Паруса любви

— А как же… — Ее отец откашлялся, словно собираясь с силами прежде, чем продолжить. — Ты думаешь о том, чтобы продолжить учебу?

Пока шел этот разговор, Зак молча пил кофе, но не упускал ни единого слова. Ему многое теперь стало понятным. Например, почему Лили не сказала ему о том, что в городе живут ее родители. Встреча отца и дочери произвела на него сильное, но отнюдь не благоприятное впечатление. Было очевидно, что и Лили, и Карл любят друг друга, но сдерживают свои чувства, словно чего-то опасаясь.

Зак не мог этого понять. Хотя на людях он сам редко позволял себе открыто выражать свои эмоции, но, если бы он встретился после долгой разлуки с матерью или отцом, когда тот еще был жив, их встреча прошла бы совсем не так. Объятья, поцелуи и сдерживаемые слезы радости на лице матери, крепкое рукопожатие отца…

Что могло произойти в семье, какой поступок кто-либо должен был совершить, чтобы неожиданная встреча самых, казалось бы, близких друг другу людей, проходила бы в такой натянутой атмосфере? Но какие бы то ни было выводы делать еще рано. Может, появление матери расставит все по своим местам? А пока он терпеливо ждал ответа Лили.

— Я… — Она прочистила горло. — Я еще не думала об этом, папа.

— А что говорят врачи? Есть ли хоть малейший шанс, что последствия травмы не останутся на всю жизнь? — мягко спросил Карл.

Зак почувствовал себя так, словно его стукнули по голове чем-то тяжелым. Как же он сам не догадался спросить Лили об этом? Как можно быть таким черствым, бездушным сухарем? Действительно, что говорят врачи о состоянии здоровья Лили и каковы их прогнозы на будущее? Но в любом случае он сделает все от него зависящее, чтобы…

— Карл?

Зак обернулся и встал. Рядом с их столиком стояла уже немолодая, но все еще стройная, холеная женщина. Теперь понятно, от кого Лили унаследовала голубые глаза, овал лица и изящность фигуры. Вот только… Он присмотрелся внимательнее к отцу Лили, который тоже встал, нервно поправив съехавшие на нос очки. Да, ошибки быть не могло: мягкая улыбка Лили — отцовская. Только Лили присуща внутренняя сила, которой ее отец был начисто лишен.

Последней медленно поднялась Лили. Ее лицо немного побледнело.

— Здравствуй, мама, — на удивление спокойно произнесла она, глядя ей прямо в глаза.

Зак сразу ощутил возникшее между обеими женщинами скрытое напряжение, это было так непохоже на встречу матери и дочери.

— Здравствуй. — Дороти кивнула Лили и обернулась к Заку.

— Вы случайно не Закари Свифт? Владелец «Свифт Энтерпрайз»? О вас много пишут в газетах. — Она протянула ему руку. — Меня зовут Дороти Келловей. А это, — кивок в сторону явно не знавшего, куда себя деть, отца Лили, — мой муж Карл.

Лили с горечью подумала, что в голосе ее матери куда больше теплоты к незнакомому человеку, чем к ней. Она встретила сочувствующий и понимающий взгляд отца и улыбнулась ему уголками губ.

— С вашим мужем мы уже познакомились. — Зак пожал протянутую ему руку, подвинул для Дороти стул и подождал, пока она сядет.

Поведение этой женщины ему не понравилось. Почему она не обращает внимания на свою дочь, в фигуре и на лице которой застыло напряжение, но в глазах, обращенных на мать, светится любовь?

— Ты хорошо выглядишь, мам.

В голосе Дороти сквозили недовольные нотки, когда она ответила:

— Не знаю, почему ты так говоришь, потому что уверена, что этого не может быть. Я совсем выдохлась, устраивая все эти бесконечные благотворительные мероприятия.

— А мне мое занятие нравится, — негромко сказала Лили.

— Вот как? — Дороти обернулась к ней. — И чем же ты занимаешься?

— Работаю добровольцем при институте мозга, где проходила моя реабилитация.

Дороти сделала вид, что не слышала этого признания, сделанного тихим голосом.

— Ты работаешь?

— У меня бюро по трудоустройству секретарей. Хотя я об этом тебе уже говорила, — не удержавшись, напомнила Лили.

