Брачный приз

— О, мой ягненочек, что же нам теперь делать? — запричитала Нэн.

— Пойду проверю в конюшне, госпожа, — сказал Нед.

Он положил седельные сумки и прошел мимо краснолицего конюха, рискуя получить очередной фонарь. Скоро Нед вернулся — поникшие плечи и унылый вид говорили сами за себя.

У Розамонд задрожали колени, но присутствия духа она не потеряла. Нужно как можно скорее выбраться отсюда. Ее терзало беспокойство за Нимбуса, но она понимала, что сейчас главное — позаботиться о собственной безопасности.

— Придется идти пешком. Здесь мы не останемся. Нужно бросить вещи и искать большую дорогу. В нескольких милях отсюда есть деревня. Там мы найдем лошадей, — решила Розамонд, пряча отчаяние, грозившее сломить ее.

Они одолели не больше мили, и ноги у Розамонд нестерпимо ныли, но она по крайней мере чувствовала их, чего нельзя было сказать о руках. Пальцы стали такими же холодными и онемевшими, как ее сердце.

Неожиданно вдали появился одинокий всадник. Розамонд показалось, что она бредит, но тут силуэт быстро раздвоился, и у девушки закружилась голова. Только услышав удивленное восклицание Нэн, она наконец поверила, что все это происходит на самом деле. Сердце ее исполнилось робкой надежды. Неужели перед ними сэр Рикард де Берг, рыцарь в сверкающих доспехах?

Когда вороной конь оказался ближе, волна ужаса подхватила Розамонд, на миг лишив дыхания. Повернувшись, она пустилась бежать, инстинктивно понимая, что всадник станет ее преследовать.

Она не рассмотрела лица рыцаря, но знала, что он темен как ночь. И больше всего ее страшил огромный черный жеребец.

Ледяной озноб пополз по ее спине. Спутанные волосы разметались по плечам. Розамонд высоко подняла юбку, приоткрыв длинные стройные ноги, в отчаянной попытке спастись от гигантских копыт. Грудь, казалось, вот-вот разорвется от недостатка воздуха. Сумеет ли она убежать?

Кровь колотилась в ушах, оглушая ее, и все же она попыталась оглянуться. Из горла вырвался пронзительный вопль. Потеряв сознание, она беспомощно покатилась под убийственные копыта.

Роджер де Лейберн едва успел свеситься вниз и подхватить свою невесту. Что с ней такое? От кого она убегает?

Он снял шлем, рассудив, что если Розамонд узнает его, то быстрее придет в себя, но, к своей досаде, ощутил, что она обмякла у него на руках как тряпичная кукла. Да она в обмороке!

— Тело Христово, почему это вы бродите по дорогам, как нищие?!

Нед вкратце рассказал ему о пропаже лошадей и наглости конюха. Нэн добавила свое, подробно описав печальные события в Першоре и прием, который был им оказан.

Род не верил собственным ушам. С каждым новым словом его ярость разгоралась все сильнее. Взглянув на девушку, лежавшую на его руках, Род заметил, что ее ресницы чуть дрогнули и поднялись.

— Сэр Роджер, — с облегчением прошептала Розамонд. Его глаза гневно сверкнули.

— Почему ты бежала от меня?

— Я… я не поняла, что это ты. Испугалась твоего гигантского вороного жеребца. Боялась, что он меня затопчет. Почувствовала себя такой же бессильной, как в Першоре, где мне показали, насколько я уязвима и ничтожна.

Род с недоумением уставился на нее. Он не предполагал, что она боится лошадей или чего бы то ни было. Он неизменно восхищался ее хладнокровием и выдержкой, но теперь стал уважать еще больше за то, с какой отвагой она скрывала неуверенность в себе и душевные муки. Должно быть, воля у нее невероятно сильная.

И тут его неожиданно осенило: Розамонд, сама того не желая, обнаружила свое слабое место, дав ему в руки ключ от тщательно охраняемой двери, за которой прятала сокровенные мысли и чувства.

Роджер де Лейберн стал прекрасным знатоком человеческой природы, начав изучать ее совсем рано, еще во времена пажеской службы. Это позволило ему выжить и возвыситься. И теперь он обладал способностями воздействовать, убеждать, управлять и даже властвовать над окружающими, ухитряясь при этом не вызвать неприязни к себе. Сэр Роджер поставил себе целью завоевать Розамонд, и теперь оказалось, что это совсем просто. Все, что для этого необходимо, — заставить ее почувствовать, что она лучшая и самая необыкновенная женщина на свете.

