Укрощение невесты

– Как это все неприятно, – вздохнула Эвелинда.

– Значит, ты тоже считаешь, что я хотела причинить вред Алексу? – оскорбленно воскликнула Мерри.

– Нет, что ты, – спохватилась Эвелинда. – Но может быть, твоя служанка, думая, что ты несчастна, потому что вышла замуж за пьяницу, решила…

– Уна никогда не сделала бы ничего подобного. Тем более, когда поняла, что я начинаю привязываться к нему.

– А ты привязалась ко мне? – встрепенулся Алекс.

– Помолчи.

– И все же, – повысил голос Герхард, указав пальцем на Мерри, – никаких нападений не было, пока вы не приехали, и вы единственная, кто, в конечном счете, выигрывает от смерти лорда.

– Посмейте еще раз ткнуть в меня пальцем, Герхард, – холодно сказала Мерри, – и я отхвачу его кинжалом. Вы, должно быть, забыли, что именно я доставила бесчувственное тело моего мужа от водопада в лагерь, а на следующую ночь испугала похитителей и помогла Алексу вернуться? По-вашему, я стукнула его по голове, чтобы иметь удовольствие потаскать по лесу его тело?

– Может быть, вы все это затеяли, чтобы отвести от себя подозрения, когда он в следующий раз все-таки погибнет, – разъярился Герхард. – Да и кто поверит, что такая хрупкая женщина может испугать нападавших? Любой мужчина мог бы прихлопнуть вас одним пальцем! Почему же мифические нападавшие этого не сделали?

– Понятия не имею, – твердо сказала Мерри. – Но я знаю одно: я никогда не причиняла зла Алексу. А вот вы слишком уж старательно тычете в меня пальцем. Не для того ли, чтобы отвести подозрения от себя?

– Я? – взвизгнул Герхард. – Но, помилуйте, какого черта мне причинять Алексу зло? И у меня уж точно не было никаких причин подмешивать ему зелье… в отличие от вас.

– А вот это вы как раз могли сделать, чтобы указать на меня. Что же касается причин… – Ее злые глаза сузились. – Я хорошо помню день, когда моя семья прибыла в д'Омсбери. Вы тогда первым вышли из замка, чтобы представиться, какое-то время колебались и только потом назвались его человеком. Согласитесь, это выглядело странным.

– Ты же после меня первый человек, Герхард. Почему ты так не сказал?

– Я не был уверен, что все еще первый.

– Что? – потрясенно воскликнул Алекс.

– Ну да. Как первый помощник я должен был остаться в замке на время путешествия. А если вы начали обучать другого человека, чтобы оставить его в ваше отсутствие в качестве смотрителя замка, значит, вы считаете меня уже слишком старым и решили заменить.

– Но почему ты напрямую не спросил меня об этом? Я оставил в замке другого человека, потому что там сейчас практически безопасно, замку ничего не угрожает. А что нас ждет здесь, я не знал. Если Эвелинда несчастна и ее обижают, я же не мог не попытаться что-то сделать. Поэтому я взял с собой самых надежных, самых доверенных людей, включая тебя – на тот случай, если нам придется воевать за нее.

– Алекс, – расплылась в широкой улыбке Эвелинда, – как это мило с твоей стороны!

– Тебе понадобилось бы намного больше людей, чтобы справиться со мной, братец.

– Скорее всего, я попытался бы каким-то образом тайно увезти ее отсюда. Ты и твои люди могли подождать, пока я вернусь со своей армией.

– Я понял, – вздохнул Каллен. – В общем, подозрения не сняты ни с кого.

– Так, – начал Каллен, отвлекая Алекса от размышлений, – тебе нужен отдых. Я бы тоже хотел отдохнуть. Но Эвелинда мне не даст спать, если будет всю ночь беспокоиться о своем дорогом брате, который остался один. Мерри, мы приготовили тебе прекрасную комнату внизу, – с улыбкой сообщил он, потом устремил строгий взгляд на Герхарда и Годфри. – Вы двое можете убираться к остальным вашим людям. Я уже поставил двух своих солдат у дверей, и они останутся здесь на всю ночь. А теперь все вон отсюда.

– Боюсь, она обиделась, – пробормотала Эвелинда, провожая ее взглядом.

– Ничего, она справится, – заверил Каллен, обнял жену за плечи и повел ее к дверям. – Она знает, что это делается ради твоего брата.

– Понимаю, – Эвелинда прижалась к мужу, – но все равно чувствую себя неловко. Мне нравится Мерри, и я не сомневаюсь, что она не виновата в несчастьях Алекса. Но с другой стороны, все это действительно началось только после свадьбы. Я чувствую, это что-то значит, но никак не могу понять, что именно. Все как-то бессмысленно. Зачем сначала так возбуждать Алекса, а потом пытаться убить? Если его действительно пытались убить, – добавила она.

– Пойдем. Сегодня ты все равно ничего не придумаешь, только будешь всю ночь ворочаться. А в постели время можно провести намного приятнее.

– Каллен, как я тебя люблю! – воскликнула Эвелинда и проскользнула в дверь спальни, которая с громким стуком захлопнулась за ними.