Навстречу завтрашнему дню

Кили впервые улыбнулась в ответ:

— Я тоже так думаю.

— Увидимся через несколько минут.

Кили рухнула на потертый, в пятнах стул и прикрыла бледное лицо дрожащими руками. Все закончено или почти закончено. Все восхваляют ее, а она этого совершенно не заслужила. Не заслуживаю, не заслуживаю, — шептала она, тяжело дыша. Заставив себя встать, она подошла к раковине, помыла руки, пригладила волосы и вновь подкрасила губы помадой, что в еще большей мере подчеркнуло ее бледность.

Взяв сумочку и пальто, она открыла дверь и вышла в опустевший коридор, посмотрела в одну сторону, затем развернулась и замерла при виде возникшего перед ней Дакса.

— Спокойней, спокойней, это всего лишь одна из наших случайных встреч, — тихо сказал он, маскируясь дежурной улыбкой.

Она подняла глаза и увидела у него за плечом в конце длинного коридора силуэт Бетти.

— Что ты здесь делаешь?

— Я здесь работаю, — насмешливо бросил он. Она попыталась проскочить мимо него, но он поймал ее за руку и сказал: — Извини, я не собирался острить, но, черт возьми, я хочу поговорить с тобой. — Он отпустил ее руку и, поскольку она больше не делала попыток уйти, поспешно заговорил вполголоса: — Я весь вечер пытался дозвониться до тебя, но ты сняла трубку. Я позвонил на главный пульт управления, не называя себя, и попросил управляющего справиться о тебе. Мистер Бартелли сообщил мне, что только что сделал это и с тобой все в порядке — ты просто хотела, чтобы тебя оставили в покое.

— Правильно. Хотела… Хочу.

— Значит, тебе не повезло.

— Дакс…

— Ш-ш-ш. К нам приближаются Уши-радары Ван Дорф. Ты вылетаешь в Новый Орлеан в восемь пятьдесят?

— Да.

— Тогда и поговорим. — Затем, повысив голос, продолжил: — Таким образом, миссис Уилльямз, я лично считаю, что комиссия положит под сукно законопроект. О, привет, Эл. Почему вы не едите ланч, как все славные малые из прессы?

— Потому что я не славный малый, — ответил тот, ухмыляясь своей непристойной коварной усмешкой. — Миссис Уилльямз, вы были красноречивы, как всегда. Вы действительно верите во все то, что сказали?

Застигнутая врасплох его прямолинейным вопросом, она с горячностью ответила:

— Конечно, верю!

— Хорошо, хорошо. Я просто спросил. Между прочим, я вчера целый день пытался связаться с вами, чтобы получить кое-какие комментарии. Вас не было. Швейцар «Хилтона» сообщил мне, что вы уехали утром на серебристой спортивной машине.

Она подавила порыв бросить обеспокоенный взгляд на Дакса, вместо этого спокойно ответила:

— Верно. Я ездила с другом осматривать достопримечательности.

— Вчера был не идеальный день для осмотра достопримечательностей, не так ли?

— Да, не идеальный.

— Но вы, тем не менее, поехали. Хмм. Не хотите ли мне сказать, кто этот «друг»?

— Нет, мистер Ван Дорф, не хочу. Это не ваше дело.

Ван Дорф смотрел на нее, поглаживая подбородок. Она решительно встретила его проницательный взгляд, надеясь, что он не видит, как бешено ударяется в ребра ее сердце. Он обратил свою лисью мордочку к Даксу:

— Вас тоже нигде не было, конгрессмен. Странно, не правда ли, вы либо вместе, как сейчас, либо вас обоих нигде не найти.

— Как жаль, что вы меня вчера не разыскали для интервью, Эл. Вы же знаете, я никогда не отказываюсь от возможности бесплатно выступить в прессе.

Улыбка Дакса была настолько искренней, что даже Кили почти поверила ему. Насколько можно доверять его словам?

— Извините, господа, меня ждет миссис Оллуэй. — Не сказав больше ни слова, она прошла мимо них, огромным усилием воли удерживаясь от того, чтобы не припустить трусливой рысцой по коридору.

Ни для кого не стало сюрпризом, когда чуть позже конгрессмен Паркер объявил обеспокоенным членам ПРНС, что рассмотрение законопроекта, предусматривающего объявление пропавших без вести умершими, откладывается на неопределенное время. Он поблагодарил всех присутствующих за участие и в последний раз отложил слушания.

