Страница 24 из 27
Квин нежно взял ее за руку.
— Прости, — сказал он. — Вырвалось сгоряча.
— Да, сгоряча, — согласилась она с каменным выражением лица.
— Пошли отыщем Максин.
Они нашли ее в отделении интенсивной терапии. Максин застыла на стуле подле недвижного тела сына. Стоявший сбоку врач что-то тихо говорил ей. Филип был подключен к каким-то мигающим и пищащим аппаратам. Максин оглянулась, когда они вошли в палату, и с видимым облегчением встала.
— О, Квин! — дрожащим голосом воскликнула она. Миссис Харрингтон тут же очутилась в его сочувствующих объятиях. Тут Максин заметила Лауру. — Лаура? — она изумленно подняла брови.
— Я заставила Квина взять меня с собой. Надеюсь, вы не против, — пояснила Лаура, ободряюще пожимая ей руку. — Могу ли я быть чем-нибудь полезна, миссис Харрингтон?
Максин отрицательно покачала головой. Она куснула губу и лишь затем набралась сил ответить:
— Тут ничем не поможешь до приезда Стеллы.
Лаура не уловила связи.
— Они собираются оперировать? — осведомился Квин.
Максин утвердительно кивнула.
— У него в мозгу тромб, и ему с каждым мгновением становится все хуже. У них недавно закончилась кровь нужной группы. Ее использовали во время предыдущей операции, — пояснила она, поворачиваясь к столпившимся поблизости врачам.
— Мы запросили кровь нужной группы. Однако такая кровь встречается крайне редко. Не знаю, когда мы получим ее. Быть может, стоит обратиться к донорам. Все равно уйдут часы, прежде чем кровь окажется у нас, — подойдя к ним, объяснил доктор.
— Я сообщила Стелле, и она уже едет сюда. Как только у нее возьмут кровь, Филипа про оперируют. Но ему все хуже, Квин. Я боюсь, что он уходит от меня! — воскликнула Максин. Она зажала рот рукой, чтобы подавить всхлипы.
Лаура слушала, не говоря ни слова. Ей и в голову никогда не приходило, что свою тайну придется открыть в такой ситуации. Впрочем, выбора нет: она ведь знает, что не сможет спокойно стоять тут.
— Когда Стелла будет здесь? — осведомилась она.
Максин и Квин повернулись к ней.
— Ян обещал, что домчится за два часа, а уже прошел почти час, — ответила Максин, глядя на часы.
— Так чего все ждут? Чтобы приехала Стелла и дала кровь? — Лауре нужно было знать наверняка.
— Да, — подтвердил врач. — Мы приступим к операции, как только она будет в больнице.
Лаура глубоко вздохнула: сейчас она сразит всех новостью, последствия которой она даже не в силах представить.
— Пожалуй, не стоит ждать. Вы можете использовать мою кровь, — отчетливо проговорила она и почувствовала, как все в палате затаили дыхание. Первым пришел в себя врач.
— У вас та же группа крови? — спросил он. Лаура даже не посмотрела на Квина, она не спускала с Максин взгляда, про себя моля ее о понимании.
— По всей видимости, да.
— В таком случае немедленно кровь на анализ! — крикнул доктор, хватая ее за руку и подталкивая к двери, словно опасаясь, что она исчезнет.
Она замешкалась в дверях и посмотрела на два ошеломленных лица.
— Позже я все объясню, — пообещала она. Лаура громко вскрикнула, когда Квин быстро подхватил рухнувшую Максин: — О, Боже!
Квин через плечо бросил на нее горящий взор:
— Идите. Я позабочусь о ней. Она потеряла сознание, только и всего.
Лаура позволила увести себя в другую палату, где уже суетились сестры. Как она и полагала, кровь оказалась той же группы. Вскоре она лежала на кровати и думала о Максин. Лаура надеялась, что Квин прав: это всего лишь обморок. Если случится худшее, она никогда себе не простит.
Переливание крови заняло, казалось, целую вечность. Наконец она осталась наедине с чашкой чая и печеньем для восстановления сил. Лаура выпила чай, а затем чуть задремала. Ее разбудил шорох. Открыв глаза, она увидела Максин.
— Сейчас они оперируют… благодаря вам, — нежно проговорила Максин.
