Шериф для мертвецов

Но именно сюда, в один из оплотов Тьмы, привезли сегодня пострадавшую Светлую волшебницу. Просто экипаж Темных магов наткнулся на нее первым.

Сегодня патрулирование центра Ростова проводил сам руководитель городского подразделения Ковена, князь Дженнар Лагваль. Около десяти часов утра он ощутил, что в районе Центрального рынка было совершено серьезное преступление с применением магии. Прибыв на место, князь обнаружил изуродованную девушку — вероятнее всего, тоже волшебницу. Такой вывод Лагваль сделал после того, как потерпевшая почувствовала его собственный энергетический ореол. Она пыталась что-то сказать, но не могла. Видеть и слышать, что происходит вокруг, несчастная тоже не была способна. Мерзавец, изувечивший ее, использовал заклятия, чтобы отключить основные органы чувств.

Девушку повезли в штаб Ковена, чтобы оказать первую помощь и определить личность, или хотя бы силовую принадлежность. Бедняжка была слишком молода, чтобы сразу понять, к Свету она относится или же к Тьме: ей еще не поставили Печать. Но сам Дженнар, располагавший информацией практически обо всех постоянно проживавших в городе Темных Сущностях, был склонен полагать, что девушка принадлежит к Светлым.

По прибытии на место его догадка подтвердилась. Защитные чары штаба отреагировали на девушку предупредительным сигналом третьего уровня — на территории Тьмы появился Светлый маг без агрессивных намерений. Сигнал был очень слабым, и это означало, что девушка крайне истощена… или же вовсе лишена своих магических способностей.

Жуткие раны на спине пострадавшей являли собой не что иное, как буквы древнего алфавита, составлявшие Наречие, на котором общались между собой сверхъестественные Сущности — как Темные, так и Светлые. Лагваль не стал сразу вчитываться в кровавую надпись — это выглядело бы не слишком этично. Князь лишь успел заметить, что слова, вырезанные на девичьей коже, являют собой нечто вроде послания обоим Ковенам сразу…

В настоящий момент раненая находилась в санитарной зоне, а Дженнар Лагваль — в элитных апартаментах, которые в настоящий момент занимал самый высокий гость, которого эти стены могли принять за всю свою историю. Лидер Ковена Малаха, сильнейший из Темных магов Земли, Вадим Дорога.

Именно с ним и совещался сейчас князь. Предметом обсуждения была, разумеется, дальнейшая судьба Светлой девчонки.

— Не похоже на провокацию, — молвил Дорога, выслушав рассказ о случившемся и собственные предположения Лагваля. — Светлые, конечно, мастера всевозможных гнусных интриг, но… так далеко, чтоб пустить в расход кого-то из своей же молодежи, они никогда не зайдут. Просто не способны на такое. Белые… От них всего можно ожидать, но все же, членовредительство не в их стиле. Скорее всего, юную барышню обработал Черный. Ты сказал, у нее на спине что-то вырезали. Я, пожалуй, взгляну, — Дорога сделал шаг к двери.

— В этом нет необходимости, милорд, — покачал головой Лагваль. — Я дал распоряжение сфотографировать надпись и выложить снимок в локальную сеть штаба.

— Что ж, прекрасно, — Вадим сел в кресло перед столом, на ктором стоял его ноутбук. — Так-так-так, — произнес глава Ковена, взглянув на документ. — Дженнар, ты сам-то ее читал?

— Самое начало, краем глаза, — молвил Лагваль. — Кажется, тот, кто это сделал, затеял с Ковенами какую-то игру.

— Он давно затеял эту игру, — Дорога повернулся к князю. — Знаешь, что это? Послание от Морлока Хнарта. Того самого, по чью душу я прибыл в город. Он пишет, что отныне происходящее выйдет за рамки попыток двух Ковенов найти и покарать его. Иными словами — Морлок объявляет нам войну.

— Каков наглец, а, — выдохнул Дженнар. — Какие будут распоряжения, милорд? Что делать со Светлой волшебницей?

— Она должна остаться у нас, — сказал Дорога. — Девчонка — ключ к тайне Морлока. Говоришь, она не может ни видеть, ни слышать, ни разговаривать?

