Кража

– О папа! – Ноэль вцепилась в его руку, не слыша восторженного восклицания Хлои. – Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что мы поедем.

Эрик сурово поджал губы, отвечая, дочери:

– Удивительное совпадение, что мы получили это приглашение после твоего путешествия в Лондон. Или это не совпадение? Я подозреваю почему-то, что к этому приложил руку лорд Тремлетт!

– Вероятно, потому, что он, как и я, знает, что вы с мамой много помогаете нуждающимся. И сообщил об этом своим родителям, а те… – Ноэль нервно глотнула. Теперь все ее надежды зависели от решения отца, – Мы ведь поедем? Правда?

Кашель Андре прозвучал неожиданно, но еще неожиданнее были его слова:

– Это очень помешает нашей работе, cherie, очень замедлит ее. – Он подошел к Ноэль, взял ее за локоть и повернул лицом к себе. – Неужто для вас будет большой потерей, если вы пропустите этот праздник? – Он одарил Ноэль своей чарующей улыбкой и бережно поднес к губам ее ручку.

– Мы поедем, – решительно объявил Эрик. – Ведь этот праздник задуман в целях благотворительности. Месье Сардо, – обратился он к художнику, – я опасаюсь, что принял опрометчивое решение. Возможно, было бы лучше, если бы…

– Понимаю, сэр, – поспешно перебил Андре. – У вас есть обязательства. – На его безупречном лбу появились легкие морщинки. – Единственным извинением моему нетерпению, если не считать желания как можно скорее запечатлеть образ столь изумительной красавицы, как ваша дочь, могут быть только мои обязательства по долгам… Он сделал шаг к двери.

– Подождите.

Но что бы ни собирался сказать Эрик, было отметено молчаливым жестом Андре, его покорностью, его готовностью подчиниться, мгновенно напомнившей Эрику, почему он согласился принять художника.

– Вы совершенно правы. – Он опустил руку в карман и, вытащив из него бумажку в двадцать пять фунтов, вручил молодому человеку. – Я не принял во внимание тот факт, что вы не могли получить платы до тех пор, пока работа над портретом не начнется.

Зрачки Андре расширились от изумления:

– Ваша щедрость, милорд, приводит меня в смущение. Я не знаю, что сказать…

– А вы и не говорите ничего… Ноэль начнет вам позировать сразу же, как только мы вернемся из Маркхема. Только помните о моих условиях, месье Сардо.

Темнота уже окутала улицы Лондона, когда Андре постучал в дверь галереи Франко.

Минутой позже Уильяме впустил его внутрь.

– Наконец-то! – Бариччи поднялся из-за бюро, – Ну, что случилось?

– Ваша дочь сногсшибательна. От ее красоты дух захватывает. – Андре подошел к низкому буфету и налил себе добрую порцию мадеры – Похоже, что это ваше задание станет для меня трудом любви.

Бариччи издал нетерпеливое восклицание, отмахиваясь от Андре:

– Я вовсе не просил тебя давать оценку прелестям Ноэль. Расскажи, что сказал тебе Фаррингтон.

Андре отхлебнул мадеры.

– Он не был в восторге, как вы и предполагали. Bee казалось безнадежным, пока я не заговорил о своей бедности, чуть ли не нищете. – Андре повернулся к патрону и отсалютовал ему стаканом: – Итак, ваш дар был принят. Комиссионные мои.

– Блестяще. – Бариччи потер руки. – Когда начнешь… писать портрет?

– Вот тут заминка получается. Мало того, что Фаррингтон опекает ее, как наседка, даже потребовал, чтобы ее горничная присутствовала на сеансах…

. – За это получишь добавку к обещанной сумме, – вставил Бариччи. Глаза Андре блеснули:

– Рад это слышать. Но заминка, собственно, в том, что все семейство Бромли уезжает на несколько дней на ежегодный благотворительный бал Маркхемов.

– Проклятие! – Лицо Бариччи помрачнело как туча. Он хватил кулаком по своему бюро. – Этот сукин сын Торнтон не теряет времени даром. Он опередил меня?

– Да, Фаррингтон тоже считает, что лорд Тремлетт к этому причастен. Эрику Бромли это не по душе так же, как и вам.

– Должно быть, он опасается, что Торнтон может увлечь Ноэль или даже соблазнить. А я думаю, что намерения Торнтона именно таковы… Впрочем, – Бариччи прищелкнул языком, – благотворительные празднества в Маркхеме продлятся три дня. – Глаза его заблестели. – Подумай, сколько я успею сделать за это время!

