Счастье приходит с Рождеством

Его слова вызвали у нее невольную улыбку.

— Ты все сказал?

Он улыбнулся в ответ.

— Ты не послушаешься, а ведь тебе известно, как я не люблю, когда мои клиенты не внемлют моим самым разумным советам. Просто… поберегись, ладно? — повторил он и ушел обратно в гостиную.

Лаура поднялась к себе в комнату, причесалась, надела теплые ботинки и торопливо спустилась вниз, в прихожей накинула пальто и вышла на улицу. Квин заводил свой «мустанг». Когда Лаура уселась рядом с ним, в салоне уже было тепло.

— Вы припоздали. Я стал подумывать, что вы пошли на попятную, — язвительно заметил он, трогая машину.

Она бросила на него убийственный взгляд.

— Никогда не бегала от задир и трусов.

— Может быть, но сейчас вы только об этом и думаете, да и ночью тоже взяли и убежали!

— Да вы просто нахал!

Квин только рассмеялся в ответ.

Неудивительно, что после всего, что они наговорили друг другу, поездка прошла в полной тишине. Они подъехали к церкви за несколько минут до начала службы. Лаура надеялась, что Квин останется на улице. Однако, к ее изумлению, он вошел внутрь вместе с ней. Праздничная служба собрала многих, и церковь была полна. Вскоре началась служба, и Лаура вздрогнула, услышав, как Квин напевает знакомые слова рождественского хорала. У него к тому же был неплохой голос. Лаура не поняла причины собственного удивления. Также для нее осталось загадкой, почему от его пения у нее засосало под ложечкой.

Позже, когда служба завершилась, все стали расходиться, и она потеряла Квина. Лаура решила подождать его на улице. Вскоре он появился. Оказалось, что встретил знакомых. Смеется, так непринужденно. Лауру кольнула зависть. К ней с такой добротой он никогда относиться не будет…

— Готовы ехать, мисс Маклейн? — Квин подошел к ней. Лаура кивнула, и он направился к машине таким размашистым шагом, что она едва поспевала за ним.

— Вы так торопитесь отвезти меня обратно домой. Зачем же согласились ехать сюда? — сердито спросила она, поравнявшись с ним.

— Потому что я всегда хожу сюда на рождественскую службу. Мне не стоило труда прихватить вас с собой, — насмешливо проговорил Квин. Подойдя к «мустангу», он открыл для нее дверцу, и Лаура села в машину, пораженная услышанным.

Они уже минут десять молча ехали в машине, когда Квин удивил Лауру, нарушив тишину.

— Полагаю, вам следует знать, что никому не сходила с рук попытка сделать из меня дурака, — как бы между прочим сказал он.

Лаура повернулась и посмотрела на него: вдруг все стало на свои места. Вот почему он согласился отвезти ее в церковь. Не потому, что он, так получилось, ходит туда, нет. Здесь она была в его безраздельной власти. Лауре некуда было бежать, не к кому обратиться за помощью. Осознав собственную беззащитность, Лаура села прямее и спрятала растущее беспокойство за показной бравадой.

— Я запишу, как только мы вернемся, ваши слова в свой дневник, — ехидно проговорила она, надеясь, что голос не выдал ее нервозности.

— Будьте и впредь в таком же боевом расположении духа. Оно вам понадобится, — посоветовал он.

— Угрожаете? Мне кажется, вы говорили, будто по дороге в церковь не причините мне вреда, — напомнила она.

Квин только ухмыльнулся.

— А мы не по пути в церковь. Мы возвращаемся домой, — насмешливо произнес он.

— Весьма остроумно, — хрипло промолвила она. У Лауры пересохло во рту.

— Я же говорил вам, что вам не по силам тягаться со мной, Лаура.

Ее пробрала дрожь. Однако она и виду не подала, что его слова лишили ее присутствия духа.

— Хорошо, ну завезли вы меня сюда. Дальше что?

Квин тихо засмеялся.

— А теперь мы узнаем, так ли вы хладнокровны, как утверждаете, — сказал он и ударил по тормозам. «Мустанг» занесло на скользкой дороге. Машина едва не зависла над кюветом. Побелев как полотно, Лаура в ужасе уставилась на него.

— Вы спятили? — дрогнувшим голосом спросила она. Ее сердце стучало так, что чуть не выпрыгивало из груди.