Пришло время праздновать. Члены ПРНС со слезами обнимали Кили и Бетти. Сочувствовавшие им представители прессы подходили, чтобы поздравить. Члены комитета, выступившие в их поддержку, также подошли, чтобы лично поздравить Кили с победой.

Она ощутила магнетическое притяжение взгляда Дакса, стоявшего в противоположном конце зала, и подняла глаза. Предположения Ван Дорфа послужили им предостережением, и Дакс не собирался рисковать их репутациями, снова вступая с ней в разговор на глазах у всех. Его глаза светились теплым светом, выражая радость по поводу ее триумфа. Но они демонстрировали и нечто большее — гордость за нее, ту женщину, которой она была.

Он чуть склонил голову, словно говоря: «Увидимся позже». Но этого не будет. После поспешного ланча, во время которого она не ощущала вкуса еды и уже не помнила, что ела, Кили вернулась в отель, собрала вещи и отправила их в аэропорт через гостиничную службу доставки, где они будут сданы под расписку авиакомпании. Затем позвонила в аэропорт и попросила заменить зарезервированный билет на более ранний рейс. Они с Даксом не сделали ничего такого, чего следовало бы стыдиться… пока. Не стоит испытывать судьбу. На этот раз ей удалось ускользнуть незамеченной, но случившееся настроило ее на еще более решительный лад — никогда больше она не станет связываться с другим мужчиной до тех пор, пока не узнает, что произошло с Марком. «Я все еще замужем», — повторяла она себе, словно катехизис.

Бетти была ужасно разочарована, когда узнала, что она уезжает.

— А я-то думала, что мы все вместе пойдем куда-нибудь сегодня вечером и отпразднуем это событие. Я точно знаю, что до завтра больше никто не уезжает.

— Мне очень жаль, Бетти, но мне необходимо вернуться. Руководство радиостанции не слишком охотно отпустило меня. — Это была неправда. Ее работодатели гордились тем, что она так рьяно стоит на защите интересов пропавших без вести солдат, и никогда не выговаривали ей, когда она отпрашивалась по делам ПРНС. Еще одна ложь. С тех пор как она встретила Дакса… — Я уже позвонила им и сообщила, что буду завтра. Выпейте за меня бокал шампанского.

— Выпьем, — засмеялась Бетти, — и не один, я уверена. Береги себя, Кили. Ты даже не представляешь, как много значишь для нас. Никто из нас не смог бы быть лучшим оратором, чем ты. Еще раз спасибо тебе.

Кили поймала такси около Конгресса и поехала прямо в Национальный аэропорт. Она прошла через все процедуры, предшествующие посадке на самолет местных авиалиний, не отдавая себе отчет в том, что делала. Все ее мысли были обращены к Даксу — что он будет делать и что он почувствует, когда ее не окажется на его рейсе? Встревожится ли он? Или рассердится? Или и то и другое? Постарается ли он узнать, каким рейсом вылетела миссис Кили Уилльямз? Или он спросит о Кили Престон? Он не спросит ни о той, ни о другой. Просто не сможет себе этого позволить.

О чем он хотел поговорить? Он не казался таким рассерженным, каким был накануне вечером, когда высаживал ее у отеля. Что он сказал бы ей сегодня вечером? Все это не имело значения. Ничто не может изменить их обстоятельства.

Она пристегнула ремень перед взлетом, отказалась от обеда, откинула кресло и сделала вид, будто спит, чтобы избавиться от неослабного внимания со стороны стюардесс.

Полет прошел без каких-либо приключений — не было ни грозы, ни того, кто держал бы ее за руку.

Глава 7

— Почему бы тебе не пойти с нами?

— Я уже сказала тебе, Николь. Я не хочу.

— Это не причина.

— Это самая весомая причина.

— Мне надоела роль Салки Сью.

— Тогда оставь меня в покое! — закричала Кили и, упершись обеими руками в край стола, резко отодвинула стул назад. Встав с него, подошла к грязному окну второго этажа и посмотрела на Шартрез-стрит.

Был дождливый день во Французском квартале, что вполне соответствовало ее настроению. В последние дни она избегала Николь, но подруга, в конце концов, загнала ее в ловушку в ее офисе на радиостанции.