Туман

— Да, но попробовать стоит.

— Но всех вылечить невозможно, — вмешался лорд Гиббон, — наши ресурсы слишком ограничены.

— Всех мы, конечно, вылечить не сможем, — согласилась Дженет Холстед, окинув взглядом помещение, — но вы уж позаботьтесь, чтобы нам не пришлось лечить всех. Вы должны уничтожить микоплазму. — Не дожидаясь ответа, Дженет обратилась к Холмену: — Джон, я возвращаюсь в центр. Мисс Симмонс сделают переливание крови и в случае необходимости будут лечить облучением. Нужно ваше согласие: к отцу девушки мы обратиться не можем.

— Делайте все, что сочтете нужным, — ответил Холмен, — я согласен.

Дженет потрепала его по плечу и встала из-за стола:

— Извините, джентльмены, я должна идти: больные ждут. Надеюсь, вы будете держать меня в курсе дела.

Рикер проводил женщину сдержанной улыбкой восхищения. Министр внутренних дел откашлялся:

— Я хотел бы выяснить кое-что, профессор. Это повлияет на дальнейший ход дискуссии. Как вы считаете, может ли выработаться иммунитет у того, кто оправился от болезни, вызванной бактериями?

Профессор задумался. Наконец он заговорил:

— Вполне возможно, хотя об этом лучше было бы спросить у миссис Холстед. Если организм преодолел заболевание, то естественно, что вырабатывается частичный или полный иммунитет. В случае с мистером Холменом я могу утверждать, что его организм может противостоять влиянию микоплазмы, так как переливание крови было сделано своевременно. Следует, конечно, проверить эту гипотезу, ведь, как вы знаете, инстинкт самосохранения очень силен. Могут возникнуть целые защитные системы...

— Э... А если болезнь заразна? — поинтересовался сэр Тревор, тщательно избегая смотреть Джону в глаза. — Вдруг мистер Холмен является разносчиком заболевания?

— С подобными случаями мы как будто не сталкивались, — сдержанно улыбнулся Рикер. — По-моему, ДНК организма-мутанта соединяется с ДНК мозга подобно тому, как канцерогенные вещества соединяются с клетками органа, и могут спать годами, пока что-то не разбудит их. Но, как я полагаю, наша микоплазма действует молниеносно, поэтому болезнь не может быть заразной. Проблема в том, что мы не знаем, как выглядит микоплазма в своем первоначальном виде. Мы должны тщательно исследовать ее, чтобы выяснить это. Расскажу вкратце о том, что нам известно. Так называемые плевропневматические тельца — самые маленькие из известных нам бактерий, клетки которых способны к самовоспроизводству. Они имеют круглую форму, их диаметр — всего лишь одна тысячная миллиметра, их хромосомы содержат не более шестисот пятидесяти генов, что составляет одну пятую от количества генов, содержащихся в хромосомах обычных бактерий. По своему физическому и биохимическому составу микоплазма ничем не отличается от обычной бактерии, если не считать отсутствия оболочки. Из этого следует, — объяснил профессор, — что клетки микоплазмы могут деформироваться и просачиваться сквозь мельчайшие поры, даже меньшего диаметра, чем их собственный. А это значит, что пенициллин бессилен против них.

Наступило неловкое молчание. Наконец сэр Тревор откашлялся:

— Вы хотите сказать, что мы зашли в тупик?

— Нет, мы найдем выход, но для этого нужно знать, как именно была произведена мутация.

— И у вас, конечно, есть план? — спросил министр обороны.

— Да, у меня есть план, но, к сожалению, мы ограничены во времени, — добродушно объяснил профессор, словно отвечая на глупый детский вопрос. — Конечно, если тщательно копаться в результатах анализов, обследовать всех, кто остался жив после столкновения с туманом, то можно найти путь к спасению. Но ведь нам нельзя мешкать. — Профессор обвел взглядом присутствующих и добавил: — Конечно, дело быстро продвинулось бы вперед, будь у нас хоть немного микоплазмы в чистом виде.

— Так что же нам мешает добыть ее? — нетерпеливо спросил Дуглас Глайн, заместитель министра обороны.

— Я сказал: «в чистом виде». В саамом чистом виде. В тумане, не считая микоплазмы, содержится углекислый газ и множество других примесей. Полагаю, что его желтоватый оттенок возник из-за загрязнения атмосферы отходами производства и выхлопными газами. Потребуется много времени, чтобы очистить туман и раздобыть микоплазму.

