Белладонна

Когда Алтея осталась податливой в его объятиях, Кольт изменил тактику, слегка прикусив ее губу. Он почувствовал, как она задрожала, а ее глаза потемнели, затуманившись. Но она продолжала смотреть в его глаза.

Она хотела видеть его. Ей было это просто необходимо. Она боялась, что стоит закрыть глаза — и можно упасть в пропасть, разверзшуюся перед ней. Ей необходимо было видеть, кем он был, попытаться понять, что такого в этом мужчине, который сумел разрушить всю ее устоявшуюся систему поведения.

Ни один мужчина не оказался способен на это прежде. И она гордилась тем, что умела контролировать свои чувства и самодовольно усмехалась, наблюдая за мужчинами и женщинами, попадающими под влияние друг друга. Влюбившись, они испытывали все страдания, которые преподносило им чувство. Алтея никогда не верила, что существуют радости, которые стоят этих страданий.

Но когда его поцелуй стал глубже, убедительней, когда не только ее губы, но и разум, и сердце, и тело слились воедино в одном порыве, она подумала, что многое потеряла, никогда не позволяя себе отдаться на милость этой неистовой чувственной силы.

— Алтея… — Он прошептал ее имя, одновременно меняя манеру поцелуя. — Пойдем со мной…

Она поняла, о чем он просил. Он хотел, чтобы она отпустила себя, упала с ним туда, куда увлекало их это мгновение. Поддаться ему, как и он ей.

Рискнуть, не будучи уверенной в шансах на успех.

Он первым закрыл глаза. Нежное, усыпляющее тепло незаметно переросло в оцепенение, которое стало сплошным удовольствием. Ее веки затрепетали, и она со вздохом закрыла глаза.

— Эй! Как там насчет пива… упс! — Бойд вздрогнул, изо всех сил пытаясь скрыть улыбку. Он сунул руки в карманы, сдерживаясь, чтобы не начать насвистывать мелодию, когда его старый друг и бывшая напарница отпрыгнули друг от друга, как два вора, застигнутые на месте преступления. — Простите, ребята.

Он подошел к столу и забрал бутылки с пивом. Ему пришло в голову, что за все те годы, что знал Алтею, он никогда не видел у нее такого ошеломленного лица.

— Должно быть, в этой кухне что-то есть, — добавил он, устремляясь к двери. — Сам не знаю, сколько раз я занимался здесь примерно тем же.

Дверь захлопнулась за ним. Алтея тяжело перевела дух.

— Вот черт, — все, что она смогла произнести.

Кольт положил руку ей на плечо. Не для того, чтобы устоять, заверил он себя, хотя у него подгибались колени. Просто чтобы все осталось легко и непринужденно.

— Он выглядел чертовски довольным самим собой, правда?

— Теперь он станет постоянно подшучивать надо мной, — пробормотала она. — И расскажет Силле, и она тоже начнет подсмеиваться надо мной.

— Думаю, у них есть дела и поважнее.

— Они женаты, — откликнулась она. — Женатые люди обожают сплетничать о других…

— О других?

— О делах других.

Чем больше она раскрывалась перед ним, тем больше это нравилось Кольту. Он не сомневался, что только несколько избранных когда-либо видели сдержанную Алтею Грейсон взволнованной. Он хотел насладиться каждым моментом этого нового опыта. Улыбаясь, он прислонился к кухонной стойке.

— И?.. Если хочешь свести их с ума, можешь позволить мне уйти сегодня вечером вместе с тобой домой.

— В твоих мечтах, Найтшейд.

Он приподнял бровь. Ее голос прозвучал взволнованно. И ему это безумно понравилось.

— Что ж, в этом есть доля правды, дорогая. Я мог бы не кривить душой и сказать тебе, что я сгораю от нетерпения воплотить эту мечту в реальность.

Ей необходимо было успокоиться, что-то сделать со своими руками. Убивая двух зайцев одним выстрелом, она отпила глоток вина из своего бокала.

— Это угроза?

— Алтея. — В его голосе прозвучало безграничное терпение. И это удивило его. Он не мог припомнить, что был когда-то терпелив с кем-то прежде. — Мы оба знаем, что все произошедшее здесь не может быть переведено в угрозу. Это было чудесно. — Он провел пальцем по ее волосам. — И если бы мы оказались где-то наедине, это стало бы еще чудеснее. Я хочу тебя, Алтея, безумно хочу тебя.