— Полагаю, у вас ко мне есть вопросы, — смущенно сказала Лаура. К ее огромному изумлению, миссис Харрингтон отрицательно покачала головой.
— Теперь понятно, что ставило меня в тупик. У вас глаза Александра.
Лаура облизала губы, и у нее тревожно забилось сердце.
— Я его дочь.
— Я так и предполагала, — проговорила Максин. Она присела на краешек постели. — Теперь вы гадаете, отчего я не потрясена или не злюсь, — присовокупила она, смутив своими словами Лауру.
— Почему? — с интересом спросила Лаура. Максин, пристально посмотрев на сложенные руки, вздохнула:
— Я ведь знала, что мой муж никогда не изменял мне. Также мне было известно, что до меня у него был роман. О, он никогда не говорил мне, но у женщины нюх на подобное. Права ли я, полагая, что ваша мать была той самой женщиной?
Лаура поднесла руку к медальону под свитером:
— В университете у них была любовная связь. Она не сказала Александру обо мне, а мне о нем. Всякий раз, когда я спрашивала о своем отце, мама отвечала, что говорить тут не о чем. До самой ее смерти я не знала, кто мой отец. Мама велела сообщить обо всем Александру в случае ее кончины, и он сразу понял, кто я такая. Я полюбила своего отца, но никогда не могла понять маминого поступка.
Максин чуть нахмурила брови:
— Она так и не вышла замуж?
— Нет.
— Она, должно быть, очень любила его, — задумчиво проговорила Максин, и Лаура задумалась.
— Я тоже так думаю, но… Держать нас в неведении? Это уж слишком.
— Любовь делает людей странными. Некоторые даже завещают незнакомкам деньги, — грустно пошутила Максин.
— Поверьте, я не ожидала, что Александр оставит мне что-то после смерти, — сказала Лаура, желая до конца прояснить этот вопрос.
— Александр поступил благородно. Я понимаю: он страдал, потому что не знал вас в детстве. Уверена, знай он о вас, он бы принял большее участие в вашей жизни. Но прошлого не вернуть, и ему хотелось, чтобы вы по праву дочери получили причитающуюся часть, — сказала она.
— Знаете, я любила отца. Я недолго его знала, но я на самом деле полюбила его.
Максин потрепала ее по руке:
— Не сомневаюсь. Александра нельзя было не полюбить.
Лаура кивнула. Однако она не могла не удивляться Максин.
— Кажется, вы не против факта моего существования, — довольно, но одновременно и озадаченно проговорила она.
Максин внимательно посмотрела на Лауру:
— Признаюсь, я была потрясена. А как не быть? Но вы дочь Александра. Я спросила себя, что бы я почувствовала, узнай я о вашем существовании до свадьбы. Ответ прост. Я любила Александра. Я охотно считала бы вас своей падчерицей. Если я так могла поступить тогда, то что же мешает теперь. То, что вы взрослая женщина, ничего не меняет. Кто знает? Быть может, так даже лучше. Лаура, прошлое не в нашей власти. Нам достается только настоящее. Вы та, кто есть. Потребуется некоторое время для привыкания и гораздо больше для объяснений. Кстати, почему ни Александр, ни вы не сочли нужным поставить меня в известность, кто вы такая?
— Александра беспокоило ваше здоровье. Он боялся, что вы не переживете потрясения.
— Как похоже на него. Он всегда дрожал надо мной.
Лаура кивнула.
— Он ужасно беспокоился за вас. Вот почему я молчала после его смерти. А мне так хотелось рассказать. Я стремилась встретиться со своими сводными братом и сестрой, но не хотела причинять вам боль. Я упросила Джонатана взять меня с собой. Мне надо было увидеть вас и понять, как вы воспримете мое появление.
Брови Максин взметнулись вверх.
— Тем не менее вы уехали, не сказав ни слова. Почему?
Румянец прилил к щекам Лауры.
— К вам мой отъезд не имеет никакого отношения. Дело… совсем в другом.
— Квин всегда так воздействует на людей, — сухо проговорила Максин.
— Я же ни словом не обмолвилась о Квине, — изумилась Лаура.
— Дорогая моя, вам и не надо было. Ваши стычки были как электрическая буря. Дух захватывало, поверьте. Теперь вы должны отдохнуть. Мы поговорим позже, когда у нас будет больше времени. И еще одно.