Кража

– Совершенно согласен, – неожиданно поддержал его Бариччи, попытавшись улыбнуться. – К тому же мне нечего скрывать. Ну же, господин граф, задавайте свои вопросы.

– Отлично. – Коньерз сделал знак своему партнеру. – Мы подождем за дверью.

– Уильямсу тоже надо выйти, – распорядился Эшфорд. Бариччи на мгновение заколебался, но все же отпустил Уильямса величественным взмахом руки:

– Ступайте.

Эшфорд подождал, пока дверь закрылась за ушедшими, и придвинулся к Бариччи.

– Ладно, Бариччи, теперь мы одни, – начал он. – ^ Вы можете забыть о своих изысканных манерах и стать самим собой.

– Вы мне не ровня, Тремлетт, – запальчиво возразил тот, – Это вы сын под заборной крысы, а не я. – В глазах Бариччи сверкнула ненависть,

Губы Эшфорда дернулись в презрительной усмешке.

– Вы ожидали, что это ваше замечание приведет меня в ярость и заставит прибегнуть к насилию? Жаль вас разочаровывать. Ведь вы уже пытались воспользоваться этим методом. Много раз пытались – и все напрасно. Будь здесь мой отец, он расхохотался бы вам в лицо. Итак, продолжим… – Эшфорд вытащил из кармана серёжки и сунул их под нос Бариччи. – Скажите, когда именно вы подарили их Эмили Мэннеринг

Бариччи заложил руки за спину и внимательно рассматривал сверкающие сапфиры. Потом поднял голову и насмешливо встретил взгляд Эшфорда:

– Это что? Шутка?

– Не вижу во всем этом ничего смешного. Повторяю, когда вы подарили своей возлюбленной эти сережки? Когда вы вручили ей эту скромную дань любви и уважения?

– «Скромную» – идеально выбранное слово, – презрительно фыркнул Бариччи. – Начать с того, что я не делаю подарков женщинам, как вам должно быть хорошо известно. Подарок – намек на длительность и прочность отношений, а я стараюсь их избегать. Кроме того, если бы я и отдал эту, как вы выразились, «скромную» дань любви и признательности моей любовнице, то едва ли одарил бы ее побрякушкой, достойной судомойки.

Эшфорд продолжал пристально смотреть на Бариччи:

– Вы хотите сказать, что никогда их не приобретали?

– Именно это я и хочу сказать. – А я утверждаю, что вы лжец.

Черная бровь Бариччи презрительно взметнулась.

– Вы называли меня и похлеще. И все же я разочарован: ваш дедуктивный метод страдает существенными изъянами. Если вы что-то разнюхали обо мне, то должны знать: мой вкус непогрешим. Меня привлекают куда более дорогие и роскошные вещи.

– Мы ведь обсуждаем не женщин, а драгоценности.

– В таком случае позвольте вас просветить. Мой вкус по части драгоценностей весьма близок к моему вкусу по части женщин. Я выбираю из ряда вон выходящие, уникальные, редкостные, иными словами, безупречные драгоценности. – Бариччи чуть вздернул подбородок. – И вы все это отлично знаете. Хотя бы видя мое отражение, мой живой образ, в котором запечатлен я, и плод моей связи. – Он смотрел на Эшфорда из-под полуприкрытых век. – Я, конечно, говорю о моей маленькой Ноэль,

– Я знаю, о ком вы говорите. – Эшфорду стоило большого труда не броситься на мерзавца.

– А знаете, Тремлетт, – Бариччи поджал губы, – я впервые вижу трещину на вашем несокрушимом каменном фасаде. Неужели вы действительно так увлечены ею?

– А если и так?

– Зря. Не втягивайте ее в это дело. Да и вам самому в него лучше не ввязываться. Мне бы не хотелось, чтобы Ноэль пострадала.

– Это угроза? – Лицо Эшфорда окаменело.

– Разве?

Эшфорд стоически подавил свой гневный порыв. Но Бариччи был напуган. И это было хорошим знаком, похоже, он оказался близок к истине. Эшфорд положил сережки в карман и с насмешкой взглянул на Бариччи.

– Вы и в самом деле сукин сын, – заявил он. – Готовы рисковать безопасностью дочери, чтобы спасти свою шкуру и еще заработать на этом.

Он бросил на Бариччи уничтожающий взгляд:

– А что касается вашего вопроса, могу сказать одно: не тратьте слов попусту. Ваши угрозы на меня не действуют. Я не остановлюсь до тех пор, пока не засажу вас за решетку, а ключ от вашей камеры не выброшу в Темзу.