Алтея ощутила странные мурашки, побежавшие по позвоночнику. Это не был страх. Она слишком долго работала в полиции, чтобы научиться распознавать любые формы страха. И она слишком долго жила по своим правилам, чтобы научиться быть осторожной.

— Мне кажется, что ты слишком многого хочешь. Ты хочешь вернуть Лиз, ты хочешь, чтобы люди, скрывающие ее от родителей, были найдены и наказаны. Ты хочешь все это провернуть по-своему и с моей помощью. И… — Она отпила еще один глоток вина, ее взгляд стал холоден и спокоен, — ты хочешь переспать со мной.

Она просто изумительна, думал Кольт. Она должна была ощущать такое же желание и отчаяние, которое испытывал и он. И все же она могла спокойно обсуждать изменения в погоде.

— А как насчет того, чтобы подвести итог? Почему бы тебе не рассказать, чего ты хочешь?

Алтея боялась, что слишком хорошо знает, чего хочет, и объект ее желания находится слишком близко, искушая ее.

— Разница между мной и тобой, Белладонна, в том, что я знаю, что человек не всегда получает желаемое. Ну а теперь мне пора. У меня был трудный день. Ты можешь пересечься со мной завтра. Мы получим описания от Миены. Что-нибудь может проясниться, когда мы проработаем их.

— Ладно.

Сейчас он отпустит ее, подумал Кольт. Вся беда с такими женщинами, как Алтея, размышлял он, заключалась в том, что у мужчины всегда возникало искушение соблазнить ее, но ему хотелось бы, чтобы она добровольно пришла к нему.

— Тея?

Она остановилась и обернулась:

— Да?

— А что мы станем делать с этим?

Она почувствовала, как в глубине нарастает вздох, не от усталости, а от страстного желания, и подавила его.

— Я не знаю, — честно ответила она. — Хотела бы я знать.

На следующее утро, в девять тридцать, Кольт уже томился в ожидании в кабинете Алтеи. От скуки он просматривал бумаги на ее столе. Отчеты, заметил он, составлены в обычной манере, которую используют полицейские, язык таких отчетов лаконичный и одновременно напыщенный. Автомобили, следующие в юго-западном направлении, предполагаемые злоумышленники причиняли вред, полицейские задержали подозреваемых на шоссе 312 и 515.

Она написала чертовски удачный отчет, если вдаваться в такие бюрократические тонкости. Чем она и занималась, решил он. Правила и нормативы Грейсон, подумал он и закрыл папку. Возможно, самая большая проблема для него заключалась именно в том, что за прямым как стрела полицейским он видел, нечто большее.

Он видел, как она держала пистолет, твердая как скала, в то время как в ее живых глазах светились страх и решимость. Он ощущал, что она радостно откликалась на настойчивое и совершенно неожиданное объятие. Он видел, как она качала на руках ребенка, как она смягчалась от сострадания и каменела, словно кусок льда.

Он многое видел, но понимал, что этого недостаточно.

Его главной целью должен оставаться поиск Лиз. И все же образ Алтеи засел у него в душе, словно пуля в теле. Горячая, причиняющая боль, от нее невозможно было так просто избавиться.

Это злило его. Это раздражало его. А когда она наконец влетела в комнату, он сердито заворчал:

— Я торчу здесь целый чертов час. У меня нет на это времени.

— Как не стыдно. — Она бросила на стол еще одну папку, сразу заметив, что бумаги в беспорядке. — Наверное, ты слишком много смотришь телевизор, Найтшейд. Это единственное место, куда полицейский не опаздывает.

— Я не полицейский.

— Ну, это более чем очевидно. И когда тебе в следующий раз придется ждать меня, не суй свой нос в мои бумаги.

— Послушай, лейтенант… — Он осекся, выругавшись, когда зазвонил ее телефон.

— Грейсон. — Она тут же уселась за стол, ее рука торопливо нащупала карандаш. — Да, я поняла. Отличная работа, сержант. Я очень довольна. За мной долг. Еще раз спасибо. — Она отключилась и тут же снова принялась набирать номер.