Страница 11 из 31
— У меня просто нет халата, — смущенно ответила она.
Джейк посмотрел ей в глаза.
— У тебя прекрасное тело, — спокойно ответил он. — На нем достаточно одежды. И я, между прочим, не распутник.
— Я не это имела в виду, — стала оправдываться Морин. — Я просто…
Он вошел, закрыв за собой дверь, бросил пиджак на стул и, не сводя с нее своих темных глаз, приблизился. Она невольно подалась назад, но он взял ее лицо в руки и ласково погладил по щеке.
— Зачем ты убегаешь от меня? — тихо спросил он, глядя в ее широко раскрытые глаза. — Я не причиню тебе вреда.
— А я тебя и не боюсь…
Джейк наклонился к ней и приник к ее губам. Не отрываясь, он целовал ее, пока не почувствовал, что она расслабилась и робко приблизилась к нему.
Воодушевленный ее покорностью, он обнял ее за талию и нежно привлек к себе. Это было дьявольски возбуждающим — чувствовать ее соски через тонкую ткань рубашки и знать, что под ней на Морин ничего нет.
— Иди ко мне, — прошептал он. — Обними меня.
— Я… я не одета, — ответила она тоже шепотом, чувствуя, что теряет контроль над собой.
— Господи, я знаю! — отрезал Джейк. Его руки ласкали плечи Морин. Он не выдержал и застонал.
— Что такое? — прошептала она, подавшись назад, чтобы видеть его лицо. — Я что-то сделала не так?
Он изо всех сил сжал зубы и ничего не ответил. Как она была не похожа на тех женщин, которых он знал раньше! Он настолько возбудился, что готов был повалить ее на кровать и сделать то, чего ему так хотелось. Глаза Морин были широко раскрыты, в них читалось возбуждение и отчаяние. Ее губы слегка покраснели в тех местах, где он их прикусил. Она чувствовала себя девушкой, которой вот-вот предстояло стать женщиной. И ему безумно хотелось быть ее мужчиной. Ее первым мужчиной. Ее единственным мужчиной.
Его руки лежали на ее талии, и он наслаждался ее хрупкостью. Обнимая, он слегка натянул пижамную ткань и с восхищением увидел ее набухшие соски. Морин, пожалуй, даже не обращала внимания на эту деталь, которая сводила Джейка с ума.
— Лучше иди оденься, — тихо сказал он, пожирая ее глазами. — Ты представить не можешь, какой желанной сейчас выглядишь.
Ее лицо просветлело. Он ослабил объятия, и Морин с улыбкой слегка отстранилась от него.
— Это правда?
Джейк отвернулся и вытащил из пачки сигарету. Лицо его было мрачным.
— У тебя, кажется, есть кофе? — спросил он сдавленным голосом.
Морин не поняла такой перемены в его настроении. Возможно, он плохо спал этой ночью…
— Да, конечно. Сваришь сам, ладно? Я скоро вернусь. — Она вошла в спальню и захлопнула дверь, все еще чувствуя звон в ушах после его жадных, голодных объятий. Целоваться так, как они целовались, было здорово, но вместе с тем — страшновато.
Морин чувствовала головокружение и слабость во всем теле. Только что она испытала совершенно новое для себя ощущение. Это была какая-то сладкая, тянущая боль. Странная реакция на поцелуй, подумала девушка и, опомнившись, бросилась надевать платье и чулки, на минуту задержавшись перед зеркалом, чтобы привести в порядок растрепавшиеся волосы. Она была молода и очаровательна, но не прекрасна… Вздохнув и посмотрев на свое отражение в зеркале, Морин надела вечно спадающие очки, вернулась в комнату, неся в одной руке свои белые туфли на шпильке, а в другой — сумочку, и сложила все это на стул. Потом прошла на кухню.
Джейк, сидевший с чашкой черного кофе в руке, улыбнулся, увидев ее. В его глазах читалось страстное желание снять это ненужное платье, распустить ее роскошные волосы и…
Она покраснела, прочитав его взгляд.
— Теперь нормально?
— Да. Теперь нормально, — ответил он машинально.
— Я сейчас приготовлю яичницу, — сказала Морин, потянувшись за кухонным фартуком. Он с восхищением наблюдал за ее движениями, удивляясь, насколько уютно она выглядит. Он никогда толком не видел, как женщины готовят. Это было занятно.