Он расплылся в дьявольской улыбке.

— Коль я и рехнулся, то благодаря вам, — весело ответил он.

— Мы могли разбиться!

— Разве вас не возбудило то, что вы довели меня до безумия? — поддел он. Отстегнув ремень безопасности, он, придвинувшись ближе, навис над ней. — Теперь, — с легкой угрозой произнес он, — пора довершить начатое.

Лаура инстинктивно подалась назад и тут же уперлась спиной в дверцу.

— Довершить начатое? — нервно переспросила она. Его близость мешала ей собраться с мыслями.

— Прошлой ночью вы бросили мне вызов и сбежали, прежде чем я успел ответить на него. А я привык отвечать на вызов, — тихо проговорил Квин.

— Я ничего такого не делала, — отмела она его обвинения. Впрочем, Лаура понимала, что доля правды в его словах имеется.

В глазах его плясали чертики.

— О, нет, вы бросили мне вызов, дорогая. Вы усомнились в моей мужественности.

— И теперь вы решили отомстить мне за уязвленную гордыню? — Лаура сама не понимала, зачем дразнит его.

— У вас что, нет чувства самосохранения?

— Я не боюсь вас! — быстро ответила она. Он рассмеялся:

— В самом деле? Да у вас глаза как плошки. Что, по-вашему, я намерен предпринять?

А правда, что? Лаура полагала, что он поцелует ее, и в то же время боялась, что он не отважится. Желание толкало ее в его объятия, а рассудок говорил, что ради душевного спокойствия она не должна позволять целовать себя. Если он поцелует ее, она точно воск растает в его руках: когда он прикасается к ней, ее сила воли обращается в прах. Она не должна допустить подобной слабости.

— Выпустите меня, — охрипшим голосом приказала она.

Квин лишь покачал головой. Он, коснувшись ее щеки, дразня, провел большим пальцем по ее губам.

— Нет, — сиплым голосом сказал он. Когда их взгляды встретились, в его глазах больше не было отчуждения и холодности. Бурлящая в них страсть обжигала ее. — У вас ангельское личико и душа дьявола. Мне это известно, и тем не менее я по-прежнему желаю вас.

При этом хладнокровном признании ее душа взбунтовалась. Неужто прошло всего несколько дней с тех пор, как ей показалось забавным подразнить этого мужчину? Теперь ей не до смеха. Если он попытается осуществить задуманное, она скорее поможет ему, чем окажет сопротивление. Она попалась в свою же ловушку. Лаура жаждала отдаться ему, и пусть он думает о ней, что пожелает. Как чудесно было бы броситься в его объятия, забыться с ним и насладиться восторгом, которым, она знала, он один и мог одарить ее. Но что потом? Как ей после ужиться с собой?

Она не сумеет. Вот и все. Ей следует остановиться, пока есть силы.

— С сегодняшнего утра вы возненавидите себя! — устало промолвила она. Ее слова лишь рассмешили его.

— Я рискну, — иронично ответил Квин. Лаура заскрежетала зубами:

— А как же я?

Его брови приподнялись:

— А что вы?

Она бросила на него сердитый взгляд:

— Я буду драться.

Его губы медленно раздвинулись в улыбке.

— Драка так драка, — не смущаясь, проговорил он.

Лаура чуть не задохнулась от возмущения.

— Вы несносны!

— Лишь потому, что не желаю играть по вашим правилам, — парировал он. — У меня для вас новость, Лаура, милая. Больше мы не станем играть по вашим правилам, — он положил ладонь на ее затылок и притянул ее к себе.

Смятение охватило ее. Она уперлась руками в его плечи, пытаясь оттолкнуть, но безуспешно. Квин неумолимо надвигался на нее.

— В чем дело? — залепетала она, тяжело дыша от напрасных усилий.

— Дело в том, что будет так, как я хочу. Вас это обстоятельство пугает, знаю. Ведь вы привыкли всем управлять. Вините только себя. Вы бросили мне перчатку. Это война, а победитель получает все. Платить я не стану, но играть вы будете.

Сознание того, что ее собственная слабость помогает ему, приводило Лауру в ужас. И все же она будет сопротивляться, она не может сдаться так просто.

— Никогда! — ответила она.