– Вы задумали новую кражу? – спросил Андре. Бариччи не спеша, вышел из-за своего бюро и прошелся по комнате.

– Я потерял Гейнсборо. Поэтому хочу заменить его другой, еще более ценной картиной. И теперь самое благоприятное время для этого – Тремлетт занят Ноэль, а власти заняты поисками Гейнсборо,

– И что вы выбрали на этот раз? – Заметив хмурый взгляд Бариччи, Андре, приняв ленивую позу, процедил – Не думайте, что я не рискую, скрывая украденные вами шедевры под своими картинами. Думаю, я имею право на некоторую откровенность. – Прекрасно. Я сообщу тебе все подробности, как только дело будет сделано. – Бариччи задумчиво, провел рукой по подбородку.

– А как насчет вашего соперника, этого таинственного вора, который читает ваши мысли и отнимает у вас добычу?

– На этот раз мой выбор не так привлечет внимание, как, а случае с Гейнсборо. Эта картина была приобретена несколько лет назад, и объявления о ее покупке уже никто 'не помнит. В свое время газеты шумели о ней и знатоки' живописи много говорили, но теперь все позабылось.

– И прекрасно. – Он разгладил полы своего плаща. – Значит, у вас свои планы, у меня – свои. И я горю желанием поскорее их осуществить.

– Ноэль очень хороша. Не так ли? – заметил как бы невпопад Бариччи с гордостью и бесстрастием хозяина породистой кобылы. – Она – копия своей матери.

– Теперь понимаю, почему вы так ею пленились. На губах Бариччи заиграла довольная улыбка:

– В таком случае я могу быть уверен в лояльности Ноэль.

– Никаких сомнений. – Ответная улыбка Андре была цинична и самоуверенна, – Я никогда не упускаю тех, в ком я нуждаюсь.

– Или кто решает твою судьбу. Улыбка Андре потускнела.

– Не стоит напоминать об этом. – Он подошел к двери. – Доброй ночи, Франко. Буду ждать от вас вестей.

– Вот мы и приехали! – воскликнула Хлоя, снова высовываясь из окна экипажа. – Мне уже видны железные ворота Маркхема. Они прямо передо мной. – Вдруг глаза ее округлились от изумления и восторга. – Посмотрите!

– О Боже! – выдохнула Ноэль. Маркхем был самым великолепным и впечатляющим поместьем, какое ей доводилось видеть в жизни.

– Я ожидала, что он велик, но он огромен!

– Да, – согласилась Бриджит. – Даже подавляет. Кучер объехал дом, и экипаж остановился у крыльца, где гостей уже ожидали четыре лакея, готовых помочь разгрузить и внести вещи. В дверях стоял дворецкий – он раскланялся, приветствовал прибывших, а затем проводил до двери, отвесив поклон каждому.

– Мое имя Лэнгли. Я готов исполнить любую вашу просьбу. – Он сделал знак лакеям, ожидавшим указаний. – Вудс проводит вас в ваши комнаты. Герцог и герцогиня в зеленой гостиной. Они пьют чай с гостями. Я тотчас же доложу им о вашем прибытии.

– В этом нет необходимости, Лэнгли, – заверил его Эрик. – Пусть отдохнут перед тем, как начнется суматоха. У нас будет еще много времени поболтать. Кроме того, моя семья проделала долгое путешествие, нам всем не помешает отдохнуть и подкрепиться.

– Очень хорошо, сэр. Я сообщу герцогу и герцогине о том, что вы прибыли. Вы можете погулять по парку или отдохнуть в ваших покоях до обеда, как вам будет угодно. Обед подадут в семь.

Лэнгли поднял голову, услышав шум и детский смех из парка.

– Это, должно быть, леди Кара, внучка герцога и герцогини. Она играет в прятки со своим дядей.

– Судя по голоску, она очень довольна, – ответила с улыбкой Бриджит. – Нет ничего более волшебного, чем детский смех,

Услышав слово «дядя», Ноэль принялась размышлять, о ком могла идти речь. Есть ли у Эшфорда братья? Если так, то дядей мог быть один из них. И все же… Повернувшись, она сделала несколько шагов к двери, откуда был виден парк и слышался смех.

– Ноэль, – Бриджит неслышно подошла сзади и положила руку на плечо дочери, – пора устраиваться на новом месте.