Знакомство с герцогом

– Нет. – От одного упоминания о Джеймсе у нее перехватывало дыхание. Она находилась в таком смятении, что боялась разрыдаться прямо во время танца. – Пожалуйста, Чарлз, мы можем с вами просто танцевать?

– Хорошо, но имейте в виду, что мы с Робби решили докопаться, в чем у вас загвоздка. И если вы нам этого не скажете, мы спросим у Джеймса.

– Не делайте этого!

Чарлз удивленно посмотрел на нее:

– Но почему? Сара, я бы отдал за Джеймса жизнь, и я хочу, чтобы он был счастлив.

«Вот как? Но неужели никто не хочет, чтобы и я была счастлива?» Сара не стала произносить эти слова вслух, но ее это действительно мучило.

Она одинока и не должна об этом забывать. Лиззи и леди Глэдис – это семья Джеймса, а не ее. Леди Аманда, Чарлз и даже Робби в первую очередь беспокоятся только за Джеймса, потому что это их давний и близкий друг, в то время как она чужая для всех этих людей и для их образа жизни. Она была американкой, которой нужны от мужа любовь и верность, а не британкой, стремившейся обрести в браке положение и богатство.

Но что такое любовь? Раньше ей не приходилось об этом задумываться. Чистое и жертвенное чувство? Или, может, то горячее непонятное желание, которое охватывает ее при каждом прикосновении Джеймса?

Они закончили танец в молчании. Сара настолько погрузилась в свои мысли, что едва заметила, как майор поклонился и покинул ее.

Может ли она стать счастливой с Джеймсом? Нет, это невозможно. Он герцог, она республиканка. Он распутник, она... пока еще нет; но если будет и дальше поддерживать с ним знакомство... Сара в смущении закрыла глаза... и представила себе великолепный обнаженный торс Джеймса.

– Вы выглядите такой одинокой, мисс Гамильтон...

– Мистер Раньон! – Сара, безусловно, предпочла бы одиночество его компании.

Ричард протянул ей руку:

– Пойдемте.

– Я немного устала и, пожалуй, останусь здесь, хотя я благодарна вам за приглашение.

Однако Ричард продолжал ждать, не убирая руки. За спиной Сара услышала перешептывание сидевших на стульях нетанцующих компаньонок и оглянулась – женщины впились в нее пронзительными глазками, как дикие собаки, почуявшие кровь.

– Ну что ж, пойдемте.

– Мудрое решение, мисс Гамильтон. Вы же не захотите, чтобы эти хищные гарпии подслушали наш разговор, – сказал Ричард, когда оркестр снова начал играть.

– Вы так думаете?

– Безусловно. – Он осмотрел танцующие пары. – Что-то я не вижу моего кузена Джеймса.

– Некоторое время назад он был здесь. Я уверена, он будет жалеть, что разминулся с вами.

– Сомневаюсь. – Ричард так резко повернул ее вокруг себя, что Сара едва не столкнулась с соседней парой. – Вижу, что вы приняли мое предостережение всерьез, мисс Гамильтон.

– Простите?

– Относительно холостяцкого положения Джеймса. Вы наверняка все помните. Я подумал, что именно поэтому Джеймс и не вьется около вас.

Сара с недоумением посмотрела в холодные глаза Ричарда.

– Я вижу, мистер Раньон, ваши манеры нисколько не улучшились.

Губы его вздернулись в подобии улыбки.

– Мои манеры – не ваша забота, мисс Гамильтон. А вы постарайтесь вести себя поскромнее, когда находитесь рядом с кузеном.

Сара до такой степени была поражена его наглостью, что только усилием воли заставляла себя двигаться в такт музыке.

– Вы еще не забрались к нему в кровать, не так ли? – Он внимательно в нее всматривался. – Ну да, у вас все еще лицо девственницы. Я прав?

– Мистер Раньон!

– Должно быть, прав. Такое шокированное выражение не подделаешь. Успокойтесь, мисс Гамильтон, и слушайте меня внимательно. В ваших же интересах и дальше оставаться невинной, во всяком случае, в отношении моего кузена. Попытка стать герцогиней будет вашей самой роковой ошибкой. – С этими словами Ричард бесцеремонно ретировался, оставив Сару стоять в одиночестве в центре зала, в то время как кружащиеся вокруг нее пары сверлили ее глазами и пересмеивались, тысячи свечей по всему периметру зала заливали его нестерпимым блеском.

