Соблазненная

Следующий час был заполнен суматохой. Десятки слуг метались с багажом, обставляли комнаты, разносили прохладительные напитки, наполняли ванны и распаковывали вещи прибывших в губернаторский дом гостей.

Приставленная к Антонии девочка-туземка, пока та купалась, опустив глаза, тихо сидела на коленях в уголке. Тони привыкла купаться в одиночку, но девочка держалась так незаметно, что Антония не испытывала неудобства.

Окунув руку в теплую душистую воду, Тони украдкой пощупала живот. Он уже не вдавался мягко внутрь, а чуть выдавался, правда, пока еще не выпячиваясь. Она улыбнулась своей тайне. Адам ни за что не позволил бы ей совершить это длинное путешествие, если бы знал о ребенке. Мысли перенеслись на мать. Когда ребенок родится, Ева станет бабушкой. Антония чуть не прыснула со смеху. Мать сочтет такую долю хуже смерти. Она заметила, как Ева жестом собственника дотронулась до Адама. Мать никогда не могла удержаться от того, чтобы не положить руку на мужчину. Еще ребенком Антония заметила, что Ева нежно, заманчиво касалась руками всех друзей отца. Теперь, будучи сама женщиной, она поняла,

что это один из способов утвердиться в своей привлекательности.

Выйдя из ванны, Антония вытерлась толстым махровым полотенцем. Маленькая служанка тут же подала выбранные Тони белую полотняную сорочку и нижнюю юбку. Девочка предложила ей строгое шелковое платье, но Антония выбрала простенькое белое из батиста, вышитое красными розами.

Антония принялась расчесывать спутанные в клубок волосы, и тут в покои величественно вплыла мать. Тони возблагодарила Всевышнего, за то что Ева не застала ее нагишом.

— Антония, у нас гость. Придется надеть к ужину что-нибудь построже.

Тони прикусила губу. В присутствии матери она почему-то всегда чувствовала себя нескладной и неловкой.

— Адам заверил меня, что в индийских владениях хлопок уместен в любое время. Но я мигом переоденусь. Надеюсь, Антони будет к ужину.

— Они с Бернардом всегда возвращаются на закате.

— Бернардом? — повторила Антония. Ей было ненавистно само звучание этого имени.

— Да, у нас гостит твой кузен Бернард Лэмб. Весьма привлекательный молодой человек.

— Пресвятая Богородица! — воскликнула Тони. — Он намерен убить Антони!

— Не говори глупостей.

— Правда, мама. Я должна сообщить Адаму. — И, обратившись к девочке, сказала: — Найди, пожалуйста, мои сапоги.

— Антония, я запрещаю тебе сломя голову мчаться в Прыжок Леопарда. И не смей звать его Адамом! Мы с мистером Сэвиджем должны пожениться. Он скоро станет тебе отцом!

Глава 44

Кровь отхлынула от лица Антонии. Оно стало пепельно-серым. Чувствуя, что теряет сознание, она протянула руку, чтобы за что-нибудь ухватиться. Темнокожая женщина сунула ей в протянутую руку сапоги.

— У плохого человека пистолет, мэмсагиб, — шепотом произнесла она.

Чтобы справиться с головокружением и накатывающейся тошнотой, Антония несколько раз закрыла и открыла глаза. Ей хотелось крикнуть, что она не верит. Ее мать и Сэвидж — этого она просто не вынесет! Ее бы глубоко ранило, если бы это была любая другая женщина, а тут Ева! В этот миг Антония считала, что удар смертелен. Словно мать вынула у нее из груди сердце.

Потом до нее дошло, что мать такая же жертва, как и она сама. Сэвидж соблазнил ее и занимался с ней любовью, зная, что на Цейлоне его возвращения ждет Ева, чтобы выйти за него замуж. Антония была в ужасе от такого чудовищного обмана. Коварное двуличие Сэвиджа вызвало в ней отвращение. Она признавала, что начало нечестности между ними положила сама, выдав себя не за того, но как можно быть таким бессердечным, таким низким, чтобы соблазнить и мать, и дочь? Это подло и безнравственно.

— У меня единственный отец — Расселл Лэмб, — бросила она, натягивая сапоги. — Я во что бы то ни стало должна найти Антони. Бернард Лэмб — безжалостный убийца, хотя ты и находишь его привлекательным. Боюсь, что ты плохо разбираешься в людях.