— Да, — кивнул Лагваль. — Мерзавец основательно над ней поглумился. Изнасиловал, лишил способности использовать магию и общаться с миром. Значит, Светлых в известность ставить не нужно?

— Нет, — подтвердил Вадим. — И вот почему: как только они узнают, что кто-то из них находится в Ковене Малаха в таком состоянии, начнется заваруха. Мы-то, конечно, сможем доказать свою непричастность к произошедшему с ней, да только… нас ведь и спрашивать никто не станет. Ты и сам это прекрасно знаешь. Так что девчонка пока пускай остается здесь. Разумеется, ей нужно будет обеспечить наилучшие условия… хотел бы я сказать "проживания", но ее ситуацию иначе, как существованием, не назовешь.

— Понятно, — кивнул князь. — Сделаем.

— Раны на спине следует полностью зарастить, — добавил Вадим. — Однажды она все равно вернется к своим, и я не хочу, чтобы они тоже располагали этой информацией. Я должен первым добраться до Морлока. Чтобы узнать, кто за ним стоит.

— Думаете, его деятельность, все же, является провокацией Ковена Матаха? — поинтересовался Лагваль.

— Это был бы еще не самый плохой вариант, — Вадим тяжело вздохнул. По тону руководителя Дженнар догадался, что подоплека последней фразы Дороги сегодня ему не откроется.

— Я могу идти? — спросил князь.

— Да, Дженнар, пока ты свободен, — кивнул Вадим. — Займись тем, о чем я говорил чуть раньше. Вечером устроим общее совещание по вопросу Морлока. Пускай соберутся все, кто располагает хоть какой-то информацией о нем.

— Хорошо, милорд, — Лагваль развернулся и вышел из покоев Дороги. Вадим перебрался из-за стола на диван. Вытянув руки перед собой, он материализовал в воздухе посреди комнаты голубой шар Сферы Бытия — одной из гадательных систем высшей магии. В который раз сильнейший маг Темной стороны пытался определить точное местонахождение Морлока Хнарта. Но даже его невероятных способностей почему-то никогда не хватало для этого…

"Хочешь научиться успевать и там и тут? Поработай здесь!", — возвещала табличка на двери ресторана быстрого питания. Скользнув по ней взглядом, Киреев мрачно усмехнулся. К качеству продукции "Макдоналдса" претензий у него никогда не было. Но вот сказать того же об уровне работы обслуживающего персонала некромант не мог. "Пожалуй, пообщавшись с этими ребятами подольше, можно поверить в то, что Франц Кафка был писателем-реалистом", — подумал Егор, входя в помещение.

Многочисленные нападки на этот "храм рыжего клоуна" Киреев всегда считал происками конкурентов и вконец исписавшихся журналистов. Продукты, подаваемые здесь, вовсе не казались ему воплощением некоего "мирового гастрономического зла" — да хотя бы потому, что Егору случалось наблюдать трапезы, которые вполне подошли бы под такое определение. Подумаешь, жирная пища с высоким содержанием белка! Если поковыряться в том же "Биг Маке", выяснится, что в нем нет ничего такого, чего не было бы на каждой российской кухне. Жарим же мы себе на обед картошку и котлеты, делаем салаты из лука и огурцов, закусываем все это белым хлебом, смазав его майонезом. Так в чем же разница?

Совсем другое дело — то, как вам подают эти продукты. Егор до сих пор не мог забыть идиотский эпизод, случившийся с ним в "Макдоналдсе" несколько лет назад. Киреев спокойно делал заказ, но к обслуживавшему его операционисту внезапно подошел парень со значком менеджера и принялся… дублировать действия кассира, задавая Егору те же самые вопросы. Кассир при этом продолжал оформлять заказ, и никакой нужды в присутствии поблизости еще одного сотрудника не было. В первую секунду Егор просто остолбенел от происходящего, а во вторую — с трудом подавил в себе желание столкнуть оболтусов лбами.

И таких моментов из истории отношений "продавец-покупатель" он мог припомнить множество — не только из собственной жизни. И не только применительно к "Макдоналдсу", конечно — но в контексте того, что было написано на двери заведения, сцены из прошлого вставали перед глазами в особенно ярких красках.