— Это для меня как другой мир, — неожиданно заметил он. — Я никогда не чувствовал себя так свободно, и мне никогда не было так хорошо вдвоем с женщиной.
Она повернулась к нему.
— В самом деле? — радостно спросила она.
— В самом деле. Мне с тобой очень хорошо.
Она скромно опустила глаза и повернулась к плите.
— Мне тоже с тобой хорошо, Джейк. Услышав свое имя, он почувствовал себя не очень уютно и повернулся на стуле.
— А тебе нравится работать у Блейка? — вдруг спросил он.
— Очень, — призналась она. — Правда, бедняга последнее время так переживает. За прошедшую неделю он превратился в комок нервов. Совсем на него не похоже. Наверное, это все из-за самолета. Он из-за него совсем изнервничался. Как ты думаешь, это может быть делом рук какого-нибудь диверсанта?
Глава четвертая
— Ты не обжегся? — воскликнула она и со всех ног бросилась за полотенцем. Джейк морщился от боли — горячий кофе неожиданно выплеснулся из чашки, попав ему на руку.
Ее вопрос о диверсии застал его врасплох, и своим неловким движением он почти поставил свой план под угрозу. Впрочем, он и думать забыл о пролитом кофе, наблюдая за Морин, когда та с озабоченным видом вытирала ему руку и хмурилась, глядя на красный след ожога.
Давно о нем никто так не заботился. Было видно, что она хлопочет над его раной не потому, что стремится произвести впечатление. Она в самом деле заботится о нем.
Морин наклонилась над рукой, осторожно втирая в обожженное место какую-то мазь и повторяя:
— Извини меня. Я, наверное, толкнула стол. Я такая неуклюжая…
— Это я толкнул чашку, — поправил он. — Ты здесь ни при чем. А это что за ерунда? — При виде мази он нахмурился.
— Антисептическая мазь, — пробормотала она. — Вообще-то она от порезов и пчелиных укусов, но у меня нет ничего другого. Может быть, она поможет…
— И ты всегда так заботишься о людях? — с подозрением спросил он.
Девушка бросила на него быстрый взгляд.
— Да, наверное, — ответила она, как бы оправдываясь. — Я когда-то мечтала стать медсестрой, но оказалось, что не выношу вида крови. Хотя, что я говорю? Я никогда не пыталась стать кем-то иным. Это в душе я люблю приключения. На самом деле я жуткая трусиха.
— Думаю, тебе просто не представилась возможность, — сказал он, глядя на нее с задумчивой улыбкой. — Помнится, я нанялся работать, когда был в твоем возрасте, на один захудалый пароход перевозить разные грузы. Я побывал на Канарах, на Гавайях, на Фиджи… Работал на плантациях сахарного тростника, а потом стал клерком в одной небольшой авиакомпании. Там научился кататься на водной доске. Это было довольно интересно, — сухо добавил он, заметив, с каким вниманием она ловит каждое его слово. — А потом один пилот научил меня управлять самолетом. Так я «заболел» авиацией.
— Это там ты научился разбираться в самолетах? — Ее глаза блестели от любопытства.
Джейк замялся.
— Да, наверное.
— Это так здорово! А твои родители не возражали?
— Еще как! — отозвался он. — Но я привык поступать по-своему. Хотелось узнать, на что я способен. Думаю, я удивился своему выбору не меньше, чем они.
Его лицо стало серьезным.
— Понимаешь, Морин, хотеть чего-то — недостаточно. Надо действовать. Мечты — это прекрасно, но только если они со временем становятся реальностью.
— Ты хочешь сказать, что надо быть готовым к неожиданным поворотам в жизни, — заметила она.
— Да, но не только. Иногда надо уметь чем-то жертвовать, — мрачновато добавил Джейк. — А жертвы бывают очень серьезными. Большую часть своей сознательной жизни я провел, собирая самолеты. И в одно прекрасное утро понял, что самолеты стали содержанием всей моей жизни. Постепенно я забросил всякую личную жизнь. Через какое-то время попытался все вернуть, но чувствовал, что чего-то все равно недостает. Некоторые вещи исчезают безвозвратно, тебе это известно?
— Да, — мягко сказала Морин. Она смотрела на его грудь и видела что-то темное под тонкой тканью рубашки. Ее сердце учащенно забилось, когда она подумала о том, что скрывается под этой белой тканью. Странный поворот мыслей, ведь никогда раньше мужское тело ее не интересовало.