Соблазненная

Спускаясь, Тони увидела обеспокоенное лицо Роз. У парадного входа в прихожей стоял мистер Бэрке. На его лице тоже была написана озабоченность. Тони не осмеливалась открыть рот, лишь подняла скрещенные пальцы, чтобы показать, что пока дела идут нормально. Если ей улыбнется судьба, то все обойдется.

У конюшни стоял прекрасный арабский скакун, но ни Нептуна, ни Сэвиджа не было видно. Стараясь поменьше дышать, она вошла внутрь. Обычно запах конского пота и навоза на нее не действовал, однако сегодня она не была уверена, что ее снова не стошнит.

Сэвидж и Брэдшоу оживленно беседовали, но ни тот, ни другой не собирался седлать Нептуна. Когда Тони подошла к ним, Сэвидж, продолжая разговор с Брэдшоу, поднял седло и передал ей. Она поняла намек. Ее опекун считал, что семнадцатилетний парень, если он хоть немного уважает себя, должен седлать своего коня сам.

Тони обозлилась, но не показала виду. Адам Сэвидж был самым законченным воплощением мужчины из всех, кого она встречала. Он источал силу и власть. Ему ничего не стоило оседлать и взнуздать лошадь. При одном взгляде на него у любой девушки задрожат коленки. Была бы она Антонией, то, глядя на его могучие мышцы, хлопала бы глазами и, затаив дыхание, смотрела, как он седлает ей лошадь. А в облике Антони ей оставалось только возиться с этой проклятой сбруей. Кипя от злости, Тони закинула в седло длинную ногу и, не дожидаясь его, махнула через парк.

Сэвидж нагнал ее, когда она уже скакала по лугам.

— Арабского скакуна с Цейлона привезли?

— Да. Двух, но подыскиваю еще. Нет на примете хороших лошадей?

Тони, отрицательно покачав головой, коротко ответила:

— Не таких кровей. — Она рассердилась. Знает же, черт возьми, что арабские скакуны стоят целое состояние!

У первой фермы они стреножили лошадей и направились пешком. Сэвидж обращал больше внимания на скот и хозяйственные постройки, чем на небольшой жилой дом.

Тони познакомила его с Джо Брэдли, и Сэвидж задал ему несколько относящихся к делу вопросов:

— Сможешь держать больше скота, если лорд Лэмб купит тебе?

Выслушав собеседника, дал несколько советов. Увидев двух девиц, которые, перешептываясь и хихикая, глядели на Тони, озабоченно отметил, что юноша не обращал на женский пол никакого внимания. Одна из них, набравшись смелости, поздоровалась с Тони и бросила в его сторону откровенно соблазняющий взгляд. Тони сердито проворчала:

— Мэри, давай отсюда, у нас дела.

Сэвидж удивленно поднял бровь. Насколько он помнил семнадцатилетних парней, они всегда ходили со стоячими, только и думали, чтобы кому-нибудь воткнуть. А эти два спелых яблочка, которые пора сорвать, кажется, понапрасну сохли по молодому лорду Лэмбу. Тони, видно, считал, что его прибор нужен только для того, чтобы помочиться!

По пути в Лэмб-холл после осмотра второй фермы Сэвидж стал объяснять:

— Если бы оба арендатора объединились между собой, один занялся выращиванием отборных зерновых, а другой — животноводством, это было бы куда производительнее и прибыльнее. У Гарри Симпсона сын. Кажется, трудолюбивый парень. Они могли бы за год удвоить производство. У другого фермера, Брэдли, только дочери, но если ему нанять работника, со временем это бы окупилось. Чтобы делать деньги, приходится их тратить.

Слушая его советы, Тони нехотя признавала их достоинства, но мыслить широко, разумеется, дано тому, кто не ограничен в средствах.

— Не у каждого есть ваши деньги, — проворчала она. Сэвидж взглянул на Тони, скачущего на прекрасном гунтере, подумав, что парень довольно испорчен. Привилегированный от рождения, он не имел никакого представления о том, что такое тяжелый труд, голод или обязанности перед людьми. Адам, конечно, никому не желал узнать, что такое голод, но, черт побери, парню не повредило бы познать вкус тяжелого труда или бремя обязательств по отношению к другим. Отпустив поводья, Сз-видж протянул мозолистые коричневые от загара руки.

— Все, что у меня есть, я заработал вот этими руками. У меня не было привилегий от рождения.