— Тебе плохо, Розамонд?

— Нет-нет, все в порядке, господин мой. Буду вечно благодарна вам, если отвезете меня в Кенилуорт, чтобы я смогла подать жалобу своему кузену Ричарду Глостеру.

— Гриффин, посади Нэн сзади. Нед, тебе придется идти пешком, — сказал Род, пришпоривая коня.

— Господин, вы едете не туда! — в тревоге воскликнула Розамонд. — Мне нужен кузен Ричард!

— Во имя Господа Бога, к чему тебе Глостер? Першор принадлежит не ему, а тебе! Я сам все улажу.

Въехав во двор Першора, сэр Роджер отметил, что у ворот нет стражи. Повсюду валялись бочонки из-под эля, бегали бродячие псы и носились куры. Двор зарос сорняками, придававшими ему неухоженный и неряшливый вид.

Род спрыгнул на землю и, дождавшись Гриффина, бросил оруженосцу поводья жеребца Стиджиена.

— Присмотри за дамами, — наказал он и, вынув из седельной сумы латную рукавицу, направился к конюшне.

Глаза мгновенно заслезились от мерзкого смрада, ноздри брезгливо раздулись. Грузный детина отставил кружку с элем и медленно поднялся ему навстречу. Де Лейберн смерил конюха презрительным взглядом и, натянув рукавицу, двумя шагами перекрыл разделяющее их расстояние. Негодяй и оглянуться не успел, как стальной кулак врезался ему в челюсть. Конюх рухнул как подкошенный, а Лейберн придавил его к земле ногой в высоком сапоге со шпорой.

— Кажется, тебе нравятся фонари под глазами, и к вечеру их у тебя будет два, если не вычистишь стойла, — прошипел Род и, подняв лопату, бросил конюху. — Воспользуйся ею, чтобы убрать навоз либо вырыть себе могилу — выбирай сам.

Выйдя из конюшни, он увидел Розамонд и Нэн, понуро сидевших на вещах. Гриффин деловито поил лошадей.

— Набери овса и покорми животных, но сначала привяжи их здесь, — велел он оруженосцу. — Конюх умоляет нас немного потерпеть, пока он расчищает стойла.

Молодой Нед, только что добравшийся до Першора, подбежал к Роджеру, спрашивая, чем может помочь.

— Иди за мной и внеси вещи в дом. Пойдемте, леди. Думаю, вам следует согреться.

Стащив окровавленную рукавицу, он подал руку Розамонд. Взгляды их встретились, и Род дал молчаливую клятву ограждать ее от любой беды.

Приняв его руку, Розамонд встала, и они вместе направились в дом.

Вперед торжественно выступил Даймок, настороженно оглядывая могучего рыцаря. Сэр Роджер молча прошел мимо, ничем не показав, что заметил управителя, подвел Розамонд к мягкой скамье у огня и подождал, пока она сядет. Усадив рядом Нэн, он наконец соизволил обратить внимание на управителя.

— Назови свое имя.

— Я Даймок, хозяин Першора. А кто вы?

Прежде чем ответить, Род бросил рукавицу на стол, выхватил двуручный меч из ножен и положил рядом.

— Есть только один хозяин Першора — сэр Роджер де Лейберн. И это я.

Даймок поспешно опустил глаза, чтобы не показать таившегося в них страха. Роду было хорошо известно, что в поединке между двумя людьми один всегда берет верх, а другой покоряется.

— Три года назад граф Глостер назначил меня управителем. У него не было причин жаловаться.

Лейберн надменно усмехнулся.

— Сэр Роджер, — подсказал он.

— У Глостера не было причин жаловаться, сэр Роджер.

— В таком случае Глостер — безмозглый болван. К счастью, он не имеет никакой власти над Першором. Дама, которая украшает зал своим присутствием, обручена со мной и вскоре станет леди Розамонд Маршал де Лейберн. Советую немедленно приветствовать ее, как подобает слуге.

Даймок тут же приблизился к даме и с величайшим подобострастием склонился в поклоне.

Розамонд едва заметно кивнула. Даймок неохотно вернулся к закованному в доспехи рыцарю, рядом с которым стоял оруженосец.

— Лошади госпожи немедленно вернутся в Першор, — объявил сэр Роджер.

Воцарилось неловкое молчание. Наконец управитель кивнул. Только после этого сэр Роджер добавил: