Звёздный дар

Игорь, в свою очередь, тоже не скрывал, что именно к чему-то подобному он и готовился всю свою жизнь.

Порой он задавался вопросом так ли это на самом деле и ответом на него было то, что работал он с огромным упорством и полной самоотдачей. Как и раньше, в то время, когда он готовился к полётам на «Буране», теперь всё было предельно ясно — учёные, конструкторы, инженеры, техники и рабочие, десятки тысяч человек, русские, белорусы, украинцы, татары, китайцы, японцы, индусы и ещё невесть сколько народов, строили новый космический корабль, а ему нужно было хорошенько подготовиться к тому, чтобы долететь на нём к огромному космическому кораблю, находящемуся сейчас аж за Солнцем.

Внешне всё выглядело очень просто. Стартовать с Байконура, преодолеть земное притяжение, выйти на гелиоцентрическую орбиту и за три месяца, двигаясь в космическом пространстве с постоянным ускорением, преодолеть огромное расстояние.

Однако, на деле им пришлось столкнуться с огромным количеством всевозможных проблем и трудностей. В первую с тем, что разгонные блоки «Фрегат» имели недостаточную тягу, а собирать их в пакеты, подобные «королевскому», было делом всё же весьма опасным и затруднительным.

Конструкторы из КБ академика Челомея, проделав в считанные недели огромную работу, сумели сварганить нечто новое и куда более мощное, а спецы с завода Хруничева воплотили их разработку в металле. Сегодня должны были пройти первые испытания их изделия и ещё на подъезде к испытательному полигону Игорю стало ясно, что это событие никого не оставило равнодушным. Это было понятно хотя бы потому, что по трассе в том направлении ехала целая кавалькада лимузинов с флажками десятков государств. Он даже и не предполагал о том, что снова увидится с китайским премьером, который решил лично убедиться в том, что русские не бросали слов на ветер.

Хотя Игорю куда больше хотелось поговорить с конструкторами, ему пришлось уделить Дзао Дзияну добрых пятнадцать минут и рассказать о том, что представлял из новый разгонный блок. Данила-мастер, одетый в новенький мундир с майорскими погонами, которые навесили на него вопреки всем правилам, крутился рядом и всё норовил сделать свои уточнения. Китайцу не очень-то нравилось нахальство этого юного дарования, но, услышав о том, что это и есть сын русского пилота и бортинженер «Благовеста», он переключил всё своё внимание на юношу и выпустил из своих рук рукав командира этого корабля.

Облегчённо вздохнув, Игорь чуть ли не бегом бросился к академику Реброву, руководившему всеми работами по созданию разгонного блока. Этот лысенький, сухощавый мужчина, похожий на скворца, увидев его стал яростно вырываться из тесного кольца любопытствующих иностранцев. Ему куда больше хотелось пообщаться с Игорем, чем с этой дипломатической публикой. Подбежав к нему он силой ткнул его жестким, как сучок, пальцем в бок и бойко спросил:

— Ну, что, морда генеральская, утёр я тебе нос?

Тот ответил в тон ему:

— Ага, как же. Сначала посмотрим на то, как пройдут испытания, ракетчик недоделанный. Вот возьмет твоя бочка с дымом и взорвётся ко всем чертям, что ты тогда скажешь?

Старый знакомец Игоря Медведя — Генка Ребров нежно обнял его за талию и стал настойчиво выталкивать из холла, явно, не рассчитанного на такой наплыв народа, внутрь бетонной громадины испытательного полигона. Академиком Генка стал каких-то три недели назад и, подобно своему другу, всё ещё не мог привыкнуть к тому, что его таланты были, вдруг, востребованы в таком огромном объёме. Ещё меньше ему верилось в то, что всё необходимое для работы, специалисты, новейшая вычислительная техника, станки и материалы, появлялись, как по взмаху волшебной палочки. Кивая охранникам, стоявшим у дверей, он весёлым голосом сказал:

— Да, Игорёха, не думал я, что такое возможно. Представляешь, старик, стоило мне только заикнуться о том, что нам нужен листовой бериллий, его нам тут же столько приволокли, что на три десятка разгонников хватит. Меня даже оторопь взяла. Жаль только, что всё это не надолго. Вот построим для тебя «Благовест» и всё, абзац, мы снова будем не у дел.