— Вот мы и подошли к следующему вопросу, который нам предстоит обсудить, — сказал министр внутренних дел. — Слово предоставляется сэру Кейту Маклину, который расскажет нам, в каких условиях содержалась микоплазма.

— И как ей удалось вырваться на свободу, — усмехнулся сэр Тревор Чемберс.

Сэр Кейт поднялся с таким видом, словно собирался обратиться с речью к офицерам своего штаба.

— Микоплазма Бродмейера, — начал он, — хранилась в секретном помещении в специальных пробирках из сверхпрочного стекла. Во время эксперимента на каком-то животном, кажется, это был кролик, профессор вскрыл одну из пробирок, но забыл о мерах предосторожности и через какое-то время впал в безумие. Как сказал профессор Рикер, микоплазма в чистом виде не обладает достаточно большой разрушительной силой, но, получив подпитку, действует почти молниеносно. В припадке бешенства Бродмейер уничтожил свои труды и убил одного из коллег. Затем профессор окончательно впал в безумие, его мозг совершенно вышел из строя, бедняга лишился зрения и слуха и вскоре покончил с собой. Мы решили как-то отделаться от этой опасной микоплазмы. Ее нужно было уничтожить, утопить или закопать.

— Бог мой, неужели вы решили закопать ее? — выпалил на одном дыхании сэр Тревор.

— Э... не я, сэр Тревор, а мое тогдашнее начальство. Вспомните, что это произошло пятнадцать лет назад.

— Продолжайте, сэр Кейт, — вмешался министр внутренних дел.

— Не зная точно, что это за бактерии, мы не могли просто избавиться от них. Утопить их было слишком рискованно. Оставалось только закопать. И как можно глубже. Прочные пробирки и свинцовый контейнер казались нам достаточно надежными.

— И закопали вы их в самом городке, — съязвил Холмен.

— Нет, конечно. В четверти мили от него, — хмуро ответил сэр Кейт.

— Продолжайте, сэр Кейт, — вмешался министр внутренних дел, твердо решивший не допускать кипения страстей.

— Запись о месте захоронения микоплазмы уничтожена. Пятнадцать лет — слишком большой срок и... — Маклин заколебался и, окинув взглядом лишенные выражения лица, нехотя продолжал: — Э... несколько недель назад мы проводили подземные взрывы...

— Я так и знал! — возмутился сэр Тревор и вскочил со своего места. — Мало вам, солдафонам, территории в Солсбери, так вы еще всякую дрянь зарываете где попало!!!

— Взрыв был произведен в двух милях от места захоронения!

— Тогда чем вызвано землетрясение в деревне?

— Сядьте, пожалуйста, сэр Тревор, — резко приказал министр внутренних дел, — я же предупреждал вас: никаких отвлекающих дискуссий. Мы здесь для того, чтобы найти выход из сложившейся ситуации. Продолжайте, сэр Кейт.

— Мы испытывали мощную бомбу. Мы уже двадцать лет проводим подземные взрывы. Многие страны считают, что это лучший способ испытывать бомбы. Вы же не хотите, чтобы мы взрывали их на земле.

— Вам их вообще не следует взрывать, — проворчал сэр Тревор.

— Боюсь, именно этот взрыв и послужил причиной землетрясения, в результате которого микоплазма вырвалась на поверхность.

— Уж не хотите ли вы сказать, что у вас есть такая мощная бомба и ее взрыв может разрушить городок, находящийся в двух милях от эпицентра взрыва? — недоверчиво спросил сэр Тревор.

— Да, но мы сами не ожидали такого результата, — ответил сэр Кейт Маклин, стараясь скрыть всякий намек на гордость. — После взрыва в земле образовалась трещина длиной в несколько миль, контейнер был разрушен взрывной волной, и микоплазма вырвалась на свободу. Мы считаем, что бактерии были уже экологически заражены, в результате чего и появился этот желтый туман.

— Откуда у вас такая уверенность? — поинтересовался Холмен.

— Как только мы услышали о таинственном ядовитом газе, мы подняли все наши архивы, изучили все документы, касающиеся мест захоронения радиационных отходов и прочих вредных веществ, и обнаружили, что контейнер с микоплазмой был захоронен в районе взрыва.