– А как насчет безопасности Ноэль?

Это было уже слишком! Бариччи перешел грань.

– Вам до нее не добраться, Бариччи. Только попытайтесь, и вы горько раскаетесь. Это я вам обещаю. Кстати, отзовите своего Сардо, отмените заказ на ее портрет. Пусть вернется к пейзажам. Его сеансы с Ноэль окончены. И всем его играм с ней тоже пришел конец.

– Буду счастлив передать ему это, хотя… – Бариччи хмыкнул, – я в отчаянии оттого, что не смогу получить портрета своей любимой девочки. Что же до остального, Тремлетт, то Андре не играет. Он без ума от моей прекрасной Ноэль. И если он намерен затащить ее в свою постель, то выясняйте это с ним, а не со мной.

Никогда в жизни Эшфорд не испытывал столь непреодолимого желания дать пощечину.

– Я буду следить за вами, Бариччи, и собирать доказательства вашей вины. А когда их будет достаточно, я позабочусь о том, чтобы остаток жизни вы провели в камере. Но еще лучше, если вы закончите жизнь на виселице. – Он повернулся и направился к двери – Кстати, там, за дверью, стоят детективы, готовые произвести обыск в запасниках вашей галереи. Полагаю, вы не станете возражать?

Он заметил, что в глазах Бариччи снова промелькнул страх.

– Вовсе нет. Почему же я должен возражать?

– Отлично. И придумайте какое-нибудь занятие для Сардо на конец дня. Ему не выпадет счастье провожать Ноэль домой. Это сделаю я.

Эшфорд вышел из кабинета, чувствуя на себе испепеляющий взгляд Бариччи и волнуясь уже, что так надолго оставил наедине Ноэль и Сардо. Остановившись в коридоре, Эшфорд взглянул на поджидавших его детективов.

– Произведите обыск, – распорядился он, кивнув на двери запасника. – Мистер Бариччи был крайне любезен и полон готовности оказать содействие.

С этими словами он направился в зал галереи и, заметив Ноэль, поспешил к ней.

– Добрый день, миледи, – приветствовал он ее затем повернулся к Сардо и сухо поздоровался с ним.

– Здравствуйте, Тремлетт, – ответил Сардо ледяным тоном. – Кажется, вы собрались уже уходить.

– Вы правы. – Не меняя позы, Эшфорд смотрел на Ноэль. Она в нерешительности кашлянула.

– Лорд Тремлетт, как приятно снова видеть вас, – пропела она.

Эшфорд избавил ее от необходимости искать выход из положения.

– Я провожу вас и Грейс домой, – объявил он. – Мне кажется, что мистер Бариччи нуждается в мистере Сардо. Поэтому я решил взять на себя приятную обязанность проводить вас.

– Это совершенно невозможно, Тремлетт, – начал Сардо, принимая решительную и горделивую позу. Вся его фигура будто оцепенела. – Я имею твердое намерение проводить…

– Не сегодня, Андре, – вмешался появившийся за спиной Эшфорда Бариччи. – Дело в том, что мне надо поговорить с вами о следующем заказе на картину. Лорд Тремлетт проводит дам, но не прежде чем я с ними поздороваюсь.

Он приветствовал Ноэль заученной улыбкой и сжал ее пальчики в своей руке:

– Добрый день, моя дорогая. Вы выглядите очаровательно.

Лицо Ноэль исказила гримаса отвращения.

– Здравствуйте, мистер Бариччи, – ответила она деревянным голосом.

Бариччи счел за лучшее не заметить ее яростного тона.

– Я в восторге оттого, что вы снова выбрали время и снова посетили мою галерею. И какая удача, какое приятное совпадение, что здесь оказался в это же время и лорд Тремлетт. Я счастлив, что он берет на себя заботу о вас. Я знаю, что лучшего провожатого вам не найти. С ним вам не грозят никакие неприятности. Верно, Тремлетт?

– Вот тут вы правы. – Эшфорд схватил Ноэль за локоть и сверкнул глазами на Бариччи. – Идемте, миледи. Ваш отец будет волноваться.

И, взяв ее под руку, он направился с нею в сопровождении Грейс к выходу.

Сколько же времени, думал он, потребуется Сардо на то, чтобы добиться объяснений у своего работодателя.

Но главное – какие объяснения даст ему Бариччи.

Андре закрыл за собой дверь в кабинет Бариччи. Его обычно грациозные движения теперь казались резкими и угловатыми. Гнев душил его. Он круто повернулся и встретился взглядом с Франко.