Некоторое время Сара стояла как вкопанная, не зная, избавится ли она когда-нибудь от этого кошмара, а затем покорно побрела к выходу из зала.

На следующей неделе Робби и Чарлз застали Джеймса в клубе «Уайте».

– Джентльмены, – Джеймс не спеша отложил газету, – чем обязан удовольствию видеть вас?

– Это вовсе не удовольствие, Элворд. – Робби опустился на стул напротив него. – Черт побери, ты выглядишь просто ужасно!

– Спасибо, Робби, ты, как всегда, умеешь польстить. Чарлз, у тебя тоже есть замечания личного свойства?

Чарлз уселся рядом с Робби.

– Он прав, ты действительно выглядишь далеко не лучшим образом.

Джеймс поклоном поблагодарил и его.

– Я приму к сведению ваши замечания. – Он снова взял газету. – И не позволяйте мне отвлекать вас от ваших обязательств.

– Именно об этом я хотел поговорить с тобой, Джеймс, – Чарлз неловко кашлянул. – Почему ты еще не сообщил о помолвке?

– Что такое? – Джеймс посмотрел на друзей поверх газеты.

– Только не надо этого надменного тона, Джеймс, – недовольно воскликнул Робби. – Чарлз прав. Я думал, что ты обручился с моей кузиной. Этого требует честь, и я напоминаю тебе об этом, если ты сам этого не знаешь.

– Отлично знаю. Вот только я не намерен обсуждать с вами наши с мисс Гамильтон отношения.

– Нет, ты будешь говорить о ней, или мы встретимся с тобой на рассвете.

– Робби, потише, – предостерег друга Чарлз, – иначе добьешься только того, что о твоей кузине станут еще больше сплетничать в клубе «Уайте».

– Проклятие! – Робби огляделся. Посетители, делая вид, что погружены в чтение газет, определенно навострили уши, и он невольно понизил голос: – Послушай, Элворд, пока ты держишься в стороне, люди во всю злословят о Саре. На балу у Уэйнрайтов твой проклятый кузен оставил ее посреди танца, и даже этот американец... как его... Данлэп больше не появляется рядом с ней.

– Робби! – Джеймс закрыл глаза.

– Никак не пойму, в чем тут дело? – снова вступил в разговор Чарлз. – Все, что сказал Робби, чистая правда. Я-то думал, Сара тебе небезразлична...

Джеймс сделал глубокий вдох.

– Джентльмены, я вас понял.

– И это все, что ты имеешь сказать? – Робби пораженно уставился на него.

– Да, все, что я могу сказать.

– И ты не хочешь объяснить нам, что происходит?

– Нет.

– Черт побери, Джеймс, пообещай хотя бы, что ты с ней встретишься. Приходи сегодня вечером к Палмерсонам – Сара будет там. Тебе надо встретиться с ней хотя бы ради самого себя.

– Робби...

– Нет, я не позволю тебе выйти сухим из воды. Мы с Чарлзом найдем тебя и притащим туда, где ты должен быть, верно, Чарлз?

Чарлз кивнул.

– Мы должны знать, что ты позаботишься о ней. Если ты намерен и дальше вести себя так, как при первой встрече...Что ж... – Чарлз развел руками. – Не могу поверить, что ты стал таким бесчувственным; но по крайней мере я буду считать, что мы постарались напомнить тебе о твоем долге.

– Так ты обещаешь там быть? – спросил Робби.

Помолчав, Джеймс кивнул:

– Это все равно ничего не изменит, но я приду.

– Хорошо. А теперь, Чарлз, пошли отсюда прочь.

Как только друзья покинули Джеймса, он достал из кармана записку, которую получил после бала у Уэйнрайтов, и развернул. Но он мог и не читать ее: содержание дословно сохранилось в его памяти.

«Мисс Гамильтон утверждает, что она все еще девственница. Поскольку ее доброе здравие зависит от продолжения этого состояния, советую тебе избегать ее».

Записка была без подписи, но Джеймс узнал почерк Ричарда.

Черт! Он думал, что Ричард представляет угрозу только для его жизни, но если он преследует и Сару...

Неужели убийство Молли недалеко от «Грин мэн» дело рук Ричарда? А та девушка в университете, труп которой со сломанной шеей выловили из Сэма – неужели это тоже он? Прежде Джеймс отказывался верить слухам, но, вероятно, он был не прав.