Похлопывая друга по плечу, Игорь успокоил его:

— Нет, ракетная твоя душа, уж теперь-то тебе придется вкалывать, как проклятому.

Ты, верно, забыл о том, что нам придётся после всего этого построить полсотни кораблей и отправить «Звездный дар» в дальнейший полёт, так что, Геша, твоя работа только начинается.

Генка Ребров посмотрел на него с сомнением во взгляде и недоверчиво поинтересовался:

— Ты, что же, считаешь что с нашим-то свиным рылом впору соваться в калашный ряд?

Да, все наши технологии по сравнению с диарскими это каменный век. Старик, меня от одних только их плазменно-вакуумных двигателей в жар бросает. Ведь это нечто невообразимое, Игорь. Даже подумать страшно о том, что вакуум может быть рабочим телом. Это ведь напрочь разрушает все наши прежние представления о материи.

— Да, брось ты, старик, ерунда всё это. — Перебил академика космонавт — Кому как не тебе и всей вашей братии осваивать новые знания и строить на Луне космические верфи? Ну, малость, подучитесь, сделаете, так сказать, полную ревизию своих представлений о науке и вперёд. Неужели тебе не ясно, Геша, что после того, как вы справились с этой задачей, Родион любому деятелю пасть порвет, но вас всех к этому делу обязательно пристроит. Ты же должен понимать что большой корабль он от себя уже никуда не отпустит просто так. Да, американцы тоже на него зубы точат, ну так что с того? Вы с ними как-нибудь договоритесь и слепите что-то вроде совместного предприятия. В любом случае ни ты, ни все остальные наши технари в стороне не останетесь. Уж это я тебе точно гарантирую. Родион мужик дюже цепкий и уж если он за что ухватился, то уже хрен из рук выпустит. Так что держи хвост пистолетом, Геша.

Академик Ребров нервно улыбнулся и сказал:

— Ох, твои слова, да, Богу в уши бы, Игорёха. Ну, ладно, пошли в бункер, посмотрим на то, как мой новый керогаз работает. Дикая машина у нас получилась, старик, просто бешеная. Не знаю, как ты с ней и управишься в полёте.

Как раз этого-то генерал Медведь желал более всего. Из объяснений Данилы он уже знал о том, что конструкторам удалось значительно увеличить скорость истечения газов из дюзы маршевого ракетного двигателя, что обещало значительное увеличение его тяги. Новый разгонный блок представлял из себя серебристый цилиндр диаметром в восемь метров и высотой в три с половиной с одной стороны которого выступала на два метра огромная дюза маршевого двигателя, почти трёхметрового диаметра, а с другой имелось круглое углубление под вторую такую же таблетку. По кругу цилиндра шли маневровые двигатели.

Разгонник был уже полностью заправлен топливом, старым, добрым гептилом и установлен на стенде в горизонтальном положении. Его огромное жерло, сажисто-черное снаружи и медно-красное, полированное, внутри, было нацелено в сторону бетонной пещеры с целым лабиринтом газоотводных каналов. До этого дня Игорю ни разу не доводилось присутствовать на подобных испытаниях, но он не раз видел их видеозаписи и зрелище это было ещё то. По сравнению с «Фрегатом» этот разгонный блок был в семь раз мощнее, да, и весил вчетверо больше, так что грохоту от него будет предостаточно.

Бункер, в котором они разместились, был отделен от камеры испытательного стенда добрыми сорока метрами железобетона. За всем тем, что происходило внутри камеры, можно было наблюдать либо по телевизору, либо через специальный перископ, за которым находился руководитель испытаний. Так что с таким же успехом вся эта публика, приглашенная на полигон, могла наблюдать за происходящим и находясь в академии космонавтики. Но всем, почему-то, захотелось приехать именно сюда для того, чтобы лично засвидетельствовать первый успешный шаг русских.

В самих испытаниях не было ничего интересного. Сначала из дюзы разгонного блока повалили буро-рыжие клубы топлива, потом последовала яркая вспышка пламени и дьявольский керогаз заревел так, что его было слышно даже внутри бункера.