Ему не надо было добавлять: «Как у тебя». Эти не сказанные вслух слова подразумевались сами собой. Кроме того, и без слов было ясно, что «привилегии» претили этому человеку,

— Если бы перед вами был выбор: родиться с деньгами или заработать их, вы предпочли бы второе, — моментально среагировала Тони.

— Ты видишь меня насквозь, — ухмыльнулся Сэвидж. При одном взгляде на крепкие белые зубы и светлые голубые глаза на загорелом лице у Тони замирало сердце. Она моргала глазами, чтобы удостовериться, не сон ли это. Его внешность притягивала как магнит, но было в ней и что-то зловещее, опасное. Она уже мысленно называла его «мужчиной, у которого все на месте». Она избегала встречи с ним, боялась оставаться с ним, считала минуты, когда он уедет, а теперь частица ее необъяснимо не желала, чтобы он уезжал. Ее чувства к Адаму Сэвиджу полностью и окончательно раздвоились.

Спешившись у конюшни, Сэвидж снял седло и насухо вытер коня. Тони последовала его примеру. Сполоснув в ведре руки, они вместе не спеша побрели к дому.

— На этот раз я не могу у вас остаться. Много дел в Лондоне, а я еще, по существу, не побывал в Эденвуде.

— Эденвуд, — мечтательно вздохнула Тони.

— Это дом, который я построил в Грэйвсенде.

— Да я знаю! Был там много раз. Джеймс Уайатт — архитектор, какого поискать.

Адам Сэвидж, почувствовав в голосе Тони необыкновенный восторг, удивился, как юноша в его возрасте может так увлекаться строительством и архитектурой.

— Тебе хотелось бы стать архитектором?

— О, конечно! У меня об этом десятки книг. Меня интересует не только наружный вид, но и исполнение интерьера. В Лондоне полно величайших художников и мастеров. Поскольку вы давно не были в Англии, их имена вам ничего не говорят, но здесь работают Томас Шератон, Джордж Хепплуайт, Роберт Адам и Томас Чиппендейл.

— Да, сдается, что у нас общий интерес. Мой отец был столяром-краснодеревщиком. Учился у Чиппендейла.

— Просто непостижимо. Но вы говорите о нем в прошедшем времени, значит, его нет в живых. Адам Сэвидж помрачнел.

— Его раньше времени убила нищета, — коротко ответил он и переменил тему разговора. — Я как раз собираюсь обставлять Эденвуд мебелью. Как ты посмотришь на то, чтобы помочь мне своими знаниями?

Тони хотелось прыгать от радости, но в предложении было и много явных опасностей.

Сэвидж заметил колебания Тони.

— Лэмб-холл — прекрасное местечко, но, откровенно говоря, по-моему, тебе нужно переменить обстановку. Нужно пообщаться в Лондоне с молодыми людьми твоего возраста. И с молодыми женщинами, — многозначительно добавил он. — Там же целый большой мир. Разве тебе не хочется его узнать? В твоем возрасте я был готов проглотить его весь!

Тони ощущала его презрение. Она боялась, что он считает Антони Лэмба бесхарактерным, лишенным всех подобающих мужчине качеств. Внезапно ее охватил азарт. Если на то пошло, она, черт возьми, покажет, какой из нее мужчина!

Войдя в дом, Тони позвонила мистеру Бэрке и, многозначительно посмотрев, сказала:

— Помогите уложить вещи. Я уезжаю в Лондон. Роз, словно молоденькая девушка, порхала вокруг Адама Сэвиджа. Когда Тони с мистером Бэрке скрылись наверху, Адам доверительно поведал Роз:

— Леди Рэндольф, думаю, мне удалось рассеять болезненную меланхолию Антони. Он согласился поехать в Лондон, чтобы помочь мне выбрать обстановку для моего нового дома в Грэйвсенде.

Роз опасалась, не заставил ли Сэвидж Антони силой, но, зная увлечение внучки Эденвудом, сразу же отбросила подобную мысль. Правда, крайне предосудительно ехать с ним одной, но этого не избежать, не вызвав подозрений.

— Вы, разумеется, останетесь к обеду, — стараясь выиграть время, предложила Роз.

— Спасибо, — рассеянно ответил он, думая о чем-то другом. — Леди Рэндольф, для семнадцатилетнего юноши Антони кажется очень неискушенным в жизни.

Роз прикусила губу:

— Знаете ли, близнецы на этот сезон собирались ехать Лондон, но, когда мы получили весть о Расселле, вопрос отпал.