекрасными произведениями искусства. Ее также возили по городу и на курорт на берегу Красного моря, однако все, что она видела, казалось ей чужим. Она сильно сомневалась, что могла бы войти в эту жизнь, не говоря уж о том, чтобы испытывать счастье, живя здесь постоянно… несмотря на роскошь вокруг и на слуг, повинующихся каждому ее желанию.

Может, Тарик хотел, чтобы она поняла это сама, прежде чем упадет висящий над ними меч.

– Сара…

Тарик зовет ее.

Ошеломленная тем, что он ищет ее среди дня, Сара вскочила с садовой скамьи, чтобы он увидел ее.

– Я здесь.

Тарик прошел во двор через арку, еще более величественный в одежде шейха, и Сара с тоской поняла, как мало знает о человеке, которого любит. Но он улыбался во весь рот и явно был в отличном настроении.

– Идем… – Он поманил ее. – У меня есть сюрприз для тебя.

В счастливом порыве Сара бросилась к нему. Зачем ей сюрпризы? Достаточно того, что он сейчас с ней.

Тарик оглянулся и кивнул кому-то.

Красно-желтая инвалидная коляска, жужжа электрическим моторчиком, выкатилась на солнечный свет.

– Сара, это я!

– Джесси!

Последовали объятия, и поцелуи, и слезы радости.

– Как чудесно снова видеть тебя!

– Тарик прислал за мной свой самолет.

– И ты прилетела одна?

– Нет, с медсестрой. А в аэропорту нас встретил Питер.

– Ты говоришь о мистере Ларсене?

– Он сказал, что я могу называть его Питером. И здесь, во дворце, у меня отдельные комнаты со всем, что мне необходимо.

– Правда?

– Питер мне все показал. Я останусь на свадьбу и увижу всех-всех шейхов.

– О, Джесси, как замечательно! Я так рада, что ты со мной.

– Я тоже. Правда Тарик выглядит обалденно в своих одеждах?

– Мне он кажется потрясающим в любой одежде.

– И без одежды, – озорно прошептал Тарик ей на ухо.

Они с Сарой рассмеялись, и Джесси, не поняв, все равно хохотала вместе с ними.

Следующие несколько часов пролетели для Сары незаметно: обмен новостями, счастье оттого, что Тарик, непривычно беззаботный, остался с ними.

Они пообедали втроем, а когда Джесси начала уставать, Сара и Тарик проводили ее в специально оборудованные комнаты, где девочка счастливо хвасталась своими новыми владениями и познакомила их с медсестрой, жизнерадостной женщиной лет тридцати, явно наслаждавшейся приключением не меньше своей подопечной.

Сара и Тарик остались ждать в гостиной, пока медсестра уложит Джесси спать.

– Ты так добр, – прошептала Сара. И любовь, и благодарность сверкали в ее глазах.

Тарик пылко обнял ее и хрипло сказал:

– Тебе было одиноко. Я проявил эгоизм, привезя тебя сюда, но это было необходимо, поверь мне. Надеюсь, с Джесси тебе будет легче.

Необходимо… Одно это слово вызвало бурю надежд и сомнений.

– Я помогла? С твоим дядей, я имею в виду.

– Твое присутствие укрепляет меня в моих решениях, – загадочно ответил он.

– Тебе… тебе трудно?

Его лицо расслабилось.

– И да, и нет. – Тарик нежно провел пальцами по ее щеке. – Как ни велика решимость к переменам, глубоко въевшиеся привычки, ставшие частью жизни, отпускают с трудом.

Сара чувствовала его мучительную внутреннюю борьбу и интуитивно понимала, что причина – она сама.

– Ты объяснишь мне? – взмолилась она, вдруг поняв, что не в силах больше терпеть неизвестность. При любом результате она хотела разделить с ним его боль так же, как и любовь.

Тарик отрицательно покачал головой.

– Это моя проблема, дорогая. И я сам должен справиться с ней. Ты сможешь потерпеть меня еще немного?

– Ты знаешь, что да. До тех пор, пока нужна тебе.

Желание сверкнуло в его глазах, поцелуй его, страстный и жадный, опалил ее, словно поглощая тело и душу. Ей показалось, что Тарик черпает в ней силы для своего сражения.