Под жгучим, презрительным взглядом дочери Ева отпрянула назад. Уже в детстве дочь была упряма. Будь что будет. Пускай себе бежит навстречу опасности. Цейлон не Англия, но своенравная девчонка должна испытать это на себе!

Тони отыскала конюшню и напугала одетого в форму сипая, забрав его оседланную лошадь. Она знала, что Прыжок Леопарда расположен по соседству, но помнила также, что плантация раскинулась на двадцати тысячах акров. Хотя найти Антони будет трудно, она отказывалась думать, что это невозможно. Души близнецов как бы связывала невидимая нить.

Она обрушивала тысячи проклятий на голову Сэвиджа. Бернард Лэмб благодаря своему коварству снова преследовал жертву Антония не видела развертывавшихся перед ней райских пейзажей, не обращала внимания на тропическое солнце, перед закатом окрашивающее небо в золотисто-шафранные цвета. Она гнала коня сквозь шеренги незнакомых деревьев, без конца выкрикивая имя Антони, вычеркнув из сознания все, кроме необходимости во что бы то ни стало спасти любимого брата.

А в это время Антони, спешившись, вел коня за уздечку. Ему хотелось поближе разглядеть экзотические грибы, росшие на упавших деревьях. Некоторые из них ярко-оранжевые с черными пятнами, другие темно-пурпурные сверху и бледно-розовые исподнизу. Даже форма их была невиданной. Некоторые будто жабо на рубашке пижона, другие похожи на скамеечки гномиков, какие бывают на картинках в книжках с волшебными сказками.

Антони поднял глаза на Бернарда, который не собирался покидать седло. Он понял, что кузену надоело до чертиков.

— Чувствую, что пора ехать. Здесь потемнело, значит, солнце садится. С темнотой джунгли оживают. Оставаться здесь небезопасно.

Бернард засмеялся.

— Совсем небезопасно, — согласился он, направляя на спутника пистолет.

Антони подумал, что кузен целится в угрожающего им какого-нибудь обитателя джунглей, и в тот же миг ощутил, как словно раскаленным железом обожгло грудь. Почувствовал, как от удара его бросило назад, потом все померкло.

От звука выстрела конь Антони рванулся прочь. Глядя на поверженного на землю кузена, Бернард испытывал прилив энергии. Он наблюдал, как по белой рубашке расплывается алое пятно, будто распускается бутон китайской розы.

В этот час работающие в Прыжее Леопарда тамилы кончали работу. Стекаясь к центру из отдаленных участков плантации, они, н своему ужасу, оказались свидетелями того, как мимо них бешено пронеслось то ли привидение, то ли одна из чудесных богинь. Они в страхе подумали, что по всем признакам это Хакшаса из индусского мифа, явившаяся предупредить их о надвигающемся несчастье. Тамилы с криками пустились наутек. Матери, забрав детей, укрылись в хижинах.

Когда возникла суматоха, Адам Сэвидж беседовал на веранде с Денвилем. Вскочив на ноги, он побежал в сторону раздававшихся криков.

Прямо на него на вороном коне бешено мчалась Антония. Юбка задрана, обнажая красивые длинные ноги, колени плотно сжимают бока животного. Когда она была всего в нескольких метрах от него, он увидел, что она, не натягивая поводья, наезжает на него. В мощном прыжке он ухватился за уздечку. Конь завертелся вокруг него.

— Кого собираешься убить — меня или себя? — крикнул Адам, пронзая ее ледяным взглядом.

— Не важно! — бросила она ему в лицо, будто желая убить словом. Он сразу понял, что Ева раскрыла ей то, что он всеми силами старался скрыть.

— Тони, нужно поговорить!

В памяти всплыли сказанные им раньше слова. Он же предупреждал: «Не делай из меня святого». Она была готова рассмеяться, но слезы застилали глаза. — Пусти меня, дьявол проклятый. Будь у меня пистолет, застрелила бы!

Где-то в джунглях раздался выстрел. Тони судорожно схватилась за грудь:

— Антони… он там с Бернардом Лэмбом! Она впилась каблуками в бока вороного, тот бешено рванулся вперед.

— Подожди! — прогремел голос Сэвиджа, но Тони не слышала — в ушах звенел звук выстрела.

Бернард Лэмб бесшумно развернул коня, чтобы выбраться из джунглей. Энергия вырывалась наружу, подталкивая к следующему шагу мщения. Предвкушение было сродни страстному желанию, превосходило сексуальное вожделение. Он жаждал крови. Чтобы впасть в исступление, не хватало еще одной стихии. Вместе с кровью он жаждал огня.