— В самом деле? — Дороти вдруг чересчур пристально стала рассматривать свой безукоризненный маникюр. — Наверное, когда я звонила тебе в последний раз, ты мне об этом уже говорила, а я просто забыла. Куча дел, знаешь ли.

— Ты хотела сказать, когда я звонила тебе? — ровным тоном поправила ее Лили. — Кстати, в аэропорту я виделась с Мишель. Не знаешь, почему она так уверена, что я живу за границей? Наверное, излишне спрашивать, что думают мои друзья и знакомые? Ведь источник информации у всех был один и тот же.

Зак был шокирован и не верил своим ушам. Как и, главное, почему Дороти Келловей могла поступить подобным образом?

— Ну, я подумала, что ты, может, захочешь попутешествовать, чтобы набраться новых впечатлений. Ты ведь отказалась от санатория! — неожиданно обвинила она Лили.

— Я в состоянии сама позаботиться о себе, — глядя прямо в глаза матери, произнесла Лили. — И для этого совсем не обязательно меня прятать от людей и заточать в так называемый санаторий, словно я прокаженная.

Голос Лили звучал негромко, но в нем было столько боли, что даже Дороти Келловей не выдержала и отвела взгляд.

Зак начинал догадываться, что могло послужить причиной отъезда Лили, но об этом даже думать не хотелось. Неужели ее мать могла отказаться от собственной дочери после того, что с ней случилось? Раздражение его усилилось. Он посмотрел на Лили и почувствовал что-то вроде гордости за нее, и уважение к ее внутренней силе и стойкости.

— Похоже, вы многое потеряли, миссис Келловей, — неожиданно для себя произнес он.

— Простите?

Все головы, как по команде, обернулись к нему.

— Лили сделала отличную карьеру и, я уверен, на этом не остановится, — решительно продолжил он. — Я не знаю, что могло произойти между вами, но могу заявить вам с полной ответственностью, что в один прекрасный день вы пожалеете о том, что вас не было рядом с дочерью, когда она так нуждалась в вашей поддержке.

За столом повисла неловкая пауза.

В глазах Лили он прочел признательность и удивление. Зак на секунду опустил веки и вдруг понял, как много для него значит эта молчаливая благодарность Лили.

Желание защитить ее, уберечь от новой боли вспыхнуло в нем с новой силой. Он поднялся. Лили молча встала.

Зак кивнул официанту и быстро расплатился.

— Надеюсь, вы нас извините? Завтра с утра у нас назначена встреча, а мы еще не отдохнули с дороги. Всего хорошо, миссис и мистер Келловей. — Он коротко кивнул. — Рад был с вами познакомиться. Может, еще встретимся.

— Пока, мама. — Лили натянуто кивнула и обернулась к отцу. Нагнувшись, она поцеловала его и с улыбкой сказала: — Пока, папа. Береги себя.

— Пока, Лилибел. — Ее отец застенчиво улыбнулся и пожал ей руку, не обращая внимания на недовольный взгляд жены. — Не забывай, звони.

— Обязательно.

Лили не возражала, когда Зак взял ее за руку и не отпускал до тех пор, пока они не остановились у арендованной машины.

— Прости, — неожиданно произнес он, когда они сели в машину.

Это прозвучало так внезапно, что Лили удивленно вскинула на него глаза:

— За что? Разве ты виноват в том, что только что произошло? Мою маму не переделать. — Она пожала плечами. — Тут уже никто и ничего не в силах исправить. Наоборот, это я должна извиниться перед тобой. Тебе пришлось стать свидетелем неприятной сцены.

— Твои родители такие разные. — Зак выехал со стоянки и посмотрел на нее. — Конечно, внешне ты очень похожа на мать, но вот что касается всего остального… Наверное, в детстве тебе приходилось несладко.

— Мне бы не хотелось сейчас об этом говорить, если ты не возражаешь. — Лили закрыла глаза.

— Я только хочу помочь.

— Мне не нужна ничья жалость. — Она открыла глаза. — Это моя жизнь и мои родители. Я люблю их и принимаю такими, какие они есть, хотя иногда, признаться, это очень непросто.

— Кто говорит о жалости? — Загорелся красный свет. Он остановил машину и посмотрел на нее. — Я имел в виду, что не много найдется людей, кому довелось пережить подобные испытания и не сломаться. Я восхищаюсь тобой, Лили.